Три ночи с лицемером или Stolen Car (СИ) - Надежда Черпинская

всё надеялась на что-то. Ждала, что ты вспомнишь про совесть, образумишься, поймешь, что так жить нельзя… Думала, у нас ещё есть шанс. Вчера… я почти поверила в это — в то, что у нас ещё всё может быть снова. А сегодня… Господи, какая я дура! Нужно было давно подать на развод.

Мне так больно и жутко смотреть на неё такую. Кажется, что из меня выдирают внутренности. И я снова бормочу, с трудом справляясь с собственным одеревеневшем языком:

— Нора… прости меня!

— Я прощала, Адам. Прощала, пока это касалось только нас с тобой, — она качает головой. — А теперь… Ты опозорил нас на весь город. Но на соседей мне наплевать. А вот на моих детей нет. Ты подумал, что их ждёт в школе? А о том, как мне теперь смотреть в глаза моему отцу? Ты думал об этом, когда пьяный в стельку лапал свою шлюху, кривляясь на камеру?

— Нора…

— Уходи! Просто уходи, Адам! Я уже позвонила адвокату. Развода не избежать. Поэтому просто уходи сейчас! Пожалуйста…

— Послушай меня, прошу, просто послушай! — я ловлю её руку, но она отдёргивает её, будто моя ладонь — это ядовитая змея или какое-нибудь гадкое создание.

— Онора, просто послушай! Мне очень жаль, Нора! Мне чертовски жаль!

Глаза её блестят, но она не позволяет слезам сорваться с ресниц.

— Слишком поздно, Адам!

— Я знаю, Нора, знаю, что поздно. Вот поэтому… мне так жаль! Жаль, что я уже ничего не могу исправить! А мне очень хочется!

Задыхаясь от боли, я торопливо высекаю слова, как искры. Мне страшно, что она не позволит мне сказать всё, что я должен произнести сейчас. Потому что второго шанса у меня уже не будет, не будет никогда.

— Прости за то, что я сделал с нами! Я это говорю не для того, чтобы ты меня обратно приняла. Я знаю, что назад пути нет. Просто… ты не представляешь, как я себя ненавижу за всё это. За то, что довёл до такого. Нора, я таким идиотом был! И я… я только вчера это понял. Знаю, ты не поверишь. Но я всё равно скажу. Может, потом… ты вспомнишь мои слова… Я только вчера всё понял! Понял, какая я сволочь! Понял, как я тебя люблю! Понял, что отдал бы всё, чтобы исправить свои косяки, чтобы сделать тебя счастливой! Жаль… что я уже ничего этого сделать не смогу. Просто знай… Я очень люблю тебя! Тебя, и Лил, и Кирана! Это правда. Я люблю тебя!

Она судорожно вздохнула и сказала почти те же слова, что я уже слышала в свой первый рассвет от Иты:

— И я люблю тебя, Адам! Очень люблю. Но сейчас уходи! Уходи!

Я молча встал и вышел, оставив на столике охапку белых пионов.

До последнего ждал, что она позовёт, но Онора не окликнула и не пошла следом.

17 Ночь третья

Я еду по ночному городу. Еду на той самой машине, которую украл в Самайн. На машине, с которой всё началось.

Еду неторопливо, смотрю на жёлтые фонари, на уже потрёпанные и потерявшие свой пафосный вид праздничные украшения. Ещё два-три дня, и они станут никому не нужны, сыграют свою роль и отправляется в мусорные баки. От них просто избавятся за ненадобностью.

Я еду, открыв окна, глубоко вдыхая ледяной ноябрьский воздух, подставляя лицо ветру.

Играет Стинг. «Stolen Сar»… Мне нравится. Нравится добивать себя этой песней.

С неё ведь тоже всё началось. Так пусть ей и закончится.

Я кручу эту композицию по кругу, наверное, уже в двадцатый раз, словно это какая-то изощрённая пытка. Мне хочется выть. Эта чертова песня разрывает мне душу в клочья.

Твою ж! А ведь три ночи назад я даже не знал, что она у меня есть — эта чёртова душа.

С усмешкой думаю, что мне удалось прожить целую жизнь за эти три ночи, целую жизнь со всеми её причудами и выкрутасами, взлётами в небеса и падениями на самое дно.

Сначала была безбашенная юность — с клубами, девочками, алкоголем и драками. Необузданное веселье и полное безразличие к окружающему миру.

Потом пришла серьёзная, спокойная зрелость. Осознание, что в этом мире ценно, за что стоит держаться. Счастье любви, радость отцовства, наслаждение возможностью о ком-то заботиться — у меня всё это было, я пережил всё это. Я всё успел.

Успел даже докатиться до кризиса среднего возраста и испортить жизнь и себе, и жене…

Да, у меня на это было всего две ночи… Но я успел.

И, чёрт возьми, у меня была отличная жизнь!

Короткая, как вздох, но мне она нравилась.

А сегодня… она подошла к концу. Как говорится, старость подкралась незаметно.

Всё в этом мире меняется, всё движется, всё рождается и умирает. Исчезает бесследно, но уходит, чтобы вернуться снова… Как я возвращаюсь каждый год.

Сегодня я чувствую себя стариком — безгранично уставшим и разбитым жизнью. Даже эта возня с документами и завещанием… Сидя у нотариуса, я напоминал себе дряхлого деда. Я всё подготовил для своего ухода. Как обычно это делают пожилые люди.

А теперь я отправляюсь на свидание со Смертью в абсолютном одиночестве. Так всегда и бывает. Даже если у человека есть родня или друзья… Они все остаются где-то там, далеко.

А Смерть приходится встречать одному, лицом к лицу, только ты и Она.

Мне не страшно. Я жалею лишь о том, что не успел исправить то, что успел натворить.

Со смешком понимаю, что грани стёрлись окончательно — для меня уже нет разницы, кто учудил все эти подлости я-Адам или я-лицемер… Да и какая теперь разница?

Я хотел примерить чужую жизнь лишь на три ночи… Но, кажется, эта самая чужая жизнь присвоила меня самого.

Время близится к полуночи… Я чувствую… Уже скоро…

Останавливаюсь у заправки, покупаю кофе. Делаю глоток. Горячий терпкий напиток обжигает нёбо.

Бросаю машину, в которой так и продолжает издеваться надо мной Стинг.

Насвистывая его «Stolen Сar» я торопливо спускаюсь на набережную. Грею руки о горячий бумажный стаканчик.

Огни города отражаются в чёрной, как нефть, воде, дрожат и танцуют на почти идеально-гладкой поверхности реки.

Я осматриваюсь…

Может, стоит подняться вон туда, на пирс? Когда меня не станет, безвольное тело рухнет прямо в воду, и его унесёт течением. Пройдёт ещё много времени, прежде чем меня случайно найдут. А, значит, Онора получит отсрочку и не сразу узнает о моей кончине.

От воды