Свобода и Магия (СИ) - Вишневенко Максим

— Гости утверждают, что им нужно проехать, но пропуска нет. Проверь по базе номеров, — охранник повернулся лицом к “Вольво” Рихтера, когда мимо него уверенно прошёл ещё один боец.

— К кому они приехали, не говорят? — отозвались в рацию.

— Нет, — сказал в рацию охранник, — Мы ж холуи, нам не нужно знать про дела господ.

Ещё один сотрудник W&C наконец подошёл к “Вольво” и заглянул внутрь:

— Доброе утро, — он взглянул на Эдди, и узнал его, — Эдуард Викторович, нас предупредили.

— Доброе утро, — кивнул водитель “Вольво”, жалея, что так и не услышит разговор возле машины спереди, но показал жестом на говорящего в рацию, — Пользуетесь тем, что местные плохо говорят по-русски?

— Здесь же Чехия за горой, все тут всё понимают, — усмехнулся его собеседник, — Грач просто уже пять минут пытается этих отвадить, — он кивнул на “Фольксваген”.

— Заблудились что ли? — пробормотал Рихтер и посмотрел на бойца, — Тут же тупик, если я правильно понимаю?

— Ага, — кивнул тот, повернув голову к автомобилю спереди. Там боец с позывным Грач что-то ответил в рацию и быстро сказал на немецком водителю, — Да говорят, что мы их должны пропустить, потому что надо.

— Ох уж эти, кому надо, — усмехнулся Эдди, кивнул бойцу, тот отошёл и направился к своему коллеге у автомобиля впереди. А специалист по внешним коммуникациям W&C улыбнулся и заинтересованно стал наблюдать за происходящим.

И вот впереди неожиданно раздался странный звук, похожий на глухой удар. Над автомобилями повисла тишина. Грач удивлённо повернулся к напарнику, который сам замер, остановившись боком у заднего колеса “Фольксвагена”.

Раздался снова странный звук. Говоривший с Эдди боец вскинул автомат, отпрыгнул на пару метров назад, целясь в водительскую дверь. Грач в это время рванул с пояса пистолет, направил на водительскую дверь и быстро отошёл на пару шагов от машины.

— Выходите из автомобиля с поднятыми руками! — приказал он.

Автоматчик за шлагбаумом тоже вскинул своё оружие и встал на колено, держа на прицеле “Фольксваген”.

— Твою ж мать, — выругался Малыш Эдди, схватил свою сумку с сиденья, распахнул дверь и выкатился из машины, укрывшись за дверью.

Над дорогой повисла тишина. Слышны были лишь шаги бойцов, медленно отходящих назад и держащих на прицеле автомашину.

— Водитель, выходи из машины с поднятыми руками! — повторил своё требование Грач.

Щёлкнули двери “Фольксвагена”, и из машины медленно вышло двое людей в костюмах. Малыш Эдди, глядя на них из-за двери своей машины, подумал, что сейчас эти двое сварятся вместе со своими костюмами, потому что из-за накатывающей жары и влажности с каждой минутой дышать становилось всё труднее.

— Я спецагент Федеральной Разведывательной Службы Германии Ганс Шрёдер! — в руке вышедшего водителя раскрылось удостоверение, — Положите оружие и пропустите нас на территорию базы!

— Что у вас в багажнике? — подал голос охранник, разговаривавший с Эдди.

— Это не ваше дело! — жёстко отвечал ему Ганс, — Вы кладёте оружие на землю и пропускаете нас, а мы забываем об этом досадном инциденте! — его голос звучал надменно, а Эдди прикидывал варианты, при которых им не надо будет просить поддержки у Москвы и снова валить в другую страну. “Наверное, следующая будет Венгрией”, - пронеслось в голове у него.

Бойцы Игната Кондратьевича формально Рихтеру не подчинялись, так сложилась иерархия W&C. Так что просто выскочить из-за двери и приказать им опустить стволы было бы несколько странным решением. Можно было бы попросить подчиниться, однако же гости вели себя чрезвычайно странно, даже для службы разведки. “Хотя часто ли ты имел дела с разведчиками?” — задал вопрос себе Эдди.

— Я повторяю, положите оружие, иначе это будет расценено как нападение на федеральных агентов при исполнении их прямых обязанностей! — раздумья русского прервал голос Ганса.

— Грач Воротам, — зашипела рация на поясе на русском языке, — Теплица сегодня не ждёт никаких посетителей, только Эдуарда Рихтера. Повторяю, посетителей не планируется, только Рихтер в “Вольво” позади вас.

— Герр Шрёдер, мы не можем Вас пустить! — ответил Грач уже по-немецки, — Это частная территория.

— А это частный багажник. — из-за “Фольксвагена” вальяжной походкой, держа руки в карманах, вышел второй мужчина. Он встал рядом с Гансом, совершенно невозмутимо окинул взглядом целящихся в них людей и прислонился спиной к машине, — Да опусти руку, не выстрелят они.

Тот опустил руку и неспеша спрятал удостоверение во внутренний карман пиджака. И тут же снова раздался звук, и этот странный стук определённо шёл из багажника “Фольксвагена”.

“Но с другой стороны, ведь на этом пятачке посреди леса ты самый главный из War&Consulting” — подумал Малыш Эдди, вставая во весь рост и выходя из-за двери.

— Господа, прошу подчиниться и открыть багажник! — он чуть смущённо улыбнулся, и уловил удивлённый взгляд пассажира “Фольксвагена”, который опустил свои чёрные очки на кончик носа и посмотрел поверх них. Тот, кто назвался Гансом лишь удивлённо поднял бровь.

— А ты кто такой? — произнёс его товарищ.

— Специалист по внешним коммуникациям War&Consulting, — простодушно ответил Эдди.

— А пистолет у тебя в руке, чтобы лучше коммуницировать? Понимаю… — протянул мужчина и снял очки, — Как я понимаю, ты на стороне этих ребят? — он показал очками в сторону бойцов Игната Кондратьевича.

— Так вышло, — Эдди поздно осознал, что от нервов в начале заварухи выхватил пистолет и сейчас сжимал его в руке, оттого его широкий приглашающий жест выглядел несколько странно.

— Давай, ты не будешь принимать участие в противодействию федеральным агентам при исполнении, хорошо?

— Извините, но пока я видел только одно удостоверение, — Рихтер даже не думал издеваться, но его простодушный тон прозвучал именно так, как звучал.

— Иржи Новак, специальный агент Федеральной Разведывательной Службы Германии, — мужчина устало вздохнул, покачал головой, вытащил удостоверение из внутреннего кармана и продемонстрировал. Русские бойцы не опускали оружие, хотя Эдди понимал, что на такой жаре им скоро это надоест, и стволы они опустят. И тогда они окажутся в более-менее равной позиции с этими двумя мужчинами.

— А номера у вас из Карловых Вар, потому что вы разведчики? — а вот тут уже в голосе Рихтера и впрямь появилась издёвка.

— А это не твоё дело, мальчик, — резко ответил Ганс, раздражённо повернувшись к нему.

— Погоди-погоди, Ганс, ну мальчик молодой, ну не подумал, — Иржи положил руку на плечо своему товарищу, а вторую завёл за свою спину, — Что ты на него сразу злишься?

— Я не настаиваю, — Эдди указал пистолетом на двух спецагентов, — Но провоцировать вооружённых людей в лесу плохая идея.

Ещё один глухой удар прозвучал из багажника “Фольксвагена”. Иржи повернул голову в ту сторону и выбросил руку из-за спины в сторону Эдди, в его руке был зажат какой-то предмет, но Рихтер решил не испытывать судьбу и вглядываться в него, он просто нырнул обратно за дверь своей машины. Грохнули два строенных выстрела из автоматов, с разницей буквально в половину секунды захлопал пистолет. Раздался звон разбивающегося стекла, хлопнула и зашипела разорванная покрышка. Дверь “Вольво” окатил столп пламени. Послышалось какое-то ругательство на немецком и хрип. После этого дорогу огласил крик, русский мат и короткая автоматная очередь, которой вторили пистолетные выстрелы. Затем раздался топот ботинок по грунтовой дороге. Из-за своего укрытия Эдди увидел бойца, разговаривавшего с ним ранее, который корчился на дороге от боли, и что к нему подбежал Грач. А со стороны “Фольксвагена” топот ботинок сменился противным звуком ударов чего-то твёрдого по более мягкому с отвратительным чавкающим призвуком.

“Точно надо будет переезжать в Венгрию”, - пронеслось в голове Рихтера.

(12 августа)

Кубань, рослый взрослый мужик, имени которого Малыш Эдди не помнил, а только знал по позывному, примчался к воротам, подняв по тревоге всех, кто сейчас не был на дежурстве, буквально через пять минут после того, как раздались первые выстрелы. Виданное ли дело — прорыв на охраняемую территорию с потерями у личного состава? Притом, что вообще эта работа не обещала ничего такого — чай не Африка. А ты при этом взводный, который вообще несёт ответственность не только за качественно выполненную работу, но и за жизни своих бойцов.