Литературная Газета 6423 ( № 29 2013) - Литературка Литературная Газета

Что он вновь в стороне.

И что власть не взяла

Эту боль на поруки...

Но у них

Лишь вельможные жизни в цене,

Когда детство больное

Со счастьем в разлуке

РЖАВЧИНА

Не верится, что вырвется Россия

Из цепких лап коррупции...

Она

Сейчас в такой неуязвимой силе,

Что честности уже совсем хана.

Коррупция – как ржавчина в металле –

И блеск, и силу – всё сведёт на нет.

А, в общем, мы в гробу её видали...

Но где тот гроб,

Пока большой секрет.

* * *

Уезжают мои земляки.

Уезжают в престижные страны.

Утекают на Запад мозги.

Заживают обиды и раны.

Уезжают мои земляки.

Но былое ничем не заменишь.

От себя никуда не уедешь.

И несутся оттуда звонки.

* * *

Разрушили связь поколений

Юнцы из седого Кремля...

«Куда же мы прошлое денем?» –

Спросила у Неба Земля.

* * *

Власть с перепугу приняла законы

О клевете и митингах страны.

Чтоб были ей все возрасты покорны,

Как будто бы во власть мы влюблены.

Но жить теперь при ней небезопасно

Среди угроз судебных да интриг...

И вспомнилась эзоповская басня:

«Ты хочешь правды?

Прикуси язык...»

* * *

Северный Кавказ –

Швейцарские пейзажи.

Горные вершины,

Грусть и красота...

Мне бы здесь остаться.

Я бы славно з[?]жил.

Да не отпускают

Отчие места.

* * *

Почему природные богатства

Не принадлежат теперь стране?

Кто-то их нахально заграбастал

И рубли считает в тишине.

Всем принадлежат дары Природы.

Те же, кто присвоил нефть и газ,

Посягнули на права народа.

А по сути, обокрали нас.

* * *

Я издавна знаю, что честь офицера

Дороже карьеры

И выше наград.

Сошлись навсегда в ней –

И совесть, и вера.

И жизнь невозможно прожить

Наугад.

* * *

Мой друг виновен лишь в одном,

Что власти был он неугоден.

Теперь в СИЗО к нему мы ходим.

И справедливости не ждём.

Но так рождаются герои

Из непокорности крутой.

Да и себя мы тоже строим

Из веры, выжженной бедой.

* * *

Женщина на рóды денег просит,

Прикрывая кофточкой живот.

И стучатся в сердце Маша с Фросей

Или русский богатырь Федот.

Что же со страною происходит,

Если тает каждый год народ?!

И с сумою наши бабы ходят,

Каясь, что не сделали аборт.

* * *

Я молился в храме Рождества

Рядом с хрупкой колыбелью Бога...

Возносились в небеса слова,

Таяла недавняя тревога.

Милости у Бога я просил,

Чтобы нас в беде Он не оставил.

Чтобы нам с лихвой хватило сил

Защитить права в стране бесправной.

Я ушёл из храма Рождества,

Просветлев душою от молитвы.

И ушли со мной мои слова,

Те, что пригодятся мне для битвы.

* * *

Как хлеб по карточкам, –

Свободу

Нам выдают под аппетит.

Власть назначает быть народом

Тех, кто её боготворит.

Тасуют лидеры друг друга –

Сегодня я, а завтра ты...

И сник наш рубль от испуга.

И жизнь под боком нищеты.

* * *

Всё чаще хороню друзей,

Хотя они ещё так молоды.

И сердце в горести своей

Пронизано смертельным холодом.

О, как мне не хватает их

Среди раздумий, встреч и творчества...

Ушедших из надежд своих

В мою печаль и одиночество.

* * *

Пацаны насилуют девчонку...

На костре палят,

Чтоб не было следов.

Я б в отместку вырвал им печёнку,

Или к стенке – под пяток стволов.

Мы же либеральничаем с ними, –

Позабыв, что ладим со зверьём...

И гордясь законами своими,

Дарим жизнь им...

И приют даём.

* * *

По вере и Богу –

Мы братья и сестры.

По жизни –

Порой наша близость слаба.

И чья-то душа –

Как заброшенный остров.

И так одинока чужая судьба.

Где же битва?

Фото: Ольга Ландер

К 70-летию Курской битвы ТВ Центр показал фильм Леонида Млечина "Курск-1943. Встречный бой".

Но соответствует ли фильм названию? Нудно и неспешно повествует автор о неудавшихся покушениях на Гитлера, о случайном спасении его от неминучей, казалось бы, смерти. О метаниях-колебаниях фюрера и разногласиях его генералитета вокруг операции «Цитадель». О немецких рабочих-«стахановцах» и тысячах военнопленных, ударным трудом ковавших на немецких заводах «тигры», «пантеры», «мессер­шмитты», «юнкерсы». О призывах Геббельса к народу и «шапках» германских газет: «Тотальная война - тотальная победа!» Об американ­ских бомбёжках Рура и Гамбурга и коварных англичанах, обладавших секретом шифра гитлеров­ских разведслужб, но скупо делившихся с советскими союзниками полученными данными[?] Это уже не «встречный бой», это какое-то броуновское движение в мыслях автора!

Наконец-то к середине этой телелекции вспомнил он и о Красной армии. Но что? Мы узна­ли, что в канун Курской битвы у генерала Ватутина поднялась температура, заботливый член Военного совета фронта Хрущёв, сообщив о том лично Сталину, вызвал врача. Оказалось – малярия. До того переживший опалу генерал Конев был по рекомендации Жукова назначен командующим Степным фронтом. Комментарий автора: «Сталину нужны были командующие, чтобы спасти не только страну, но и себя самого». Но Конев в дни хрущёвских гонений на Жукова проявил чёрную неблагодарность! Второй комментарий автора: «Видно, сам метил на пост министра обороны»… Мимоходом автор вспоминает наконец об историческом «выступе» в Орловско-Курской дуге. На кадрах кинохроники – женщины с лопатами роют противотанковые рвы и куда-то ползут танки под индифферентный комментарий автора: «Превосходство на Курской дуге было наше…»

Заканчивается унылый лекторий сказанием о незавидных судьбах гитлеровских генералов: тот-то, тот и этот пустили себе пулю в лоб... Упоминается гибель генерала Ватутина в 1944 г. от бандеровской пули. Следует похвала Рокоссовскому: он-де «не ощущал превосходства немцев, умел беречь солдат и, сокрушив врага, вошёл в историю полководцем Победы». Умолчание имён других полководцев красноречиво.

Но где же битва-то? Величайшая битва, о которой с огром­ным пиететом высказалось бесчисленное множество политических и общественных деятелей мира, историков, ветеранов всех войск, включая вермахт? Где хотя бы потрясшие воображение фашистских вояк подвиги советских танкистов, по примеру советских лётчиков таранивших вражеские «тигры» и «пантеры»? Покидавшие запылавший танк, коль повезло остаться в живых, для того чтобы потребовать другую машину и вновь ринуться в бой? Разве им, молодым и сильным, не хотелось жить? Просто в те дни не только генералы, но и солдаты понимали решающее значение Курской битвы для всей войны! Понимают и многие современные военные историки.

Американец Ален Кларк в книге «Барбаросса». Русско-германский конфликт 1941–1945» характеризует Курское сражение как «величайшую танковую битву в истории – в разгар её почти три тысячи танков одновременно передвигались на поле боя... битву, сломавшую хребет немецких танковых войск и навсегда передавшую стратегическую инициативу в руки русских…».

Немец П. Карелл в книге «Война Гитлера против России (т. 2, «Выжженная земля») проводит сравнительно-исторический анализ: «Русская победа под Курском знаменовала собой поворотный пункт войны и непо­средственно привела через два года к краху Гитлера и разгрому Германии и, таким образом, изменила облик всего мира. В этом смысле Курская битва была решающим сражением всей Второй мировой войны».

Хроническое непонимание Млечиным и некоторыми другими штатными телеисториками масштабов Курской битвы и всей Великой Отечественной войны в судьбах мира можно объяснять разными причинами. Авторитетнейший Д. Гланц в книге «Советское военное чудо. 1941–1943. Возрождение Красной армии» (М.: 2008) пишет: «На Западе преобладает искажённый и дилетантский взгляд на эту войну – ведь почти вся история этого конфликта основывалась на немецких источниках. А они, как и следовало ожидать, описывали его как борьбу с безликим и бесформенным противником, главными свой­ствами которого являлась огромность его армии и безграничный запас щедро расходуемых ресурсов… Однако ещё более важную роль тут сыграла неспособность советских – а также и россий­ских – историков снабдить западных (и российских) читателей и исследователей достоверными сведениями о войне… поэтому по-прежнему бушуют споры о её цели, ходе и значении».