Тяжкий грех - Кэтрин Каски

Но ее объяснения Ника по-прежнему не удовлетворяли.

— Позвольте мне убедиться, что я верно слежу за ходом ваших логических рассуждений. Итак, когда мисс Фини увидит нас вместе на очередном приеме…

— И узнает, что невероятно симпатичный, очаровательный джентльмен, который ухаживает за мной, не кто иной, как новый маркиз Каунтертон, она станет страшно завидовать. И не успеете вы и глазом моргнуть, как она перенесет свое внимание и привязанность с Тинсдейла на вас.

Ее вывернутые наизнанку доводы и извращенная логика заставили Ника рассмеяться. Не то чтобы он думал, что она ошибается. Он понятия не имел, как устроен женский ум, что уж говорить о представительнице клана Синклеров. Он бы не рискнул даже попытаться понять ее.

— Следовательно, лорд Тинсдейл, видя, как вы расцвели в отраженном свете любви другого мужчины, поймет, как сильно ошибся, предпочтя вам кого-то еще.

— Господи, вам совсем необязательно досконально разбираться в свойствах человеческой природы, но, полагаю, лишними эти знания не будут. Лорд Тинсдейл должен почувствовать, как ускользает от него благосклонность мисс Фини. Это сделает его уязвимым и более сговорчивым. И я позволю себе обратить на него чуточку внимания, пока мы с вами будем заниматься любовью.

От удивления глаза Ника полезли на лоб.

— Заниматься с вами любовью? Леди Айви, вот об этом стоит поговорить поподробнее. — По губам его скользнула лукавая улыбка. — За это я, разумеется, намерен потребовать с вас дополнительную плату.

— Что? — У Айви округлились глаза. Ей показалось, что она ослышалась. — О боже мой! Вы же понимаете, что я совсем не это имела в виду. Я всего лишь хотела сказать, что вы должны делать вид, будто безумно влюблены в меня… на людях.

— Чтобы заставить Тинсдейла ревновать. Чтобы заставить его понять, будто он любой ценой должен вернуть вас. Чтобы он позавидовал тому, что есть у меня.

— Да. Наконец-то вы все поняли правильно! — Айви громко расхохоталась, но тут же, устыдившись подобной невоспитанности, прижала обе ладошки ко рту. — А теперь скажите, разве мой план не представляется вам блестящим?

— Он безупречен. — Ник одарил девушку самой сердечной улыбкой, какую только мог изобразить. Следовало отдать должное, ее мыслительный процесс отличался большой оригинальностью. — Итак, когда же мы начнем?

— Прямо сегодня вечером, разумеется. — Айви не спеша придвинула к себе тарелку с супом и принялась есть. — После ужина я отвезу вас в ваш новый дом на Беркли-сквер.

— Беркли-сквер. Сегодня вечером?

— Ох, ну конечно, нынче же вечером. Так что поскорее принимайтесь за свой суп. У нас впереди еще несколько блюд, включая рубленый говяжий бифштекс.

Господи, спаси и помилуй! Во что же он только что впутался?

Глава пятая

…Ничто так не обостряет взор, как зависть.

Ник облегченно вздохнул, когда экипаж Синклеров остановился перед небольшим домиком Феликса на Дэвис-стрит. Она и впрямь привезла его домой, и не на Беркли-сквер.

Молодой человек почувствовал, как экипаж вздрогнул и накренился, когда кучер спрыгнул с облучка на мостовую, и подвинулся на сиденье поближе к двери.

— Вечер получился… очень познавательным, леди Айви.

В тусклом свете медной лампы, освещавшей внутреннее убранство кареты, Ник заметил, что девушка смутилась и покраснела.

— Да, но осмелюсь предположить, что его завершение будет еще более интересным. — Она тоже скользнула на край сиденья и подалась вперед.

«Она хочет, чтобы я поцеловал ее?» В предвкушении повторения той незабываемой ночи, когда он впервые увидел Айви в ее карете, Ник почувствовал, как кровь быстрее побежала у него по жилам, а сердце учащенно забилось. Он до сих пор не мог забыть, как она привлекла его к себе и поцеловала столь пылко, как его еще никто никогда не целовал.

Но тут дверца кареты отворилась. Проклятье! Кучер распахнул ее до того, как Айви успела наклониться к нему…

— Миледи… — невозмутимо провозгласил возница. Он смотрел себе под ноги, дабы ничем не нарушить уединения своей госпожи в полумраке кареты. — Его… м-м… слуга доставит все необходимое завтра утром.

— Его слуга? — Айви наморщила носик. — А! Да, действительно. А он не может сделать нам одолжение и принести все сейчас?

«Мой слуга?» О ком это он говорит — о Феликсе? И тут на Ника снизошло озарение. Разумеется, они имеют в виду Феликса! Святой Боже, он хоть и настоящий актер, но ему вновь придется разыгрывать из себя дворецкого для леди Айви, Или камердинера, что тоже не исключено.

— Я… э-э… Нет, миледи. Он утверждает, что не может уложить вещи милорда прямо сейчас, и говорит, что его следовало уведомить об этом заранее. — Кучер поднес кулак ко рту и сдержанно откашлялся. — Я могу ехать дальше?

— Да, будьте добры. — Кучер начал закрывать дверцу, но Ник успел ухватиться за ручку до того, как она захлопнулась. — Разве мне не следует выйти?

Айви с великолепной небрежностью проигнорировала его вопрос, но откинулась на подушки сиденья и разочарованно вздохнула:

— А я-то надеялась, что хотя бы сегодня вы сможете обойтись без ночной рубашки.

Он почувствовал, что у него помимо воли глаза лезут на лоб.

Лакей закрыл дверцу.

— Ночи сейчас теплые, — обронил Ник и принялся рассеянно выбивать пальцами дробь на колене. — Кроме того, я предпочитаю спать без ночной рубашки.

Экипаж дернулся и покатил вперед.

— Вот как? — Судя по выражению лица Айви, она несколько смутилась. Но Ник полагал, что подобная реакция была вызвана неожиданным рывком кареты, когда та двинулась по Дэвис-стрит, а не его откровенным и шокирующим признанием. — В т-таком случае, п-полагаю, можно подождать до завтра.

Она стянула с рук перчатки и принялась обмахиваться ими.

— Беркли-сквер? — поинтересовался он, уже зная ответ.

— Да, — ответила она. — Разве я недостаточно подробно объяснила свой план за ужином?

— Ваш план… Ах да! — Ник откинулся на спинку сиденья, распростившись с надеждой сорвать очередной поцелуй, на который, по правде говоря, рассчитывал. — Действительно.

Вот только он никак не мог ожидать, что изображать самого себя, то есть маркиза Каунтертона, ему придется уже сегодняшним вечером.

Беркли-сквер

Ник, глядя на особняк, стоял рядом с леди Айви. Почему-то дом оказался больше, чем рисовало ему воображение. Он приткнулся на самом углу, шириной почти вдвое превосходя элегантные городские дома, раскинувшиеся на западной стороне площади. Подняв голову, Ник насчитал четыре этажа над уровнем земли. Затем взгляд его скользнул ниже, по кованой решетке ворот, и уперся в ступени, которые вели с улицы к тому, что, вероятно, было входом в кухню.