Особый курьер - Алекс Орлов

– Неужели они такие глупые, что попадаются на это?

– Представь себе. Они берут у меня карту, вставляют ее в гнездо, но поскольку деньги не снимают, то видят только то, что карточка действительно опознается как кредитный документ «Хакслер банк». Вот и получается – приемник определяет, что карточка «Хакслер», а визуально люди видят, что она золотая.

– Психология, – уважительно кивнул Джек и снова огляделся. Несмотря на уверенный тон Байрона, он на всякий случай поискал глазами запасной выход.

Наконец появились два официанта. Двигаясь совершенно бесшумно, они поставили на стол набор аперитивов и несколько тарелочек с охлажденными на льду нарезанными фруктами. Прозрачные ломти нежнейших плодов лежали на горке, сложенной из ледяных кубиков. Внутри горки горел маленький фонарик, поэтому все это сооружение светилось изнутри янтарным светом.

– Нехило, – кивнул Джек, оценив оформление.

– Ты не туда смотришь, Джек, – не поворачивая головы, заметил Байрон. – Смотри, какие здесь женщины.

– А? Женщины?.. – Подозревая, что Бэри намеренно старается отвлечь его от Сары, Джек сделал вид, что никого не видит.

– Ну конечно. Вон та, в платье небесного цвета, – это Марион Лаэртски. Телезвезда.

– Телезвезда? Что-то не припомню.

– Ну как же? Разве ты не смотришь шоу «Не надо – я сама»?

– Я не смотрю никаких шоу, – категорично заявил Джек и, взяв один из аперитивов, сделал пробный глоток. – Ни хрена себе! Вот это нектар! Никогда не пил ничего подобного.

– Еще бы. Нам с тобой месяц нужно работать на одну такую рюмочку.

– Месяц?! – вытянулось лицо Джека.

– Джек, прошу тебя, не перекашивай морду, а то набегут официанты, чтобы выяснить, что случилось.

– Извини, ты так неожиданно сказал. – Джек еще раз пожал плечами. – Просто какие-то астрономические цены.

– Расслабься, парень, это же «Черная жемчужина». Сейчас наедимся, напьемся, потом посмотрим представление – и домой. – Бэри подцепил острой палочкой фруктовый ломтик и положил его на язык. – А ведь и правда вкусно, Джек. Когда ешь такие вещи и сидишь среди красивых женщин, то даже не верится, что ты всего лишь дерьмовоз. Нет, но Марион все же хороша. Видел бы ты ее в рекламе колготок!

– Ты же сказал, что она ведущая шоу.

– Одно другому не мешает.

– А что с ней за гусь?

– Не знаю. Судя по роже – спонсор шоу.

– Или личный спонсор.

– Возможно.

В зале появилась новая колоритная пара. Она – усыпанная бриллиантами дама в темном платье с открытыми плечами, а он – седовласый высокий джентльмен. Пара расположилась всего лишь через столик от «полномочного посла» Нубии.

– Сенатор Джексон собственной персоной, да еще с законной супругой, – прокомментировал Бэри.

– Ты просто светский лев какой-то. Откуда ты их знаешь? – удивился Джек.

– Я провел подготовительную работу, парень, – негромко ответил Док. – Нельзя же вот так сразу пришлепать в такое заведение, не понимая, где здесь сенатор, а где богатый бандит.

– Сюда и бандиты ходят?

– Только очень состоятельные. Разожравшихся сутенеров сюда не пускают.

Через четверть часа возле столика снова появились официанты. Они сменили блюда и исчезли.

А гости в клуб все прибывали. Док проявлял чудеса осведомленности и ухитрялся не только узнавать знаменитостей в лицо, но и рассказывать какие-то интимные подробности из их личной жизни. Как выяснилось, он знал, кто с кем спит, кто что ворует, у кого большие долги и кто играет в карты.

Постепенно Джек вошел во вкус приятного времяпровождения и, опьянев от аперитивов, стал с интересом разглядывать декольтированных дам, вызывая их поощрительные улыбки и недовольные взгляды их кавалеров.

– А мне здесь нравится, – заявил он и взял с блюда прозрачную рыбку. Она целиком уместилась во рту, но почему-то совсем не жевалась. Плеваться при всех было некрасиво, и рыбку пришлось проглотить.

Вдруг свет в зале стал медленно гаснуть, и, когда сделалось совсем темно, на сцене, в лучах прожекторов, появился конферансье.

– Дамы и господа! Мы приветствуем вас в «Черной жемчужине», на величайшем представлении балета! – Конферансье громко захлопал в ладоши, однако публика отозвалась очень вяло.

Заиграла бравурная музыка, и на сцену одна за другой начали выбегать девицы в мини-купальниках и нелепых коронах с плюмажем.

Артистки сцепились за руки в длинную цепь и стали синхронно подбрасывать ноги выше головы. Это зрелище должно было восхитить избранную публику, однако аристократы зевали, прикрываясь ладошками, и продолжали свои беседы. Когда музыка играла особенно громко, они досадливо морщились и всем своим видом показывали, что им мешают.

Наконец взмыленный кордебалет ускакал за кулисы, и ему на смену вышел «маг и волшебник Абу Симбел», как представил его конферансье.

– Сейчас начнет женщину пилить, – угадал Бэри.

И действительно, из-за кулис выкатили ящик, в котором уже лежала готовая жертва. Абу Симбел достал двуручную пилу и вдвоем с еще одной ассистенткой распилил ящик на три части.

Потом, как водится, распиленные куски повозили по сцене, чтобы публика немного испугалась, а затем соединили вновь, и – о чудо! – девушка вышла из ящика целая и невредимая.

Маг и волшебник довольствовался лишь жидкими хлопками и ушел со сцены, дико вращая зрачками, а ему на смену выскочил отдохнувший кордебалет. На этот раз девушки были в одних трусиках, однако перьев в плюмаже было значительно больше. Мужчины оживились и стали хлопать, а один подпивший субъект даже крикнул «Браво!».

В третий, а может, и в четвертый раз появились официанты и опять сменили блюда. Джек одобрительно кивал – ему все больше нравилась жизнь богача. Время от времени он глазел по сторонам и, как ему казалось, даже узнавал каких-то людей.

«Это оттого, что я слишком много выпил», – объяснил он себе, потому что точно знал – никаких его знакомых здесь быть не могло.

«Полномочный посол» тоже чувствовал себя все лучше, и его не смущало, что на алой перевязи уже красовались два пятна от белого соуса.

Тем не менее, когда в представлении наступил перерыв, Бэри сказал, что пора уходить.

– Хорошего понемногу, Джек. Мы и так здесь давно уже сидим. Сколько на твоих трофейных?

Джек взглянул на часы:

– Половина двенадцатого…

– Ого, пока доберемся, столько времени пройдет. А завтра до обеда нам пять судов обслужить надо. О, как тяжело думать об этом в таком месте! Правда, Джек?

– Правда, Бэри, – согласился Джек и поймал на себе взгляд какого-то не слишком приятного субъекта. Тот сидел за соседним столиком и, стоило Джеку посмотреть в его сторону, тут же отвернулся к своей даме.

«Где-то я его уже видел», – попытался вспомнить Джек, однако его внимание отвлек официант, который принес затребованный Доком счет.

Джек увидел пятизначную цифру, его прошиб холодный пот. Таких денег он никогда и в руках не держал, не говоря уже о том, чтобы отдать их за один ужин, пусть даже очень хороший. Джек осторожно посмотрел на Байрона. Тот с невозмутимым видом запустил руку в нагрудный карман и достал свою знаменитую фальшивую карточку.

Последовала пауза, в течение которой Байрон держал свою карточку и ждал возгласов восхищения, однако ничего не происходило, а официант, вежливо откашлявшись, сказал:

– Прошу прощения, ваше превосходительство, но карточки «Хакслер банк» мы больше не принимаем.

– Что, простите? – переспросил Док, чтобы потянуть время и хоть что-то придумать. – Я не совсем вас понял…

– Дело в том, что мы больше не принимаем к уплате карточки «Хакслер банк». Не могли бы вы расплатиться другой карточкой?

– Конечно, мог бы и другой, но… – Бэри застывшим взглядом посмотрел на Джека, словно ища у него поддержки, – но другой карточки у меня, естественно, при себе нет… Разве только немного наличных…

Официант подал знак метрдотелю, и тот моментально материализовался у столика.

– В чем проблема, господа? – улыбнулся он, изогнувшись вопросительным знаком.

– Да вот, нам только что сообщили, что мы жулики, – стал нагнетать обстановку Док. – Говорят, карточка наша не подходит.

– Дело в том, ваше превосходительство, что «Хакслер банк» вот уже две недели как рухнул. Видимо, вы об этом еще не слышали?

– О! Не может быть! Там была часть моих денег! – схватился за голову Бэри. Он изображал отчаяние довольно натурально, но привычный к разным сценам метрдотель стоял все с той же улыбкой, ожидая, когда клиент будет в состоянии говорить. – Все эти две недели я был в разъездах и ничего не знал. То посольская сессия, то вызов к министру. Сплошная беготня, а тем временем мой банк разорился.

– Примите мои соболезнования, ваше превосходительство, но давайте постараемся найти обоюдовыгодное решение. Есть ли у вас с собой другие карточки?