Дикая Уайлдер - Кристина Лорен

ненавидела эти истории, тропу, ненавидела само слово «сокровище». Может, Дюк и был странником, но Лили, которую он знал, скорее позволила бы похоронить себя в конюшне на ранчо Уайлдер, чем отдала бы кому-то управление делами. Она никогда бы не уехала по доброй воле.

– Мне просто интересно, что ты здесь делаешь, – наконец произнес он. Что-то противное поселилось внутри него. – Почему ты здесь, вместо того чтобы готовить свое ранчо к новому сезону?

Лили повернулась к нему, и инстинкт заставил его отступить на шаг.

– Это больше не мое ранчо. – Она подняла подбородок. – Теперь надевай сапоги и уходи. Мы наговорились.

Глава 7

После краткого ознакомления со снаряжением, которое они будут использовать, Лили повела группу к лошадям. Динамит был достаточно терпелив и держался уверенно, пока Уолтер набирался смелости, чтобы сесть в седло. Бульвинкль – такой же большой шутник, как и его наездник, – дважды уложил Брэдли на задницу еще до того, как они вышли из загона. По иронии судьбы, Терри посадили на Калипсо – ворчливую, кусачую кобылу, а Лео после секундного колебания удалось оседлать самую чувствительную лошадь Лили – красивого черного мерина по кличке Ас.

Лили сдержала вспышку раздражения. Ей бы хотелось, чтобы Лео тоже упал на задницу.

Они поработали над тем, как управлять, останавливать и слезать с лошади. Когда все достаточно освоились с ходьбой, то попробовали рысь. Лео и Брэдли даже решились на медленный галоп в небольшом огороженном манеже.

Но как только все вышли на тропу, лагерь скрылся из виду, и ребята, наконец, поняли, что каждый шаг уводит их все дальше и дальше от их безопасной повседневной жизни. Ни телефонов, ни компьютеров, никого, на кого можно положиться, кроме Лили и Николь.

Лили чувствовала, что эта неделя будет очень долгой.

Что бы она ни делала, как бы старательно ни моргала, как бы жестоко ни щипала себя за бедро или ни смотрела на солнце, чтобы выжечь на сетчатке другую картину, она не могла избавиться от того, что Лео Грейди снова появился в ее жизни.

Через пару часов езды она наконец смогла рассмотреть его без нытья в животе. Он все еще был худым, но стал неуловимо более мощным, как пловец: с широкой спиной, длинными ногами и в целом подтянутый. Глядя на него сейчас, она не видела в нем ничего от подрастающего жеребенка. Этот Лео комфортно ощущал себя в своем теле. Его поза при езде верхом была инстинктивно уверенной, как и раньше: бедра вперед, спина прямая, но расслабленная, пятки опущены в стремена, одна рука лежит на бедре, другая свободно держит поводья.

Пылкий двадцатидвухлетний Лео померк, словно детский лихорадочный сон, побледнев в сравнении с этим мужчиной.

Тем летом ей потребовалась целая вечность, чтобы понять, что его ухаживания за ней были для него необычными. Несколько недель она считала его бабником, который только притворялся застенчивым. Ни один парень с такой внешностью и такими намерениями не мог быть столь искренним, каким он тогда казался.

Но он был именно таким. И чем больше она узнавала его, тем больше понимала, что обычно он сдержан вплоть до стоического молчания. Что только самым близким людямЛео доверяет поток своих мыслей, произнесенный тихим и хрипловатым голосом. И сейчас напоминание о том, как тщательно он контролировал себя, и как это означало, что он часами мог изучать ее тело, чтобы понять вещи, о которых она сама не догадывалась; что, когда он решил остаться с ней жить на ранчо, она знала, что он обдумал это решение очень хорошо; и что этот же самый самоконтроль, скорее всего, заставил его исчезнуть, как призрак в тумане.

– Вполне может быть, что я еду на арабском скакуне, – сказал Терри ни с того ни с сего, проводя двумя пальцами по своим запыленным усам. Он упорно вел свою лошадь к передней части группы, а Лили упорно просила его вернуться в строй.

– Калипсо – американская квортерхос, – радостно перебила его Николь.

– Учитывая, что в древние времена, – продолжал Терри, не обращая на нее внимания, – арабские скакуны предназначались только для мужчин.

– Ты что целыми днями выдумываешь всякую ерунду? – спросила Ник. Очевидно, она уже вступила в фазу усталости от той чуши, которую несут гости. Прошло меньше двенадцати часов. Это новый рекорд.

– Это не ерунда. – Терри сделал длинную паузу, чтобы прочистить горло, и выплюнул густой ком мокроты. – Арабская порода – единственная чистокровная, которая осталась.

– Что ты… нет, – это было первое, что Лео сказал за несколько часов. – Есть много других чистокровных пород, Терри.

– Он прав, – сказала Николь под впечатлением от его познаний.

Уолтер повернулся в седле так, чтобы оглянуться на него:

– Откуда ты это знаешь, Лео?

Взгляд Лео на мгновение метнулся к Лили, а затем в сторону:

– Я… ну…

– Ослабь поводья Калипсо, Терри, – прервала она, спасая их обоих. Но она с облегчением обнаружила, что Лео не рассказал своим друзьям о том, что произошло между ними много лет назад. Она подозревала, что со временем остальные трое догадаются об этом, но чем дольше они не будут сплетничать о ней и смотреть на нее другими глазами, тем лучше.

Терри раздраженно вздохнул:

– Калипсо – кобыла, которой нужна сильная рука.

– Она моя лошадь, – напомнила ему Лили, – и ты ослабишь поводья, иначе остаток пути пройдешь на своих двоих.

– Сегодня у нас самый короткий день верховой езды, – сказала Ник, нервно взглянув на Лили и Лео, а затем обратив внимание на остальных членов группы, – отчасти потому, что вы сильно устанете. Мы дойдем до стоянки примерно через милю или около того.

– Еще целая миля? – захныкал Брэдли, пытаясь найти удобное положение в седле. – Я уже не чувствую своих яиц.

Стоило ему это произнести, как они обогнули поворот, и вдали показался их лагерь на вторую ночь, от вида которого захватывало дух: резкий выступ волнистой блестяще-красной скалы, укрывающий небольшое открытое пастбище с красноватой землей и пучками колючей полыни. Лили прищурилась, чтобы разглядеть четыре тюка сена со свежими мишенями для соревнований по стрельбе из лука и еще четыре с торчащими железными рогами для лассо. В запертом сундуке неподалеку лежали четыре замка, которые нужно было взломать, четыре книги с шифрами, которые нужно было разгадать, и четыре головоломки.

Обычно это был самый любимый день Лили. Первый полный день на свежем воздухе и в окружении нереального пейзажа. Все были в восторге от поездки, но с радостью слезали с лошадей спустя всего пару часов. Гости привыкали к мысли, что все