Сон в летний день - Линда Миллер

Она поднялась со стула, когда клинки были обнажены, шагнула прочь от места, где сидели зрители, и двинулась через толпу, когда мечи скрестились в коротком воинском приветствии. Приветствия и крики зрителей катились, подобно гигантским волнам, по толпе. А над всем этим звенел и звенел жестокий стук стали о сталь.

Франки могла бы шагнуть прямо на поле, если бы Гилфорд не удержал ее.

– Вы пытаетесь помочь убить его? - прошипел ей доктор прямо в ухо. - Вы ничему не научились, когда Сандерлин был ранен из-за вашего безрассудства.

Звон в ушах прекратился, внезапно все стало абсолютно ясно. Что-то промелькнуло между сражающимися воинами, толпа почувствовала изменение, притихла. Поединок, его характер резко изменились: от спортивного состязания он перешел к смертельной схватке. Франки закричала почти пронзительно - так был велик неподвластный ее разуму ужас, но Гилфорд удержал ее и на этот раз, зажав рукой рот и сильно встряхнув.

– Вы не должны отвлекать его! - выдохнул он.

Кто- то сделал еще что-то: Аларис бросился на поле, крича, отвлекая внимание Брадена от поединка. Этого было достаточно для “Тора”, который вонзил меч прямо в живот герцога. Франки почувствовала удар так реально, как будто это произошло с ней самой. Она пронзительно закричала, протестуя против всего увиденного, неистовым движением вырвалась из рук Гилфорда и бросилась на поле, упав рядом с Браденом в кровавую лужу. Она что-то бессвязно бормотала, обнимая его тело. Он слабо улыбнулся ей, дотянулся до ее лица.

– Итак, ты была права, - сказал он печально. - Это конец. Мне очень жаль, что я не поверил тебе, моя любовь.

Она зарыдала, когда он закрыл глаза, пытаясь разбудить его. Но это было бесполезно, и она дико сопротивлялась, когда Гилфорд и другие пытались оттащить ее от умирающего, чтобы отнести его в комнату замка.

Это зрелище привело толпу в движение: именно немыслимое поражение их властелина, а отнюдь не победа “Тора”, нет. Одна женщина указала на Франки.

– Ведьма! - выкрикнула она.

Другие подхватили:

– Ведьма! Ведьма! Ведьма!

– Боже мой, - воскликнул Гилфорд, - это случилось. Идем, Франческа, мы должны покинуть это место, быстро!

От горя Франки не осознавала, что происходит вокруг: слова проклятий из толпы ровным счетом ничего не значили для нее. Она хотела лишь сидеть с Браденом, говорить ему все слова, что хранились в ее сердце, держать его руки и делать так, чтобы он знал, что она здесь, с ним рядом.

Аларис двинулся вместе со всеми, кто окружал Франки и доктора.

– Она знала, что этот день наступит, - ясно произнес брат Брадена, жестом указывая на Франки, - она предсказала это. Может быть, она сделала так с помощью заклинаний и магии.

– Вы сумасшедший? - воскликнул Гилфорд, обращаясь к Аларису и плотнее держа Франки, которая была в полусознании. Он возвысил свой голос, адресуя слова охотникам за ведьмами, которые окружали их и становились все более и более угрожающими. - Это самая обыкновенная женщина, а не ведьма! У нее есть душа и сердце, кровь, дыхание, как у всех вас!

Франки потеряла мужество с этого момента и очнулась лишь несколько минут спустя. И обнаружила, что достаточно сильна, чтобы оттолкнуть от себя Гилфорда, своего единственного защитника.

– В ее имени - сплошная святость, - умолял ее друг, его лицо было покрыто потом, а возможно, и слезами. - Освободите ее! Она не сделала ничего плохого!

– Тихо! - закричал Аларис. - Почему вы защищаете ее, Гилфорд, вы с ней заодно, с этой предводительницей дьяволов?

– Вы предатель, - обвинил его Гилфорд, в свою очередь. - Помни мои слова, Иуда Искариот, - герцог отомстит за это и сам Господь Бог поможет ему.

Кто- то вышел из толпы и сильно ударил Гилфорда посохом по голове. Крупный мужчина присел и склонился над Франки, встряхнул ее. Это почти вывело ее из шока. Наконец она поняла, что произошло.

Ее поволокли, пиная и ударяя, а затем начали хлестать и бить. Такого ужаса она не чувствовала никогда. Ее руки стянули плотным узлом за спиной, так, что ремень врезался в кожу. В течение некоторого времени Франки было все равно, жива она или умерла. Браден был мертв - он скончался у нее на руках. Если бы была загробная жизнь, то, может, там она увидит его. Ее начали стегать прутьями по ногам, однако сейчас ее глаза наполнились необъяснимой ненавистью. Франки представила, что может носить ребенка Брадена, и страшно испугалась, что ребенок может умереть не родившись. Она боролась неистово, когда пыталась найти в сборище черни дружественное лицо, кто бы, пренебрегая опасностью, мог поговорить с ней. Нигде не было видно Гилфорда - может, он тоже побежден и даже арестован, но вскоре показался Аларис, как будто читая ее мысли.

– Я предупреждал вас, Франческа, - заметил он. - Никто не может желать смерти единственного брата и наблюдать, как сжигают человека заживо. Вам необходимо слушать меня. Я хотел бы увести вас отсюда.

– Вы сделали это нарочно, - обвинила она его. - Вы не собирались помочь Брадену на турнире: вы хотели лишь отвлечь его внимание, чтобы его противник мог пронзить его!

Невероятно, но Аларис улыбнулся.

– Вы могли бы стать моей герцогиней, после положенного траура, - сказал он. - Как печально, что вы не слушаете доводов разума.

Франки плюнула в него, хотя до сих пор во рту ощущалась болезненная сухость.

– Я буду сожжена через несколько минут, - прошипела она, заставляя толпу отпрянуть в страхе и податься назад, - но вы, Аларис Стюарт-Рэмси, будете вечно гореть в аду за то, что вы сделали! Будьте вы прокляты!

Аларис побледнел, затем его лицо застыло.

– Принесите факелы! - вскричал он.

Франки, охваченная ужасом, наблюдала, как принесли пропитанные смолой факелы и зажгли их. Затем положили пучки сухих веток к ее ногам. Она слышала треск горящего дерева, запах едкого дыма. Увидела дрожащее марево от жара, поднимающееся перед ней, подобно стене. Затем она услышала голос Мерлина, хотя и не могла его видеть.

– Думай о Сиэттле, Франческа, - сказал он настоятельно. - Вспоминай большие белые паромы, пересекающие Паджет Сайд. Думай о прекрасных, покрытых снегом вершинах гор и о коврах зелени на холмах, о зелени деревьев. Вспомни свой магазин и кузена Брайена и ваших друзей. Вспомни Спейс Нидл и Пайонир Сквер…

Слезы катились по щекам Франки, когда она подняла голову и вспомнила со всей отчетливостью всю свою жизнь. Она чувствовала, как пламя начало касаться ее юбки, ощущала ужасный, нестерпимый жар…

– Сиэттл! - сказал Мерлин. - Сиэттл, Си-эттл…

– Ведьма! - пронзительно кричал Аларис, его голос стал хриплым, постепенно исчезая. Медленно исчезал голос, в жаре, внутри нее: - Ведьма…

Не было взрыва, блеска магической пыли. Переход был приятным и тихим. Первое ощущение было то, что стало прохладнее и ее руки не связаны. Она открыла глаза и обнаружила, что пристально разглядывает в витринном стекле собственное отображение. Она была одета в шелковое платье, разорванное и опаленное, и ее лицо и волосы были покрыты копотью и сажей. Такси и пешеходы двигались мимо, также отражаясь в стекле витрины, и Франки медленно повернулась, чтобы оглядеться. Пайонир Сквэр. Франки поднялась, заплакала и, спотыкаясь, пошла через толпы гуляющих туристов. Повернув за угол, она увидела, что надпись на ее магазине по-прежнему читалась “Синдерелла Кло-зит”. Франки остановилась перед дверями, вздохнула и села на кирпичную ступеньку. Прохожие останавливались и разглядывали ее. Мисс Джилливотер вышла из близлежащей булочной с большим пакетом в одной руке и с ключами от магазина в другой.