Война крыс - Летописец Черных

полу и пометки на стенах. Носить мне белый плащ, если это не был кто-то из имперцев. В первой пещере, где мы обнаружили круг, была трещина в полу. В ней был кусок серой ткани. Ткани гномов успели истлеть, а эта – нет. Скорее всего, его одеяние попало в трещину, когда он молился. Потом он бродил по тоннелям, как мне кажется, наугад. Следы вывели нас в необычную пещеру. Ее дно было очень глубоко, там было так жарко, что волосы стали заворачиваться. Внизу было озеро из расплавленного камня. Имперец там долго не задержался. Поблизости была еще одна пещера, где он провел много времени. Там он помолился, погадил.

– Это могла быть женщина.

– Это был мужчина, женщины не справляют малую нужду на стену.

– Я справляла, когда была моложе. Мы даже соревновались у кого выше. Всегда побеждала Валесия – улыбнулась Кельвирея.

– В пещере были статуи. В Дар-Махоре множество статуй, но они какие-то умиротворенные, а там были статуи, изображавшие убитых гномов. У кого-то не хватало головы, кто-то был убит секирой или мечом. Просто поразительно, как скульптор смог так точно изобразить раны. В нише у дальней стены стояла статуя гнома, достойно принявшего удар мечом в сердце. Он стоял прямо и смотрел прямо. Возле статуи я обнаружила осколки глиняного сосуда и открытую шкатулку. Черепки снаружи были покрыты слоем пыли, а изнутри пыли было очень мало. Шкатулка так же была едва припорошена пылью. Потом имперец вернулся в центральный тоннель. Мы предполагаем, что он взял карту, он шел так, словно знал, куда ему надо идти. Маги продолжат изучать город, составят карты. Если они обнаружат что-либо достойное внимания, то известят Нагаля.

– Я согласна с тобой насчет имперца, что думаешь насчет шкатулки?

– По-моему шкатулка была внутри сосуда.

– Согласна. Гномы, конечно, странные, но прятать пустую шкатулку внутри сосуда, они не будут. Предполагаю, что имперец взял то, что было внутри.

– Шкатулка может быть ценной сама по себе.

– Сейчас обсудим и навестим одного знакомого гнома. Он, конечно, не обрадуется, но вряд ли откажется помочь. Кстати, признайся, ты ведь не очень внимательно слушала, когда в Академии вам рассказывали про нечеловеческие расы.

– Как ты догадалась?

– Гномы не ваяют статуи, изображающие гномов. После смерти тело гнома каменеет. То, что вы видели – это тела убитых гномов.

– Тогда в других тоннелях…

– Тоже тела умерших. Они выставляют своих покойников на всеобщее обозрение. Этих же убрали подальше.

– Когда преступник умирает, его тело просто закапывают, ничем не обозначая его могилу.

– Ты права.

– Еще на стенах пещеры были какие-то надписи. Я предполагаю, что это древний язык подгорного народа. Мы их срисовали. Черепки, шкатулку и надписи я принесла с собой. Пожалуй, это все.

– Криллах!

– Мадам.

– Одежда Ареи готова?

– Да, мадам. Прошу прощения за задержку, она была очень загрязнена.

– Благодарю. Будь добр, принеси мешок, который принесла Арея.

– Прошу прощения, что опять беспокоим тебя, Ганурли.

– Что привело вас ко мне, крылатые?

– Крылатая, Ганурли. Архимагесса Арея – дочь людского рода.

– Тем не менее, мне неприятно видеть дурных вестников.

– А мне неприятно, что ты считаешь нас виновными в том, что произошло более шести тысяч зим назад. Кто-нибудь из ваших умеет читать на языке, которым пользовался ваш народ до того, как перешел на всеобщий?

– Любой гном. В отличие от других разумных, мы не забыли наш родной язык.

– Тогда будь любезен, прочти – попросила Кельвирея, протягивая свиток.

– Многие слова отсутствуют, смысл других не подходит. Тот, кто переносил надпись на бумагу, не имел ни малейшего представления о нашей письменности и перерисовал не все знаки. Здесь говорится о заблудших, ставших рабами своих молотов и своих желаний. Тот, кто высек эту надпись, предостерегает читающего от повторения их судьбы. Вы нашли пещеру заблудших в Дар-Махоре!

– Совершенно верно – откликнулась Арея, – рядом с ней была еще одна пещера с расплавленным камнем на дне.

– Заблудших похоронили в пещере рядом с шахтой подземного огня, куда сбросили изделия искусников.

– Один из тех, кого ты назвал заблудшими, принял смерть от удара мечом в сердце. Его тело стояло в нише.

– Это был последний великий искусник. Его имя забылось, но мы помним с каким достоинством он встретил своего убийцу.

– Достойная смерть всегда почетна – кивнула Кельвирея, – так же Арея обнаружила глиняный сосуд. Наш домовой дух смог соединить обломки.

– Обычный сосуд для хранения черной крови земли.

– Тем не менее, он был рядом убитыми, а внутри него была эта шкатулка – произнесла целительница, доставая из мешка свою добычу. Мы предполагаем, что внутри шкатулки было что-то ценное, либо шкатулка ценна сама по себе.

– Мы называем этот камень слезой земли. Он редок и настолько тверд, что поддается лишь адаманту, смоченному кровью. Слеза земли – редкий камень, шкатулка очень ценная.

– Когда я обнаружила ее, крышка лежала отдельно.

– То, что находится внутри этой шкатулки невозможно обнаружить пока крышка закрыта. Таково свойство камня, из которого она вырезана. Слезу земли можно найти лишь случайно.

– Хорошее место, чтобы что-то спрятать – кивнула Кельвирея.

– Я не могу сказать, что хранилось в шкатулке, лишь предположу, что это принадлежало последнему великому искуснику.

– Понятно. Желаешь еще что-либо нам сообщить?

– Шкатулка принадлежит народу гномов, я прошу оставить ее здесь.

– Возможно, ты получишь ее, но только после того, как мы закончим дело – бросила Кельвирея, ступая на Дорогу.

Вернувшись в Прибрежные горы, Арея извинилась перед Криллахом и, отказавшись от ужина, отправилась спать. Объевшаяся столь любимыми ею пельменями Кельвирея, выпила пару кружек кафа и засела в кабинете, разглядывая карту. Кресты обозначали подвергнувшиеся нападениям алкмирские поселения, стрелки указывали течение рек Апу и Хивисса, по которым, скорее всего, сплавлялись бревна. Еще одна стрела начиналась в Вадеке и заканчивалась на имперских землях, указывая путь железа. Немного поразмыслив, Кельвирея нарисовала еще одну стрелку, бравшую начало в Вадеке и указывавшую на заброшенный подземный город. Казалось, только вчера пять сотен мертвых прошли через Дар-Махор и обрушились на ничего не подозревавших обитателей сатрапии. Тоннели гномов были обрушены тысячи зим назад, умертвиям пришлось карабкаться по горам. Если они смогли пройти от Дар-Махора до Вадеки, значит и обратный путь был бы им по силам. Умертвия были неутомимы, они не страдали от холода и голода, не обращали внимания на смертельные раны, но в остальном они не превосходили людей. Обрывок серой ткани, таинственно исчезнувшие из казармы мальчики. Дра взмахнула рукой, открывая Дорогу.

– Насколько я помню, драконы нуждаются во сне, Кельвирея – прошелестел под сводами тронного зала