Камень и ветра 4. Поход за радугой - Анатолий Нейтак

Здесь надо заметить, что высокая комиссия по подтверждению магистерской ступени обычно состоит из пяти магов. По традиции эта пятёрка состоит из землевика, водника, воздушника и огневика плюс специалиста в той области, к которой относится магистерская работа: алхимика, целителя, менталиста и так далее. Если соискатель – стихийный маг, пятым чаще всего становится один из мастеров светлой магии. Баллы начисляются отдельно за практическую и за теоретическую часть; при этом каждый член комиссии может сказать: "хорошо", "посредственно" или "плохо". Максимальное число баллов при такой системе, как нетрудно подсчитать, равно двадцати. Проходной балл – двенадцать, но набравший 12 баллов магистр третьей ступени имеет крайне мало шансов дорасти до второй ступени. Перспективны лишь те маги, для кого комиссия расщедрилась на 15 и более, а все 20 баллов за время существования факультета общей магии Белого университета получило не то трое, не то четверо соискателей.

Кстати, когда я подтверждала третью ступень, пятым в комиссии был не некромант. Пятым был… вот именно, светлый. И по итогам голосования я получила 13 баллов. Ещё одно (совершенно лишнее, на мой взгляд) доказательство того, насколько у нас "любят" некромантов.

А как я подтверждала вторую, вообще вспоминать не хочется.

Тем временем рыжий парень сообразил, что на принесённую им новость реагируют малость не так, как он рассчитывал. Переводя взгляд с одной физиономии на другую и в итоге остановив его на моей персоне, он спросил:

– Где покойник?

Вместо ответа я бросила ему свой стакан – тот самый, запаянный. Рыжий машинально поймал его и вздрогнул, когда стакан в его руках завибрировал с новой силой. Заключённая внутри субстанция, пропитанная магией, не оставляла попыток освободиться.

– Ты пропустил ещё тот… аттракцион, Плюшка, – с улыбкой сообщил Коршун. – Позволь представить: Илина, магистр магии земли. То, что ты сейчас держишь, – её работа.

Тут наконец объявился половой с кувшином, заказанным Тигги, и новым стаканом для меня. Каковой стакан я поспешила наполнить, одновременно сказав:

– Ну, выпьем за продвижение, как я уже предлагала. С магистерством, Уголёк!

Испортить такой тост Ретлиш не захотел (на что я и надеялась), так что витавшее в воздухе напряжение начало спадать.

Впрочем, если масло отчасти смирило воды, то явно недостаточно. Что доказал последовавший, с ехидцей заданный вопрос:

– А как называлась ваша магистерская работа, Илина?

Боги! Опять врать! Причём врать не при ком-нибудь, а при Столпнике, страстно желающем подловить меня хоть на чём-нибудь, чтобы сквитаться за обиду. Заместитель декана, конечно, не особенно силён, но зато весьма опытен и достаточно чуток…

Могло быть хуже. На месте Ретлиша мог сидеть враждебно настроенный менталист.

Кстати, а как всё-таки называлась магистерская работа Илины?

– "Сравнительная эффективность некоторых классических заклинательных форм, применяемых при первичной защите от заклинаний тёмной магии", – выдала я. – Под классическими формами я подразумеваю в первую очередь…

И пошло-поехало.

Минуты две я шпарила, как по писаному, никому не давая вставить и полслова. Собственно, почему "как"? Я действительно нагло передирала целые фразы из рабочего дневника моего прадеда, пользуясь тем, что из ныне живущих в него заглядывала только я. Прямые цитаты я разбавляла личными впечатлениями, вынесенными из склепов, лабиринтов и напичканных ловушками сокровищниц Севера. Тут мне врать не требовалось: за время моей работы на Союз Стражей Сумерек я ставила защиту от тёмной магии столько раз и таким количеством способов, что действительно могла бы написать магистерскую работу на эту тему. Даже второй ступени. Легко.

– Пощады! – воскликнул Коршун, когда я всё-таки ненадолго прервала поток насыщенных терминологией фраз. – Не знаю, кто как, а я уже разуверился в том, что у вас, Илина, действительно слабовато с теорией магии.

– Однако это так. Я больше практик, чем теоретик.

– Избыток скромности? При том монологе, который мы только что слышали…

– Бросьте! – я махнула рукой, словно обрубая что-то. – Хорошая память и точное цитирование ещё не делают из мага теоретика.

– А что делает?

– Прежде всего – умение находить скрытые закономерности. Теоретик, по определению, должен выявлять скрытые закономерности, выдвигать гипотезы и строить теории. Которые, в свою очередь, должны иметь предсказательную силу, а иначе они медяка не стоят.

– Системное мышление?

– И точный синтез на основе подтверждённых фактов. Да.

– Эй! Эй! – замахал руками рыжий родич Уголька, которого Коршун назвал Плюшкой. – Вы ничего не забыли?

– А что? – повернулся к нему Коршун.

– Здесь не аудитория и не место для диспутов! Мы на постоялом дворе вообще-то.

– Мудро, – кивнула я. – Давайте выпьем за гостеприимство и за крышу над головой.

И выпила. Благо заклинание "ясного рассудка" в одном из четырёх колец поддерживало трезвость мысли, а магия броши, помимо всего прочего, разлагала алкоголь. Да не абы как, а лишь после того, как будет превышен порог, причём порог – штука настраиваемая. Хочешь – умеренное отупение с лёгкой анестезией, хочешь – просто лёгкая эйфория и раскрепощённость, как после кубка игристого вина. А можно и вообще без эффектов. Что вино, что вода. Никакой разницы.

Похмелье, кстати сказать, и за порогом не стоит. С чего бы ему быть, похмелью, если не было опьянения как такового?

Однако у этого пира возможностей, обеспечиваемого носимыми артефактами: талисманами, амулетами, модуляторами, эффекторами, накопителями и проч., есть ряд неустранимых минусов. Недаром этими игрушками пользуются в основном обычные люди, не до конца осознающие последствия. Например, заклинание "ясного рассудка" вызывает привыкание. Здоровому человеку такой мозговой костыль, в общем-то, не нужен. А тот, кто всё время передвигается на костылях, разучается бегать и даже ходит с трудом. У мага, привыкшего пользоваться накопителями, не только искажается представление о собственной силе, нет, – ещё и редуцируется возможность восстановления этой силы. Зачем впитывать энергию стихий, медитировать, полировать зеркало духа, если доступная энергия – вот она, польётся, только прикажи! И с остальными видами носимых артефактов точно так же… Конечно, они удобны, порой незаменимы. Но нормальные маги, воспитанные в классических традициях, стараются ими не пользоваться.

А Илина приехала с севера. Там, на территориях, подконтрольных Союзу Стражей Сумерек, на проблему артефактов смотрят иначе. Если доза зелья укорачивает жизнь на год, но позволяет выжить в огне опасности сейчас – что ж, да здравствует доза. Только в анекдотах приговорённый с петлёй на шее отказывается от фляжки с коньяком, поскольку коньяк, как авторитетно заявил опытный врач, портит цвет лица. Субъект, в мирное время таскающий на себе тяжёлый доспех, – либо новобранец, либо профессионал, либо идиот. Но субъект, пренебрегающий доспехами перед крупным сражением, идиот однозначный и несомненный.