Корпорация - Виктория Беляева

– Предложения были разные, – продолжал Старцев, – Планировался наезд на Березовского, например. Но принято было решение заставить париться именно нас.

– И который из замов это придумал? – подал голос из глубины кресла Денисов.

Старцев хмыкнул. Тронул пальцем карандаш, лежащий на столе – карандаш покатился, покатился и замер.

– Голиков, – ответил за него Малышев.

Денисов нахмурился. Из заместителей Генерального прокурора Голиков был самым тихим и незаметным. Почему именно он? И почему именно мы?

– Много хочешь знать! – усмехнулся Старцев в ответ на заданный младшим товарищем вопрос, – Мы вот тоже головы ломаем… – беспокойные пальцы главы Корпорации добрались до многострадального носа – глава погружался в раздумья, – Ну, почему именно он – это может быть и случайностью. Скажем, был честный тендер идей. И выбрали не Голикова, а его предложение. Но почему все-таки он предложил именно нас? Опять случайность?

– На Голикова есть информация? – спросил губернатор.

Старцев и Малышев синхронно покачали головами.

На Дмитрия Степановича Голикова, сорокалетнего заместителя Генерального прокурора России, не имелось никакой информации, которая хоть что-то прояснила бы.

Нельзя сказать, чтобы Голиков был совсем уж кристально чист. Таких не бывает у власти. Были, были у него контакты, которые при желании можно было бы истолковать как компрометирующие. Но контакты эти были слишком разносторонни, слишком многочисленны, слишком походили на контакты сугубо служебные, чтобы можно было взять и показать пальцем: вот этот нас Голикову и заказал.

Но заказ, тем не менее, был. Его не вычислили, не просчитали – его почуяли, как мать инстинктивно чувствует опасность, грозящую ее дитяти.

Девять лет трое мужчин, собравшихся в кабинете главы корпорации, делали собственный бизнес. Девять лет они не могли найти ответа: что заставляет их порой настораживаться и искать опасность там, откуда ждать ее вроде и не приходится, где ни логика, ни разумный расчет не в силах ее обнаружить. Но неизменно опыт подтверждал: это чутье не лжет, и следует доверять ему, какого бы происхождения оно не было, каким бы призрачным и ненадежным не казалось. За девять лет они стали сами себе ангелами-хранителями. И теперь каждый из них – просто так, ниоткуда – твердо знал: акция с наездом Генпрокуратуры на «Росинтер» – заказная.

– Давайте исходить из того, что акцию могли заказать по двум причинам. – Старцев говорил быстро, – Первая – просто попортить нам кровь. В этом случае, СГК – всего лишь повод, чтобы дергали нас за все веревочки. И в этом случае заказчик акции кто-то из тех, с кем мы столкнулись по любому из наших бизнесов: банки, нефтянка, металлургия, машиностроение – вариантов много. Вторая причина – нацелились именно на «горку», и целью поставили ее у нас отобрать. В этом случае надо рассматривать того, кому «горка» нужна и у кого денег хватит ее перекупить и довести до ума. – глава Росинтера оставил в покое свой нос, выдернул из настольного прибора золотой «Petek» и заскреб им по бумаге, – Начнем с конкурентов. Банковская сфера. Варианты?…

– Рискин, – предположил Денисов, – Вы с ним бодаетесь из-за денег таможенного комитета.

– Красовский, – внес лепту Старцев, – С ним мы сталкивались в прошлом году, и еще столкнемся… Гинзбург.

– У Гинзбурга кишка тонка, – не поверил Малышев.

– Все в порядке у него с кишкой, – заверил Старцев, – У него в новом кабинете связи покруче наших.

– Тогда уж и Гроссман, и Кардашевский, и Петелин… – Малышев пожал плечами.

– Верно, – согласился старший товарищ, стремительно выставляя на листе пронумерованные закорючки, – И ни одну из версий я бы лично не отбрасывал. Это банки. Теперь смотрим промышленность. Скажем, металлы. Кто здесь может быть, Саша?

– Если по цветным металлам, то вариантов не много: Андреев, Чебан, и все, пожалуй, – прикинул Саша, – Но им с нами делить нечего. Бодался теленок с дубом!…

Подумав, согласились: Снежнинская горная компания была абсолютным монополистом в стране по производству меди, никеля и платиноидов, и даже самые сильные из ее конкурентов в конкуренты, строго говоря, никак не годились.

– Нефтянка?… – задумался Малышев, – Если дело в нефтянке, то говорить можно о двоих – Чернов и Фрайман.

– Чернов вряд ли, – поразмыслив, решил Старцев, – Мелко плавает, жопа наголе… А вот Фрайман… Мы с ним второй год «Ярнефть» делим.

«Ярнефть» на данный момент оставался последним нефтяным активом Корпорации. Не лучшее предприятие в стране. Но и не худшее. Нефть, одним словом. И с нефтью этой связана была двухлетней давности судебная тяжба, которую Росинтер вел с группой «Альтаир», возглавляемой Борисом Фрайманом.

– Не такая уж богатая добыча эта «Ярнефть», чтобы кто-то из-за нее беспокоился, – выразил сомнение Малышев, – Фрайман с нами судится второй год, и еще столько же судиться будет, пока не надоест. Вряд ли.

– Вряд ли, – согласился Старцев, но закорючку на листок поставил, – С машиностроением как?

Хм… С машиностроением еще более непросто. Юровский, судя по всему, не намерен был сидеть, сложа руки, и ждать, когда мимо него в карман «Росинтера» проплывут акции концерна «Энергия». Юровский должен был бороться с «Росинтером» любыми возможными способами.

– Я бы сказал, Юровский у нас подозреваемый номер один, – кивнул Малышев, – Он за свою «Энергию» зубами держался. И будет держаться дальше.

– Это так, – Старцев рассеянно побарабанил пальцами по столу, – Но ты мне скажи, Сережа, а выход на Голикова у Юровского есть?

Об этом ничего не было известно. Но зато четко было известно, что свою карьеру Юровский начинал не где-нибудь, а в Свердловском областном комитете КПСС. И было это в те же годы, когда у власти в Свердловской области стоял человек, позже ставший первым президентом Российской Федерации. Информации о том, что Юровский когда-либо получал поддержку от Ельцина, не было. Да и вряд ли это могло быть – слишком мелкой фигурой был Юровский. Но, черт возьми, «нет информации» означает лишь то, что нет информации. На самом деле могло быть все, что угодно. Команда же Генпрокуратуры сложилась при Ельцине, а значит…

– О-кей, – резюмировал Старцев, – Ничего об их связи мы не знаем. Значит, будем узнавать, тем более, что, как сказал бы следователь той же прокураторы, мотивов у обвиняемого – выше крыши. Теперь смотрим вторую группу. Те, кто реально мог позариться на «горку».

– Белогорский алюминиевый завод, – тут же сообщил Денисов. – Точнее – РАК.

Малышев со Старцевым переглянулись. Белогорск? Российская Алюминиевая Компания? А почему нет?

Белогорский край, простиравшийся чуть не на всю Северо-восточную Сибирь, включал в себя и руководимый Денисовым Нганасанский автономный округ. Работавшая на территории округа Снежнинская компания была одним из двух крупных предприятий края. Второе же располагалось в краевом центре и именовалось Белогорским алюминиевым заводом.

Этот самый БАЗ до недавних пор принадлежал знаменитому белогорскому предпринимателю Андрею Цыпину, также известному в определенных кругах в качестве криминального авторитета Цыпы. Но полгода назад Цыпин, сильно повздоривший с губернатором края Александром Кочетом, оказался под следствием. И пока Цыпа протирал дорогие тренировочные штаны в московской камере предварительного заключения, управление БАЗом было передано крупнейшей в стране Российской Алюминиевой Компании.

– Почему именно РАК? -Малышев нахмурил брови. – Обоснуй!

– От «обоснуя» слышу! – огрызнулся Денисов и поерзал в кресле, – Они везде трубят, что строят монохолдинг, что ничем, кроме алюминия, заниматься не собираются. Но народ там агрессивный, жадный и неглупый. Влезли в Белогорск, а оттуда до Снежного – какие-то две тысячи километров, можно сказать, наша «горка» им прямо глаза мозолит. И если уж они договорились с Кочетом по БАЗу, то запросто используют его и для того, чтобы «горку» к рукам прибрать.

– Чего ж тогда не используют? – фыркнул Малышев, – Зачем через генпрокуратуру действуют?

– А ты подожди пока выводы делать, – остудил его Старцев, – Где гарантия, что через неделю-другую Кочет к процессу не подключится?… В общем, РАК. – он черкнул по бумаге, – Поехали дальше.

– Дальше, может быть кто угодно, – Малышев присел на старцевский стол. Хозяин недовольно покосился, но ничего не сказал. Скверная была у младшего товарища привычка, скверная, но необоримая – длинноногий Малышев, плохо умещавшийся в стандартной мебели, любил сиживать на столах. – Если исходить из того, что кто-то хочет перекупить «горку», то надо подозревать всех, у кого есть деньги и здравый смысл. Алюминщики. Иностранцы. Любой из новых капиталов. С десяток имен наберется, а то и больше.

Старцев украсил почти целиком исписанный лист еще несколькими закорючками и писанину отложил, прихлопнув ладонью: