Дитя Феникса. Часть 1 - Барбара Эрскин

– Итак, я уезжаю. – Он нежно улыбнулся Элейн. – Я вскоре вернусь. Меня вызывают в Абер, – добавил он тихим голосом, чтобы слышала одна Ронвен. – На границе снова начались сражения.

– А как же Граффид?

– Его все еще держат в Деганнви. Принц Ливелин послал в Деганнви Сенену и ее мальчиков. Однако Даффида он оставил при себе.

– Значит, Даффид во всем с ним соглашается! – сказала, сглотнув, Ронвен. – Мы должны как-то помочь Граффиду!

– У Даффида возникнут затруднения, которые вполне можно и подстроить, – улыбнулся Сенидд. – Похоже, принц взял де Броуза.

Это имя привлекло внимание Элейн.

– Отец Изабеллы? – спросила она.

– Точно. – Сенидд громко засмеялся. – Будет очень занятно, как он будет проводить переговоры. Подозреваю, что Ливелин еще не отказался от мысли о союзе с де Броузом. Когда еще один брак будет заключен, принц Ливелин обретет союзника в центральной части Уэльса.

– А что будет теперь с Гвладус, ведь сэр Реджинальд умер? – внезапно спросила Элейн. – Она приедет домой?

– Она снова выйдет замуж, моя малышка, – ласково взглянув на девочку, сказала Ронвен. – Не надейся увидеть ее здесь. Сомневаюсь, что она когда-либо вернется назад в дом, под крышу к своей матери.

– На этот раз, надеюсь, она выйдет за молодого человека, – тихо рассмеялся Сенидд.

– Надеюсь, все будет именно так, но об этом мы поговорим потом, – раздраженно сказала Ронвен, посмотрев на своего кузена.

– Сэр Уильям приедет в Абер? – Этот красноречивый обмен взглядами Элейн не заметила. – Я очень хочу, чтобы он приехал с Непобедимым.

– Даже не знаю, малышка. – Ронвен снова нахмурилась. – Едва ли его привезут на север. Но подождем, там будет видно.

Эинион выбрал деревянный домик, жилище отшельника, которое находилось за Пенмоном.

Ронвен слезла с лошади, наблюдая за закрытой дверью сложенной из камней лачуги. Из отверстий в торфяной крыше курился дым. Элейн по-прежнему сидела в седле, ее пальцы твердо ухватили за гриву Кади.

– Ты же не бросишь меня? – спросила Элейн у Ронвен.

– Я с тобой не пойду, если Эинион прикажет. – Ронвен подошла к двери, несмело и тихо в нее постучала. Некоторое время не отвечали, затем медленно отворилась дверь. Показался Эинион в длинной черной мантилье поверх расшитой i пики. В темном дверном проеме он был похож на едва видимое привидение.

– Вот ты и здесь. А где же ребенок? – И он посмотрел поверх Ронвен туда, где ждала Элейн в диких зарослях кустарника. Шел сильный дождь, крупные капли падали на листья, срывая их с веток. Деревья блестели от влаги, а земля под копытами лошадей превратилась в грязное месиво.

Элейн нехотя слезла с лошади. Она была одета в тяжелый шерстяной дождевой плащ, который сразу же упал с нее, стоило ей только направиться к хижине.

– Хорошо. Ты можешь вернуться за ней, когда начнет смеркаться.

– Нет! – сказала Элейн и повернула обратно к Ронвен, стараясь поймать ее руку. – Нет! Я не хочу здесь оставаться!

– Странно. Я никогда не считал вас трусихой, принцесса, – сказал старик и испытующе посмотрел на нее.

– А я и не трусиха! – Задетая за живое, Элейн выпрямила плечи.

– Вот и отлично. Увидишь, все будет в порядке. Входи. – Эинион немного попятился, указывая девочке на дверь хижины. Как только она скрылась во мраке жилища, старик посмотрел на мокнувшую под дождем Ронвен и произнес:

– Когда стемнеет! И ни минутой раньше!

Элейн осмотрела невзрачную обстановку дома. Сердце бешено забилось от страха в ее груди, едва за ней закрылась дверь. После того как ее глаза привыкли к скудному освещению, она заметила, что ничего, кроме стола, стоящего у стены, в комнате не было. На столе стояла свеча, от которой исходил слабый свет. Посередине комнаты в каменном кругу горел огонь; от него валил густой дым, и глаза Элейн наполнились слезами.

Элейн испуганно посмотрела на Эиниона. В свете слабой свечи высокая фигура старика отбросила на стену огромную тень. Он медленно подошел к столу; в руках у него были небольшие коробочки.

– Садись, дитя мое. – Теперь он говорил мягко, даже с какой-то нежностью в голосе. – Не бойся.

Она огляделась вокруг в поисках того, на что можно было сесть, однако ничего, кроме нескольких лежавших на полу поленьев, не обнаружила. После долгого колебания девочка села прямо на них. Костер теперь оказался посередине, разделяя Эиниона и девочку. Старик стоял к ней спиной; вслушиваясь, Элейн поняла, что тот достает что-то из коробочек.

– Слушай. – Он протянул к ней руку. – Теперь скажи мне, что ты слышишь?

Элейн затаила дыхание. В хижине раздавалось множество звуков. Потрескивали бревна, шипел огонь, когда в него попадали капли, просочившиеся сквозь худую крышу; снаружи от дождя и ветра гнулись деревья, тяжело дышал старик, – однако больше она ничего не слышала.

– Я ничего не слышу, – прошептала она.

– Ничего? – Резко повернувшись, он воззрился на нее. – Слушай снова.

Девочка вздохнула.

– На улице идет дождь. – Она запнулась. – Горит огонь.

– Хорошо.

– Мы оба дышим.

– Отлично. Теперь слушай и смотри.

Старик что-то бросил в огонь. Какой-то момент ничего не происходило, затем из ниоткуда возникла яркая вспышка пламени и послышался гул горящего дерева.

Элейн зачарованно смотрела на пламя.

– Один человек рассказал мне как-то, что горящее полено вспоминает песни птиц, – прошептала она.

– Так оно и есть. – Эинион улыбнулся. – Но ты должна видеть. Смотри. Смотри в огонь. Скажи мне, что ты видишь?

Девочка встала на колени, стараясь смотреть в само сердце огня.

– Я вижу только огонь. Само сердце пламени. – Жар пламени обжигал ее лицо, глаза воспалились.

– А теперь? – Эинион высыпал в огонь какие-то травяные порошки, а затем прибавил к ним ягоды можжевельника. Огонь мгновенно погас, пустив в воздух едкий дым. Кашляя, Элейн отпрянула; из ее глаз потекли слезы. Она сильно испугалась.

– В огонь я всыпал порошки растертой полыни, шелковицы и тысячелетника, чтобы помочь тебе увидеть. А еще – крошки сандалового дерева и кедра с востока. Смотри. Смотри внимательнее, – настаивал его голос. – Расскажи мне, что ты видишь?

– Я ничего не вижу…

– Внимательнее!

– Одна чернота.

– Смотри!

Внимание Элейн обострилось до предела, глаза ее слезились. Теперь пламя было яркого-алого цвета. Девочка наклонилась вперед, отбросив перед тем назад волосы. Затем она вытянула перед собой руки.

– Смотри! – шипел старик. – Смотри!

– Я вижу, – поколебавшись, произнесла Элейн. – Я вижу какое-то лицо…

– Ну, наконец! – довольно воскликнул Эинион.

– Лицо мужчины во мраке.