Корпорация - Виктория Беляева

Разъезжается на новеньких автомобилях публика посолидней, ждут их холостяцкие и семейные квартиры, окнами выходящие на тихие переулки и цепенеющие скверы. Закончив дела, твердыми шагами дельных, уставших за день людей выходят из своих кабинетов начальники отделов и руководители департаментов.

Снимая с лиц корпоративную заботу, спускаются вниз топ-менеджеры Корпорации. Спускаются в подземный гараж, где уже ждут их низкие, просторные, до зеркального блеска отполированные автомобили с тонированными стеклами. Заждавшиеся шоферы перестают зевать. Лаковые автомобили набирают скорость на округлом пандусе, вырываются на волю, в клейкий бензиновый воздух, быстро, плавно, словно бы и не касаясь колесами земли летят по меркнущих улицам… Кончается рабочий день.

День был какой-то суматошный, встреча за встречей. Он устал.

По мере того, как гасло заоконное небо, просторный кабинет в седьмом этаже здания наполнялся уютным вечерним светом – была включена лампа над рабочим столом, после и верхние светильники. В таком освещении особенно хороша была высокая, чудесных пропорций комната.

Хороши были шоколадного цвета панели, кругом обегающие стены, очертившие выступы полуколонн, грот ниши, где светились изнутри туго набитые темными переплетами книжные шкафы. Хороши были царственные краски толстых ковров на полу, блики на хрустальном иллюминаторе стенных часов, матово лоснящиеся горизонтали мебели – темной, дорогой, исполненной на заказ. Декоратор, всем сердцем полюбивший каштаны и шоколад, и цвет кофейных зерен, и бархатные провалы умбры, и мягкость благородной сиены, так и задумал эту комнату – в вечернем цвете, свете, где славно думается и мудро живется…

Хозяин великолепного кабинета в седьмом этаже здания близ Садового кольца сидел за бескрайним столом в покойном кожаном кресле. Долгий-долгий день, до отказа наполненный встречами, совещаниями, переговорами, вымотал его: под глазами выпукло легли тени, сухо блестел напряженный лоб, уголки губ опустились книзу. В данный момент президент корпорации «Росинтер» Олег Старцев, безжалостно теребя нос, слушал человека, сидящего напротив.

Человек был высок ростом – много выше Старцева, – узок в кости, с сухим продолговатым лицом. Рано начавший седеть, к нынешним своим сорока восьми поседел окончательно. Неторопливый, негромкий, с неожиданными для взрослого мужика глазами умного ребенка, этот человек нравился Старцеву.

Звали же человека так: Игорь Мстиславович Голубка.

Год назад Голубка, курировавший промышленные активы Корпорации, пришел к Старцеву с идеей. Экономика страны понемногу стабилизируется, начал Голубка издалека. Прогнозируется в ближайшие годы некий промышленный рост. И этот промышленный рост неизменно повлечет за собой увеличение потребления электроэнергии. Между тем, умирающие мощности РАО ЕЭС этой потребности не покроют: оборудование электростанций стареет, выходит из строя и требует замены. Значит, РАО вынуждено будет свои мощности реконструировать, а это, Олег Андреевич, многомиллионные заказы на новое оборудование, технику, комплектующие… Так-так, кивал Олег Андреевич.

И далеко не все необходимое оборудование, продолжал Голубка, Чубайс сможет закупить на Западе. Современные разработки западных энергомашиностроительных концернов попросту не впишутся в устаревшую инфраструктуру РАО – станции при царе Горохе строились, сплошной раритет, тут только отечественное машиностроение помочь сможет… Так что, Олег Андреевич, если не хотим отстать от времени – пора нам в энерогомашиностроение протискиваться… И Олег Андреевич с живейшим интересом выслушал Игоря Мстиславовича, развернувшего перед ним следующую картину.

В стране на данный момент, на начало 1999 года, два крупных машиностроительных концерна: «Объединенные заводы» Мамуки Джапаридзе и производственное объединение «Энергия», принадлежащая некоему Петру Юровскому.

Мамукины завода твердо стоят на ногах, да и ссорится с Мамукой нет никакого резону. А вот на «Энергию» надо бы посмотреть повнимательней.

Юровский, завладевший «Энергией» в 1996 году, к настоящему моменту ее практически развалил. Концерн в долгах, как в шелках, никому в мире не известная марка продаваться не хочет, на некогда славных предприятиях «Энергии» – мерзость запустения, неплатежи зарплаты и полный моральный упадок в полураспущенных коллективах.

Между тем, в объединение Юровского входят реально известные и потенциально благополучные питерские предприятия – «Петербургский завод турбин», производящий паровые, гидравлические и газовые турбины для электростанций, и предприятие «Энергосила», выпускающая очень неплохие электрогенераторы. И если сегодня инвестировать в их развитие несколько сотен миллионов, завтра от этих заводов можно получить очень приличную прибыль.

Идея Старцеву понравилась, он дал распоряжение вопросом заняться, и через месяц уже все необходимые данные по «Энергии» Юровского были собраны.

Выяснилось, что крупнейшим кредитором «Энергии» оказался славный концерн «Simens», профинансировавший некогда кое-какие проекты Юровского. Юровский, против ожиданий западных партнеров, обязательств не выполнил, деньги же безвозвратно исчезли. Двадцать миллионов долларов, которые Юровский получил от концерна, «Simens» привык считать пропавшими навеки, и внезапное предложение Старцева выкупить эти долги счел приятным сюорпризом.

Весной 1999 «Росинтер» выкупил двадцатимиллионный долг «Энергии» и немедленно начал процедуру банкротства. Юровский попытался оспорить процесс в нескольких судах, однако, суды, один за другим, приняли решение в пользу «Росинтера». И в августе 1999 года к руководству «Энергией» приступил внешний управляющий Илья Лобанов, каким-то удивительным образом оказавшийся весьма близким к «Росинтеру» человеком.

Лобанов руководил «Энергией» правильно. Под его контролем были реструктурированы другие долги концерна, получен был некоторый кредит «Росинтербанка», позволивший выплатить зарплату питерским рабочим и начать процесс сбора разбежавшихся от бескормицы ценных кадров. А в начале 2000 года, за пару месяцев до описываемых событий, «Росинетр», ставший крупнейшим кредитором «Энергии», потребовал возмещение двадцатимиллионного долга.

Денег на это у концерна, разумеется, не было. Тогда Лобанов как бы нехотя выдвинул предложение, которое «Росинтер» как бы нехотя принял: провести дополнительную эмиссию акций «Энергии», и воздать «Росинтеру» долг акциями концерна. В этом случае расчеты оказывались таковы, что «Росинтер», прежде и рядом не стоявший с «Энергией», получал 51 процент ее акций и полный контроль над ее предприятиями.

Надо ли говорить, что эта блестящая идея совсем не понравилась Петру Юровскому. Едва совет директоров «Энергии» принял решение о проведении допэмиссии, немедленно началась новая серия судебных исков. По этому-то поводу и отчитывались сегодня перед Старцевым Игорь Голубка и начальник Правового департамента «Росинтера» Тамара Железнова.

– Суд сегодня прошел в Петербурге, – говорила Тамара, – Наши ребята отзвонились, там все в порядке. Завтра вернутся, будут подробности, но это уже несущественно… Юровскому отказано в удовлетворении иска в связи с отсутствием нарушений действующего законодательства, – она откинула за плечо мешавшие локоны, – Он заявил, конечно, что подает на апелляцию. Но я не думаю, что это что-то изменит. По сему, питерцы уже могут подавать документы на допэмиссию в ФКЦБ.

– Вот ФКЦБ меня как раз и волнует, – проговорил Голубка, – если сейчас на Корпорацию так взъелась прокуратура, нет никакой гарантии, что и ФКЦБ не захочет им подпеть. Зарубят документы на корню…

Тамара кивнула, соглашаясь:

– Согласно, Игорь Мстиславович. Но все равно мы об этом не узнаем, пока не подадим заявку, верно?… Два судебных решения в нашу пользу – это кое-что, и вряд ли ФКЦБ будет оспаривать законность сделки. В этом случае они, скорее, будут цепляться к оформлению документов. Но мы подстрахуемся, я отряжу питерцам в помощь Женю Зенгера – он человек педантичный, и на ценных бумагах собаку съел, – она улыбнулась, вспомнив негласную кличку своего зама – Евгения Борисовича за глаза звали не иначе как «Зэебэ».

– Окей, – подытожил Старцев, – значит, начинаем проведение допэмиссии. – Спасибо, Игорь Мстиславович, не буду вас больше задерживать, семья, поди, заждалась… Как дела у ваших, кстати?…

– Все хорошо, Олег Андреевич, – Голубка улыбнулся, – Димка уже третий класс заканчивает… отличник…

Поздний и единственный сын Голубки, Димка, родился хилым и болезненным. С младенчества не вылезал с «больничных», а два года назад у мальчишки обнаружили жуткое какое-то заболевание почек, из-за которого почки отказывались фильтровать кровь. Малейшая инфекция, попадавшая в организм, грозила смертью. Восьмилетний парень был объявлен инвалидом, жизнь семьи превратилась в ежедневный кошмар.