Ночной рейтинг звезды - Екатерина Красавина

Нечаев сел на стул и положил на стол папку.

— Как насчет еды? Я что-то проголодался.

— Есть картошка с мясом.

— Идет. Лен, будешь есть?

Девушка отрицательно качнула головой:

— Мне кусок в горло не идет.

— Да брось! Есть надо всегда и везде. Помнишь тему нашего ток-шоу «Я — настоящий гурман»? У мужика умерла жена, а он решил не изменять своим привычкам. Нажрался, как всегда. Приготовил спагетти. Испек вишневый пирог. Пожарил мясо по-мексикански.

— Помню. Он еще после ток-шоу все пытался стрельнуть у меня телефончик. Обещал угостить персиковым тортом.

— И ты отказалась?

— Да ну вас, шеф. Не мой калибр. Кроме того — у него фактура подкачала. Такой шкаф.

— Понятно. Не новый русский из Лондона.

— Вот ваше блюдо.

Ева поставила перед Нечаевым картошку с мясом и села на краешке стола.

— Веселенькое приключение. А что за газеты лежали у тебя на заднем сиденье? — просил Нечаев Лену.

— Так это я вам везла. Как вы мне и сказали. Там ваши интервью. И снимки с разных мероприятий. Что приличное — я купила в двух экземплярах. Для вас и вашей мамы.

Нечаев удовлетворительно кивнул головой:

— Правильно.

— Принести их?

— Ну давай.

Лена с готовностью вскочила из-за стола. Нечаев был ее кумиром. Она — его служанкой. Девочкой на побегушках.

Лена вернулась с кипой газет. Нечаев по-деловому стал рассматривать их, давая краткие комментарии: «Дрянь», «Туфта», «В формате», «Нормал».

— Можно посмотреть? — спросила Ева.

— Бери! Жалко, что ли. Только не мни. Смотри аккуратно.

Она развернула газету, которую он передал. Статья бросилась в глаза: «Нечаев сделал уколы красоты. Новый облик популярного телеведущего».

В статье говорилось, что новый цветущий вид Нечаева связан с уколами красоты. Были тиснуты две фотки. До и после. Врач-косметолог рассуждал о новинках косметологии и высказывал мысль, что только уколы красоты могут помочь звездам поддерживать свои имидж.

Нечаев бросил взгляд на статью.

— Собаки! Не успеешь чихнуть — уже все пропечатают. Можно подумать, я новый Майкл Джексон. Весь в уколах. Спасу нет. Скоро буду ездить в швейцарские клиники. Там хотя бы все инкогнито. Твое имя не треплют в каждой желтой газетенке. Ну подумаешь, укололся. И что с того? Личное дело каждого!

— Картошка с мясом стынет.

— Да. Да. Сейчас.

Просмотрев газеты, Нечаев обратился к Лене:

— С этими надо разобраться. А эти — отослать маме.

— Сделаю.

— Неизвестно, когда мы отсюда выберемся. Мы остановимся у вас на пару деньков.

— Конечно.

— Да, вспомнила! — сказала Лена. — Вам звонили из страйкбол-клуба. Спрашивали, когда вы придете в следующий раз.

Нечаев пожал плечами:

— Откуда я знаю.

— Это что, такая игра? — спросила Ева.

— Ага.

— Наподобие пейнтбола?

— Нет. Это другое. Пейнтбол — чепуха. А страйкбол — это супер. Классная игра. На войне как на войне. Вообще-то сходство с пейнтболом есть. Но не особо. Несколько команд. Люди, одетые в форму. Сценарий обсуждается заранее. Это может быть встречный бой, захват или оборона укрепления, засада, разведка в тылу врага и так далее. Игра ведется на заранее оговоренной территории, за исключением лагеря, который обносят белой веревкой. Он называется «мертвят-ник». Туда складывают «убитых».

— Убитых?

Нечаев усмехнулся:

— Понарошку.

— А чем стреляют?

— Стрелковым оружием, начиненным «белой клюквой». Так называют в страйке больные шарики. Они белого цвета.

Еще какое-то время Нечаев объяснял тонкости военной игры. Но Ева особо не вникала в это. Она смотрела на него, и ей все время хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться: это не сон! Видели бы ее Арина с Машкой — лопнули бы от зависти. Сразу бы кинулись соблазнять его всеми доступными способами.

— Выпить что-нибудь есть? — Нечаев тряхнул волосами и посмотрел на Антона.

— А что ты хочешь?

— Ну там… виски, например.

— Виски есть.

— Тащи!

Антон потопал в гостиную, где стояли бутылки, припрятанные Евангелиной.

— Ты здесь раньше была? — обратился Нечаев к Еве.

— Нет. Вы знали тетю Еву?

— Слушай, говори мне «ты». Мы же не столетние бабки. К чему китайские церемонии. Знал. Когда-то.

— И как она вам?

Он неопределенно дернул плечами.

— Нормально.

Что он подразумевал под словом «нормально», уточнять не стал.

— А ты часто общалась с ней?

Ева замотала головой:

— Нет. Можно сказать, совсем не видела.

— Что же ты так! Родственников надо любить.

— Не получалось. Тетя Ева сама не очень-то жаловала родню.

— Они, наверное, считали ее чокнутой.

Ева замялась.

— Можешь выкладывать всю правду.

— А кто такая тетя Ева? — спросила Лена.

Нечаев скользнул по ней взглядом.

— Хозяйка этого дома. Экстравагантная особа.

Вернулся Антон с бутылкой виски.

— Вот, нашел. Неплохой экземпляр.

Нечаев с видом знатока оглядел бутылку и прочитал этикетку.

— Да. Знатная бутылочка. Куда наливать?

— Сейчас достану стаканы.

Антон достал стаканы и поставил на стол.

— Лен, ты будешь?

Она послушно кивнула головой.

Виски налили в два стакана. Сначала выпил Нечаев. Потом — Лена. При этом она вытаращила глаза и закашлялась.

— Крепко, Ленок? — небрежно спросил ее Нечаев.

В ответ раздалось какое-то бульканье.

— Вам плохо? — спросила Ева.

— Она сильно перенервничала: грабитель, дорога, погоня… Отведи ее наверх, — сказал Нечаев. — Пусть проспится. Лена работник на все сто. И редактор, и помощница моя. Драгоценный кадр.

Ева с помощницей Нечаева пошли наверх. Та окосела от выпитого виски и шла в сомнамбулическом состоянии. Если бы Ева не поддерживала ее за талию, она бы грохнулась на лестнице.

Ева отвела ее в спальню и положила на кровать.

— Я… но… нет… ко… — говорила бессвязно Лена.

Через пару минут она уже вырубилась и заснула сном младенца.

Ева уже собиралась идти вниз, как услышала бибиканье машины. И с испугом выглянула в окно.

Кого это еще сюда принесло?

И здесь ее сердце ухнуло в пятки. Около ворот стояла двоюродная сестра Люська и смотрела вверх, задрав голову. Ее муж Владик сидел в тачке и бибикал.

Черт, на кой ляд принесло сюда эту сладкую парочку? Не иначе как маман проговорилась! Попалась бы она сейчас под руку!

Ева мигом слетела вниз.

— Там… моя сестра приехала.

Нечаев вскинул на нее глаза:

— Какая сестра?

— Двоюродная.

— Зачем?

— Не знаю.

— Ты ее вызывала?

— Нет. Она сама приперлась.

— Надолго?

— Без понятия.

— Иди открывай! — сказал Антон. — А то они ворота выломают. — Машина издавала уже тяжеловесные трели.

Ева подошла к воротам.

— Сейчас открою.

— Ой, Ева! Мы уже тут целый час стоим.

— Ну, не целый.

Люська сделал вид, что не слышала ее реплики.

Ева открыла ворота, и Люська кинулась к ней на шею.

— Привет!

Ева отступила назад.

Люська была в своем репертуаре. Женщины-вамп. Другой она быть и не могла. Белые брюки, которые могли в любой момент лопнуть на заднице. Белый топ, обнажавший пол груди. Ярко-розовые губы. Туфли на шпильке. Глаза, обведенные черным. Вид самоуверенной бабы, способной захомутать любого мужика. Люська всегда была уверена в своей неотразимости.

— Привет. Ты как узнала, где я нахожусь?

— Секрет, секрет, — пропела Люська.

Влад въехал на площадку. Ева закрыла ворота.

— Здорово! — буркнул он, выходя из тачки.

— Привет!

— Вы тут устроились. Какой домина! Ну Евангелина отгрохала…

— Отгрохала.

— И это все твое?..

— Мое.

— Надо же, повезло…

Ева оставила ее реплику без внимания.

— Как вы тут медовый месяц проводите? — хихикнула Люська. — В такой глуши? Хоть бы в Турцию поехали. Или в Египет.

— Нам и здесь хорошо.

— Понятно.

— Кстати, у нас гости.

— Гости? Кто?

— Ну… один телеведущий.

— Да ты что! И кто?

— Ты его знаешь: Артем Нечаев.

Люська споткнулась на ровном месте.

— Нечаев? Ты что, меня разыгрываешь?

— Ничуть.

— И что он тут делает?.

— Приехал навестить Евангелину. Он не знал, что она умерла.

— Надо же! Какие знакомые были у Евангелины.

Люська поправила рукой волосы.

— Он такой красавчик.

— Ты не одна, а с Владом, — напомнила Ева.

Влад плелся сзади.

— Это ничего не значит.

Ева не успела ответить, как дверь дома распахнулась и на пороге показался Антон.

От неожиданности Люська вытаращила глаза.

— Знакомься. Это мой муж. Антон.

— Люся.

Она махнула рукой назад.