Тропою страсти - Эстер Роузфилд

Луиджи поднялся, и его лицо прямо-таки расплылось от удовольствия:

— Джесс, я умею не только читать, но и писать — вы удовлетворены? Но дело в том, что когда мне приходится самому записывать свои замечания, я зачастую потом не могу их расшифровать, вот почему я играю наверняка и полагаюсь на Лидию — или, в данном случае, на вас… — Он еще раз взглянул на часы, выражая нетерпение. — Нам действительно уже пора уходить. Вам хватит пятнадцати минут, чтобы собрать вещи?

— Собрать вещи?

— Вам понадобится что-нибудь для ночлега, и, разумеется, лучше рассчитывать на пару ночей.

— Простите, я не совсем вас понимаю, — растерялась Джесс. Идиотка, как легко ее оказалось втянуть в эту авантюру, как просто она согласилась, ни разу не задав себе вопрос, к чему может привести эта история! — Я думала, что ночевать мы будем все-таки здесь, в отеле.

— Мы будем использовать его как базу. — Его глаза настороженно сузились и смотрели теперь с холодной решимостью. — Нет смысла болтаться по всему графству, если мы можем остановиться неподалеку от островов. Вы что-то имеете против сказанного мной?

— Нет, конечно… — неуверенно пробормотала Джесс, вставая. — Я, пожалуй, пойду складывать вещи.

Когда она проходила мимо Луиджи, он тронул ее за руку.

— Не могу выразить, как мне приятно узнать, что вы не из тех, кто отказывается от своих обещаний! Для меня это очень важно, поверьте!

Джесс, не говоря ни слова, высвободила руку и вышла из зала. Может быть, признак угрозы, который послышался ей во внешне безобидных словах, и является всего лишь плодом ее воображения, но ей никак не могла почудиться та холодная недоброжелательность, которую она уловила в его взгляде.

5

Через день утром Джесс пила кофе, сидя на диване в гостиной небольшого отеля, расположенного в пустынной местности на северо-западе Донегола. Неожиданно дверь в гостиную распахнулась, и Луиджи направился к ней размашистым шагом.

— Так вот вы где. — Его угрюмое приветствие прозвучало как обвинение. — Я думал, что вы еще почиваете. Вы еще не завтракали?

— Вот мой завтрак! — небрежно бросила Джесс, делая еще один глоток из чашки. Мог бы вести себя более тактично после того, как вымотал ее до предела. Он-то выглядит после этой бессонной ночи как огурчик, раздраженно подумала она. — Как вы считаете, в какой конкретно кровати я почиваю? — язвительно поинтересовалась она.

— А, кровати, — пробурчал Луиджи, подсаживаясь к столику. — Весьма сожалею об этом.

— Сожалеете? — прошипела Джесс, напрасно пытаясь уловить хотя бы малейшие признаки сожаления в его тоне или в равнодушной улыбке, которой он ее одарил. — Вы сожалеете! Мало того, что вы целый день гоняли меня вверх-вниз по горам, так что я с ног валюсь от усталости, вы еще продержали меня полночи, заставляя диктовать вам все замечания за два дня, только для того, чтобы проверить, не пропустила ли я чего-нибудь, а потом…

— О, значит, именно переутомление привело вас в такое отвратительное настроение. А я-то думал, что, может быть, вас расстроила именно последняя ночь.

— Ну что вы, Луиджи! Из-за последней ночи я не расстроенна, я, можно сказать, просто вне себя от гнева. Да я уже и не разбираю, где ночь, а где день!

— Джесс, кричать — обязательно? — поморщился он. — Я не гожусь в такую рань для перепалок.

— Ах, простите меня за мою бестактность! — прошипела Джесс. — А как вы думаете, как себя чувствую я? Когда я наконец-то рухнула в кровать прошлой ночью — только так можно описать мое изможденное состояние, — через несколько минут вы забарабанили в мою дверь с жалобами, что ваша проклятая постель, видите ли, слишком мягкая!

— Я уже объяснял, — раздраженно возразил он, — что ни за что не втянул бы вас в это дело, но мне не удалось решить эту проблему через портье. Я хотел поменять комнату… но он, кажется, не понимает по-английски.

— Вероятно, он все прекрасно понимает. Просто он решил, причем справедливо, что только сумасшедший в бреду может потребовать сменить гостиничный номер в два часа ночи лишь потому, что его не устраивает матрас! Вы что, думаете, что это отель «Ритц»?

— Ну а как же вам удалось убедить его дать вам другую комнату? — И тон Луиджи, и его взгляд, рассеянно блуждающий по затуманенным дождем окнам, демонстрировали, как мало его интересует сей предмет.

— Я его не убедила, — процедила сквозь зубы Джесс, рассерженная его поведением. — Так или иначе, вы, вероятно, перепугали беднягу до смерти, так что я нигде его не нашла.

— Так где же вы спали? — Его скука моментально испарилась.

— А как вы думаете где? У меня не было другого выбора, кроме как воспользоваться вашей кроватью, учитывая, что вы, когда я вернулась назад в свою комнату, преспокойно спали в моей!

— А я-то удивлялся, что кто-то зашвырнул в комнату все мои вещи или, если точнее, разбросал их по комнате…

— Можете считать себя счастливчиком, что у меня были столь мирные намерения! — пробурчала она, поскорее возвращая чашку на поднос, пока рука еще не уступила почти непреодолимой потребности выплеснуть остатки кофе прямо ему в лицо.

— Черт возьми, неудивительно, что вы пребываете в таком мерзком настроении, бедняжка, — притворно посочувствовал ей Луиджи, вставая. — Вместо того чтобы спать в этой дурацкой кровати, вам следовало бы забраться в прежнюю кровать и лечь рядом со мной, — добавил он, изобразив театрально-похотливый взгляд. — Вы бы встретили там более чем радушный прием!

Джесс почувствовала, что его слова нельзя расценивать лишь как шутку. Пока что ей удавалось, подавляя дурные предчувствия, обманывать свой разум. Но это мне удавалось лишь потому, что он сам сделал это возможным. Но если он проявит настойчивость и на самом деле попытается заманить меня в свою кровать, боюсь, мне будет трудно устоять.

— Я… этот матрас был не так уж плох, — заикаясь, пролепетала она вслух. Все воспоминания о действительно ужасной, удушающе мягкой постели, на которой ей почти совсем не удалось поспать, улетучились, когда она почувствовала, что самым постыдным образом краснеет.

— Вы покраснели, — излишне самодовольно заметил Луиджи, небрежно переступая через ее ноги и усаживаясь на диван рядом с ней. У него был вид победителя.

— Это от гнева! — возразила Джесс. Она напряглась, когда Луиджи бесцеремонно положил руку ей на плечо. — Я еще сильнее рассержусь, если вы не уберете свою руку и не уберетесь сами с этого дивана! — добавила она, чувствуя, что ее голос определенно выдает внезапно охватившее ее волнение.

— Неужели у меня нет никакой надежды на прощение? — мягко произнес он, склоняя голову так, что она соприкоснулась с ее головой. — И я не смогу рассказать, какие приключения запланировал для нас на сегодня? Может быть, вы все же согласитесь меня выслушать?