Больница на Змеиной Горе - Анна Сергеевна Платунова

истощена. Я не знала, что и думать, пока не разглядела на платье подсохшие следы от грудного молока.

– Вы недавно стали матерью!

– Ну так да!

Естественно, зачем сообщать целителю такие важные сведения, мы должны догадаться сами.

– А малыш как спит?

– Плохо! Он не спит и я не сплю! Плачет и плачет! Не знаю уж, что и делать.

Оказалось, что у женщины мало молока. Если бы мы были в столице, я бы просто открыла шкаф и выдала специальное снадобье, составленное из десяти трав. Я снова остро ощутила нехватку необходимых препаратов. К счастью, на несколько дней поможет заклинание «Молочные реки».

К вечеру подпол был забит продуктами, которых нам с лихвой хватит на несколько дней. Мы помогли многим разумным, однако меня мучили сомнения, имеем ли мы право продолжать практику.

– Ланс, я знаю, я сама предлагала… Но у нас нет лекарств, нет инструментов, нет помещения… Нет ничего, кроме наших рук и знаний. Боюсь, этого недостаточно, чтобы помочь всем.

– Так и есть, – согласился муж. – Именно поэтому я завтра еду в Высокие Соколки, чтобы закупить все самое необходимое, а помещение… Что-нибудь придумаем. Надо поговорить с мэром.

Мы не собирались обустраивать в Змеиной Горе больницу, но, похоже, у святого Умберта были на этот счет свои планы.

*** 19 ***

Мэр разрешил занять весь второй этаж пожарной части под прием пациентов. Когда-то ее строили с размахом, надеясь, что городок начнет стремительно расти, ведь в Змеиной горе нашли медную руду. Но оказалось, что основные залежи слишком глубоко и добывать их дорого, так что, собрав «сливки», горная компания покинула город, а вместе с ней и те, кто приехал зарабатывать на руднике. В память о тех временах и остались три каменных дома на центральной площади.

Сейчас в тележном сарае первого этажа пожарной части сиротливо стояла одна-единственная телега с бочкой и насосом, в конюшне доживали свой век две старые клячи, а на третьем этаже изнывал от скуки, разглядывая окрестности, «пожарный отряд» из гоблина, человека и оборотня.

Так что второй этаж был совершенно свободен.

– Только уж вы не обессудьте, господин Мон, не прибрано там. Аренду с вас не возьму, но порядок уж сами как-нибудь наведите, – сказал мэр, отдавая Лансу письмо с распоряжением.

Причины такой щедрости прояснились, едва господин Каттерд, гоблин, заведовавший пожарной частью, открыл Лансу запертую дверь на второй этаж. Казалось, здесь несколько десятилетий не было ни одного разумного. Громоздились груды ненужных вещей, какие обычно стаскивают на чердаки. Покоробившиеся половицы, облупившаяся со стен краска, куски штукатурки, упавшие с потолка, паутина, запах пыли и плесени.

– Да, подзапустили мы тут, – протянул гоблин. – И то сказать, я как от предшественника своего ключи получил, так сюда заглянуть и не удосужился. Все не до того было.

Ланс кивнул, внимательно оглядывая свои новые владения. Не так все плохо на самом деле. За несколько монеток вездесущие бабки – молодые-то все в поле – вымоют полы и стены, уберут паутину. Рухлядь пожарные перенесут в тележный сарай, там даже после этого останется слишком много места. И, наконец, они с Грейс пройдутся магией, латая краску и потолки, выравнивая половицы. Бытовая магия – не их конек, но азы бытовых заклинаний Ланс знал, как и любой закончивший университет. «Голодный, грязный и больной ты труп вернее, чем герой», – любила повторять монна Альба, преподававшая в университете бытовую магию.

Господин Каттерд, как водится, поворчал, когда Ланс попросил его освободить помещения.

– Да куда вам такая прорва места! У нас в городе народ здоровый. Ну вот разве что приятеля моего, Тедди, лихоманка давеча трясла. Может, уж посмотрите на него одним глазком, а, мэтр?

– Господин, – поправил его Ланс. – Посмотрю, и обоими глазами, и магией.

– Так я ему скажу, чтобы приходил! – обрадовался гоблин. – Но все-таки, может, просто из двух вот этих комнат вещички вытащим, да и хватит вам?

На «хватит» Ланс не согласился и заработал себе репутацию «стоящего над душой зануды».

Старый Ник посоветовал «парнишку», готового сколотить мебель для будущей больницы. «Парнишка» оказался лет на пять старше самого Ланса, но холостяк в представлении местных за полноценного мужчину не считался. От работы он отказываться не стал. Правда, за досками нужно было снаряжать подводу в Высокие Соколки, рядом с которыми стояла лесопилка, снабжавшая лесом все окрестности.

Воспользовавшись тем, что Ула согласилась присмотреть за уборкой, Ланс поехал в соседний город сам, тем более что нужно было купить и лекарства, и инструменты. После того как он приобрел все необходимое, ручка саквояжа грозила оборваться, и Ланс пожалел, что не взял с собой в Высокие Соколки сундук и пару крепких парней.

Перед тем как возвращаться на лесопилку, где ему загружали досками подводу, Ланс заглянул на почту. Отец писал ему регулярно – через подставных лиц, конечно, – но почтальон вовсе не собирался «тащиться во всякую глушь» ради одного письма, так что подкапливал корреспонденцию, пока в дополнение к письму не соберется пара номеров «Западного вестника». Поэтому стоило воспользоваться моментом: забрать письма и сообщить о том, что сами они живы и здоровы, Лори окрепла и перестала вскрикивать по ночам, а еще учит читать местных мальчишек. Да, не будет ли отец так любезен пересылать ему свежие номера «Ланцета» и «Столичной врачебной газеты»?

Он вернулся на лесопилку как раз вовремя: орки только-только закончили обвязывать нагруженные в телегу доски. Наконец подвода двинулась. Пристроившись на боку телеги, Ланс развернул письмо.

«Здравствуй, сын. Сообщаю тебе, что мы с мамой живы-здоровы. В городе тихо. Возможно, причина в том, что управа роет носом землю – недавно мне доложили, что даже уровень карманных краж за последний месяц упал вдвое, чего уж говорить обо всем остальном. Возможно – в том, что нашим противникам удалось перенести рассмотрение нового кодекса на осень и сейчас Совет на каникулах. Как бы мне ни хотелось верить в первую причину, вероятней всего вторая. Потому спокойствие в столице едва ли можно назвать хорошей новостью.

К сожалению, у меня для тебя еще одна плохая новость. Нам удалось идентифицировать тварь. Морос».

*** 20 ***

Ланс неверяще уставился в пространство. Этого не могло быть, потому что не могло быть никогда. При том разнообразии рас, что населяли этот мир, казалось, не было нужды выдумывать новые. Но сказки полнились инкубами, бесами, вампирами, упырями и прочей злодейской нечистью, причем ни одна раса не могла похвастаться бедной фантазией, выдумывая ужасы.

До поступления в университет Ланс считал моросов одной