Чарующая магия ненависти - Вера Позднякова

Теперь он летел, как на крыльях, к своей Златовласке, предчувствуя её восхищенные

взгляды на него, как на настоящего мужчину и добытчика.

В такие дни Слава садился за стол, как настоящий хозяин и глава семьи. И эта роль, которой он никогда раньше не испытывал, нравилась ему всё больше и больше.

Галя смотрела, как он, не спеша, ест, с такой любовью и обожанием и так отрезала ему ломти хлеба, что казалось, они не просто обедают, а вкушают от чего-то необъяснимо прекрасного, что в народе зовётся простым семейным счастьем.

Наступил их второй совместный Новый год и Славин день рождения. За большим столом собрались улыбающиеся Славины друзья и его мальчишки, пришедшие скорее из любопытства, ведь поздравлять отца в их семье было не принято.

Слава с Галей сидели во главе этого стола, и им казалось весь мир празднует вместе с ними это долгожданное и заслуженное ими счастье.

Не было за большим столом только Славиной матери и отчима, они уехали в гости к родне в деревню.

Всё это время Антонина Григорьевна рвалась познакомиться со своей новой невесткой, но как – то не получалось. На все Галины расспросы о его родне, Слава отшучивался, ещё познакомишься. Слава боялся их встречи, опасаясь резкости материнских оценок, а Галя стеснялась, как она говорила, идти на старости лет знакомиться в роли молодой невестки.

Но подошла круглая дата у матери, и обойти это событие было нельзя.

На юбилее, наконец-то, произошло знакомство Гали со всей многочисленной Славиной роднёй.

Увидев невестку, Антонина Григорьевна своим отточенным чутьём поняла, что это не глупая «торба» Тонька и не её прежние товарки. И в силу привычки стала искать в ней недостатки, за которые можно уцепиться, а, следовательно, высмеять, унизить и тем самым, как всегда утвердить свою беспрекословную власть над очередной соперницей. Женщин, равных Антонине Григорьевне, по красоте и уму, в её окружении быть не могло.

Спокойный, всепроницающий взгляд невестки, её красота и добрая аура пришлись всем по душе. Она не кичилась перед ними, своим образованием и должностью на работе, пела и плясала вместе со всеми.

У Гали никогда не было столько родни, и к тому же все её родные жили очень далеко.

Столько добрых глаз, столько дружеского участия Галя видела, пожалуй, впервые.

Их приняли и одобрили их союз. Гале очень понравилась Славина мать, милая, приветливая старушка со следами былой красоты. Как Славе повезло, думала она, что у него есть такая мама, которая, видать, пожертвовала своей красотой для сына.

Все с любопытством расспрашивали Галю, что и как. Да какие у Гали планы на их со Славой будущее.

Застолье удалось. Деревенские родственники, давно привыкшие, как и Антонина Григорьевна, попивать самогоночку, радовались «монопольке» в красивых бутылках, выставленных новой невесткой по случаю юбилея.

Но, пропорционально выпитым рюмкам и стопкам, вопросы становились … провоцирующими и оскорбительными для Гали. Будут ли они делить Славину квартиру. Ведь сейчас так, мужик уходит из дома и всё до жёниных трусов уносит.

Галю ужасали эти вопросы. Она не понимала, почему эти добрые женщины как-то исподволь хотят приравнять их со Славой с людьми недостойными и не похожими на них. Она не была готова осмыслить все эти намёки, но, будучи от природы умной и проницательной, она уже не раз убеждалась, что есть в русской душе странные весы. Когда люди, видя, что чаша весов, на которой они взвесили тебя, полна добра, они подбрасывают на другую чашу весов своей личной Фемиды своё скрытое недовольство, что это не у них, а значит, и не может быть так хорошо. И вот ты уже почти не та, за кого себя выдаёшь. И вот уже твоя открытость сердца, приветливость и доброе отношение расцениваются как скрытность, нежелание сказать истинную правду, а значит, всё, сказанное тобой ложь.

Ведь не может нормальный человек, вот так просто не желать взять законный кусок добра, а оставить его прежней жене или мужу. Ведь им их достаток стоил многих лет непосильного труда, и они бы с ним так легко не расстались.

Галя понимала, что все эти простые люди правильно рассуждают о ценности их нажитого, совершенно упуская при этом, что есть нечто большее, чем нажитое добро.

Это «нечто большее» и есть любовь и широта души, когда человеку приятнее отдать, чем взять. Белых ворон не любят нигде. А по белому всегда легко мазнуть чёрным.

Антонина Григорьевна, не перестававшая исподволь изучать свою новую невестку, нашла её уязвимое место. Галя не была готова ответить резкостью людям, обижающим её несправедливыми словами, они больно ранили её в самое сердце.

Мужчины, как всегда, почувствовав натянутость момента вышли курить.

И Славина «добрая мама», чувствуя в себе всегдашний пьяный кураж, не отказала себе в подлинном, королевском удовольствии, сказав:

– Да ладно вам пытать мою невестку, будут они всё делить или не будут. Может Галя ещё и не успеет поделить Славкину квартиру. Мы уже с ней пожили, так что можно и умирать. Да и зачем делить Славкину квартиру. Ведь, если Галя умрёт, то я сама со Славкой поделю её квартиру, их там всего двое прописано.

– Ну, ты даёшь, Антонина, Галя со Славой твои дети. Они только жить начали, молодожёны, – удивилась Славкина тётка.

– Мой сын умер, А Славка, хоть и не сын мне, да родила я его, а значит, он обязан мне по гроб его жизни. Так что и не думай, невестушка, им командовать и делить его добро. Я ещё вас с ним переживу и сама всё разделю.

Наступила тишина, всем стало не по себе от этих пьяных высказываний хозяйки.

Так Галя впервые за свою не малую уже жизнь встретила Подлость с большой буквы, которая звалась красивым именем Антонина Григорьевна.

Галя поняла, что впредь ей здесь делать нечего. Иная простота хуже воровства, а здесь ни больше, ни меньше, её «милая, добрая старушка – свекровь» будет при каждой встрече пытаться её оскорбить и поплевать в душу. Отвечать хамством кому бы то ни было Галя не умела, и знала, что перевоспитанию этот порок не поддаётся. Она старалась не общаться с такими людьми. Тем более, такую пожилую женщину вряд ли можно усовестить. Вероятно, она прожила со своим цинизмом всю жизнь, пряча его за другими чертами характера. Её добродушные родные списывали его на разные причины. И вряд ли это издержки старости. Галя не отказала в уме и проницательности своей долгожданной свекрови.

Её «не женский» ум, натренированный долгими годами работы с людьми, рассчитал новую задачу по имени Антонина Григорьевна и не оставил никаких сомнений по поводу недюжинных качеств её свекрови, плести интриги и выплёвывать свой яд прямо в