Песня для любимой - Кетрин Распберри

— Надеюсь, ты позволишь мне угостить тебя ужином? К этой вечеринке повара особенно расстарались, а мы будем голодны после концерта, как стая волков, — обратился Майк к Кэрол, а потом обернулся к остальным. — Так, парни, а теперь давайте выйдем и предоставим леди возможность облачиться в костюм, — скомандовал он, и группа незамедлительно последовала его указанию.

— Я помню этот вечер! — воскликнула Мадлен, от возбуждения делая большущий глоток своего коктейля. — Вот это шоу вы тогда устроили! Мы тогда терялись в догадках, что же это за новая группа будет играть на балу. Мы слышали, что все музыканты — из нашего колледжа, но я и представления не имела, что там будут два моих однокурсника! Она склонилась поближе к Кэрол и доверительно произнесла:

— Представляешь, я каждый день встречала тебя на лекциях и даже не подозревала, что ты — одна из этих музыкантов. А теперь представь, какой это для меня был шок, когда я узнала, что там и ты, и Петерсон… Но сначала вас, конечно, никто не узнал… Вот вы дали тогда всем прикурить…

4

Да, они дали тогда прикурить целому залу разряженной публики, пришедшей повеселиться!

Зал был украшен по случаю Хеллоуина множеством разноцветных лампочек, полосками серпантина и оскаленными тыквами из картона. Кто-то явился просто в праздничной одежде, особенно — девушки, желавшие продемонстрировать в первую очередь свою физическую привлекательность, а не чувство юмора. Но большинство все-таки помудрило над костюмами, и теперь по залу мирно порхали вампиры, ведьмочки, демоны и мертвецы.

Но вот свет в зале начал медленно гаснуть, пока не потух вообще. Несколько секунд присутствующие растерянно топтались в полной темноте, пытаясь понять, что произошло: так задумано или просто возникли проблемы с электричеством. Но резкий аккорд заставил всех вздрогнуть и повернуть головы в сторону сцены, откуда этот звук доносился.

Тонкий луч света высветил… Три скелета, стоящие на сцене с гитарами. Четвертый нелюдь опустил длинные костлявые пальцы на клавиши синтезатора, пятый — поднял барабанные палочки и разразился тревожной дробью, как в цирке, когда гимнаст собирается исполнить смертельный номер…

Все остолбенели.

Когда первый шок прошел и изумление сменилось восторженными криками, свет в зале стал ярче, чтобы студенты могли танцевать, не натыкаясь друг на друга, и группа скелетов начала играть популярный шлягер.

Майк вышел вперед, шагнул к микрофону и запел — прорези в его маске специально сделали побольше, чтобы череп из папье-маше не заглушал голос. Восторгу слушателей не было предела.

Когда после первой песни музыканты сдвинули маски на лоб и показали лица, по залу прокатилась новая волна радостных воплей — студенты узнавали своих героев.

— Это же Кэрол! Кэрол с нашего курса! — к своему удовольствию разобрала мисс Смит в хоре голосов.

Это был настоящий успех.

Ближе к концу вечера в промежутке между песнями к сцене протолкался мистер Шадоуз. Он был в своем обычном сером костюме, и с лица его не сходило озабоченное выражение организатора всего этого действа. Тем забавнее смотрелась на его лысеющей голове картонная шапочка-колпачок, нацепленная на чинного мистера кем-то из веселящихся старшекурсниц, которые помогали украшать зал.

Стряхивая с широких плеч пиджака кружочки конфетти и отмахиваясь от шелестящих змеек серпантина, мистер Шадоуз встретился глазами с Майком, который тут же подошел к краю сцены.

— Все идет, как надо, — деловито сообщил мистер Шадоуз. — Вы отлично справляетесь. Думаю, я могу на вас положиться. Ну, увидимся…

Кэрол успела заметить, как он многозначительно перемигнулся с Майком, и мистер Шадоуз растворился в толпе.

— Отлично, просто отлично! — веселился Джим-Джей, прыгая по всей комнате за сценой. — Вы видели, как они остолбенели вначале!

— Да, нас неплохо приняли. — Билли открыл кофр и бережно положил туда свой бас.

— Неплохо? Да все словно с ума посходили! Это настоящий успех! — воскликнул Кит. — Мы круты! Теперь мы — настоящие музыканты!

Кэрол ждала, что же скажет Майк. Но Майк не торопился с выражением эмоций, неторопливо сматывая в кольцо шнур от гитары и о чем-то размышляя.

— Да, выступили мы неплохо, — наконец резюмировал он. — Нам удалось зажечь публику — и это главное. Но я бы не хотел, чтобы теперь мы ходили с видом звезд и пропускали репетиции, считая, что всему уже научились. Не забывайте, это только начало доброй игры.

Все притихли, чувствуя, насколько серьезен его тон. И лишь Джим-Джей с его неугасающим оптимизмом воскликнул:

— Микки, черт возьми, не будь занудой! Дай порадоваться удаче!

В ответ Майк хитро прищурился и жестом фокусника извлек из своей сумки бутылку шампанского.

— Радоваться, так радоваться! С Днем Всех Святых, покойнички! Кстати, предлагаю отныне называть нашу группу «Поющие скелеты»!

«Скелеты» оживились и полезли разбирать картонные стаканчики, предусмотрительно припасенные Майком.

— Но не забывайте, что через три дня — очередная репетиция, — напомнил Майк, когда тост за удачу был произнесен и каждый насладился доставшимся глотком игристого вина. — И нам предстоит серьезно поработать. Я ввожу в репертуар новые песни.

— Твои песни? — с замиранием сердца уточнила Кэрол.

— Мои песни, — кивнул Майк.

— Ух, ты! Отлично выглядите. Вот это костюмы! — восхитился Грег, выходя из своего зеленого «форда».

Сам он был одет в свои любимые джинсы, майку и элегантный замшевый пиджак. Правда, вся одежда по случаю мистического праздника оказалась черной, как таинственная ночь, — казалось, что на пиджаке Грегори вот-вот засияют далекие звезды.

Все это очень ему шло, но не сильно отличалось от его обычной концертной одежды. Поэтому одеяния Майка со спутницей, которые не стали переодеваться после бала, вызвали у него приступ сожаления о том, что он так небрежно отнесся к карнавальным возможностям этой ночи.

Кэрол оглянулась на своего спутника и еще раз подумала, что Майк хорош в любой одежде. Маскарадный наряд, безупречный костюм из ее грез или джинсы и кожаная куртка — любая оболочка лишь подчеркивала его красоту, обаяние и безупречное телосложение.

Она жалела, что теплые дни закончились и она больше не видит его в летней футболке, не скрывающей мускулистых рук, подчеркивающей достоинства стройного крепкого торса… Временами она еле сдерживала себя, чтобы не провести легонько кончиком пальца по его упругим бицепсам. Может, и к лучшему, что настали холода, — меньше искушение…