Влюбиться без памяти (СИ) - Бессмертная Майя

— Боже, это на окраине. Самая настоящая жопа мира! Как ты там живёшь?

— Нормально.

Я пожимаю плечами, пытаясь отделаться от мерзкого чувства стыда, которое внезапно охватило меня. Ну, откуда в этой красотке столько желчи? Или она, правда, не понимает, что у многих людей нет денег на подобного рода автомобили, дорогие квартиры и другие ценности? Очевидно, она выросла в золотой колыбели, не задумываясь при этом, как живут остальные люди.

Тихо шурша шинами по заснеженной парковке, дорогой автомобиль выезжает на шумную автомагистраль, заняв место среди таких же дорогих автомобилей. Искренне надеясь, что Юлия честно получила водительские права, а не купила их в переходе у метро, я слегка расслабляюсь, сидя на комфортном тёплом сидении.

Блондинка ловко перестраивается и начинает щёлкать кнопками на панели приборов, настраивая радио. Я понимаю, что разговаривать со мной по душам она не собирается — сейчас просо включит музыку на полную громкость, да ещё и будет подпевать, чтобы я молчала. Но, это не входит в мои планы — мне нужно, во что бы то ни стало, разговорить белокурую красотку.

Чувствую, как часто стучит моё сердце, и пытаюсь завести с Юлией разговор на тему, касающуюся Антона Михайловича.

— А где ваш кавалер?

Блондинка смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц, и убирает руку с панели приборов. Видно, она решила всё же со мной поговорить — это просто отлично.

— Тоша? Смылся куда-то. Аж самой обидно. Хотела по вашим камерам посмотреть, что он делал, когда я ушла, бросив его в ресторане. И ведь даже не позвонил больше! Но ваша сменщица сказала, что камера в зале не работает. Ужас просто.

— Так он за вами побежал.

— Да? Плохо бежал, значит. Я его не видела.

— Так позвоните ему, поговорите и всё выясните.

Мои губы дрожат от понимания бессмысленности совета — телефон-то украли бандиты, напавшие на Антона Михайловича, и до него теперь блондинке точно не дозвониться.

— Я? Позвоню? Вот ещё. Это он мужчина, вот он пускай меня ищет, звонит, извиняется.

— Мне казалось, это вы его бросили в ресторане.

Я мигом закрываю рот, но поздно — Юлия уже нахмурилась, и внимательно посмотрела на меня из полуопущенных накладных ресниц. В её взгляде читается неприкрытая издевка, и она, мелодично растягивая слова, спрашивает:

— А ты что, метишь на моё место? Всё выспрашиваешь, запоминаешь, вынюхиваешь.

— Я? Нет, что вы.

Стараюсь придать своему тону как можно более спокойное выражение, но ничего не получается — мои глаза за стёклами очков упрямо говорят об обратном. И проницательная блондинка явно улавливает мой грустный застенчивый взгляд.

— Я вижу, что ты врёшь. Понравился тебе Антон, без сомнения. Но я не такая дура, чтобы упустить Кожевникова. У него стабильный бизнес в Германии, а Россия мне уже осточертела — я не прочь переехать. Так что остынь, девочка. Твой уровень — клерк средней руки, однушка на окраине, куча сопливых детей и ипотека на ближайшие тридцать лет.

Утыкаюсь глазами в свои колени и молчу.

Уесть Юлию, рассказать ей, что ещё сегодня Антон просил меня поцеловать его? Нет, кого я обманываю? Он хотел поцеловать свою невесту, а вовсе не меня.

Но этой грымзе я, ни за что не расскажу, что случилось с Кожевниковым. Если он ей дорог и нужен — она сама его разыщет. А пока время на моей стороне — ведь я-то знаю, где находится её несостоявшийся жених.

Красный автомобиль останавливается возле моего подъезда, и я аккуратно выхожу из машины, прося Юлию подождать меня на улице. Не желаю приглашать эту наглую девицу к себе в гости. Сейчас вынесу ей манто — и пусть убирается.

— Ох, моя любимая шубка.

Девушка любовно прижимает к себе меховое изделие, немедленно проверяя при этом карманы. Это действие вызывает у меня стойкое отвращение к блондинке — я готова закричать на неё, встряхнуть, отрезвить.

— Надо же, всё на месте. Ты даже деньги себе не присвоила.

— А вы думали, что все бедные — воры?

Испытывающе смотрю на блондинку, поджимая губы.

Всё-таки, за милой внешностью скрывается стервозный характер и дурные мысли. Может, и хорошо, что Антон Михайлович не вручил ей кольцо? У него ещё есть шанс передумать, сравнивая меня с этой силиконовой пустышкой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В этом мире нельзя никому доверять, разве ты не знаешь?

— Мне вас жаль. С такой логикой, наверное, очень сложно жить.

Красотка прищуривается и растягивает губы в ехидной улыбке, одаривая меня презрительным взглядом голубых глаз.

— У меня есть главное — это деньги. Ты не поверишь, но когда есть деньги — жить очень просто, передо мной все двери открыты. А нищенки вроде тебя так и будут жить со своими глупыми убеждениями.

У меня начинает дёргаться щека от нервного напряжения. Ещё чуть-чуть, и я ударю эту мадам по голове, и пусть лежит на соседней койке с Кожевниковым. Нет, ну до чего мы с ней разные! Как Антон мог полюбить эту гюрзу с красивыми глазами?

— Ладно, не дуйся. Спасибо.

Юлия примиряющее улыбается. Затем, с царственной щедростью вынимает из кармана манто тысячную купюру, и протягивает её мне. Я поджимаю губы, сглатывая комок, стоящий в горле:

— Оставьте себе, на чай.

И, развернувшись на каблуках, со всех ног устремляюсь к подъезду. Наверняка блондинка онемела от моей наглости, но мне нет дела до её чувств. Я постараюсь забрать в обмен на эту маленькую услугу гораздо больше тысячной купюры — её жениха.

Глава 12

— Женечка, доброе утро, детка.

Слышу сладкий голос Дианы Леонидовны, и чуть не падаю с кровати — какого чёрта она делает в моей спальне? Я ведь уверена, что закрыла дверь на ключ.

— Женя? Ты здесь?

Отряхиваюсь ото сна, словно мокрая собака. Ну, нет, откуда моя несостоявшаяся свекровь узнала мой адрес? Ведь я никому не давала своих данных, кроме номера телефона.

Конечно, в современное время интернета, адрес вычислить довольно просто, особенно, если человек живёт по прописке. Но вот войти в мою квартиру, не обладая необходимым набором отмычек и навыков медвежатника, Диане Леонидовне слабо. Скорее всего, это игра моего воспалённого воображения, и не более.

— Алло?

Оглядываюсь по сторонам, ища источник звука, и свешиваюсь с кровати. Ну, конечно. Видно, во сне машинально ответила на звонок, и выронила мобильный из рук, а громкий динамик не позволил мне спать дальше.

— Алло? Женя!

— Да-да, я тут. Мобильный упал.

— Дорогая, ты можешь приехать?

Отчаянно соображаю, какой сегодня день, и понимаю, что сегодня я работаю во вторую смену — с четырёх. Вполне успею смотаться в больницу, навестить красавчика, поговорить с его матерью, и со спокойной душой приехать в ресторан.

— Ну и отлично. Ждём тебя.

Отправляю смартфон на тумбочку, напяливаю на нос свои очки и лениво встаю с кровати, потягиваясь в разные стороны.

После вчерашнего разговора с Юлией я совершенно разбита, и не понимаю, что мне делать дальше. Блондинка отступать не собирается, во что бы то ни стало, желая заполучить Кожевникова обратно в свои сети, а мне никак не удаётся понять, что он за человек.

Одно я знаю точно — сейчас у меня преимущество, потому что только я знаю, где находится Антон Михайлович. Но, кто знает, как это надолго? Ведь он в любой момент может что-то вспомнить, или пронырливая Юля найдёт его в больнице.

Хотя, догадается ли она обзвонить лечебные учреждения, поняв, что её жених бесследно исчез?

Делаю взмах щёточкой для туши, заканчивая свой макияж. Никогда не любила краситься, да я и не умею это делать. Мои верные друзья — тушь и гигиеническая помада, вот и всё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поправляю воротничок на хрустящей, отглаженной рубашке официантки, и посылаю своему отражению в зеркале воздушный поцелуй. По-моему, я просто обворожительна! И пусть только Антон Михайлович попробует сказать обратное.

Быстро накидываю на плечи куртку, и, расправив плечи, выхожу из квартиры. Может, в больнице меня ждёт какой-то сюрприз? Диана Леонидовна говорила таким загадочным голосом.