Ночной рейтинг звезды - Екатерина Красавина

— Сомневаюсь, — с нервным смешком ответила Ева.

— А ты не сомневайся!

Проснулась Ева от того, что солнце слепило в глаза.

— Антон!

— Да! — раздалось снизу. — Вставай, соня! Знаешь, сколько времени?

— Сколько?

— Двенадцать. Я сейчас ухожу в деревню на разведку. Узнаю, что и как.

— Не задерживайся.

— Конечно, не задержусь. А что?

— Скучать буду, — насмешливо сказала Ева. Она не хотела признаваться, что ей страшно.

— Я мигом. Туда — и обратно.

Антон ушел. Ева оделась и спустилась вниз. На веранду. Наверное, никто из родни не представлял, какой домик отгрохала себе Евангелина. Вот бы они лопнули от зависти, если бы об этом узнали…

Ева прислушалась: было тихо. Но кто знает: может быть, неподалеку бродит вчерашний грабитель? Ей стало не по себе. Она поднялась наверх и, взяв сотовый, набрала номер матери.

— Алло! Дочка! — та закричала так, что у Евы чуть не лопнули барабанные перепонки. — Как ты там?

Ева отодвинула трубку от уха.

— Нормально. А ты как?

— Отлично! Ну… рассказывай. Как, что?

— Мам, ты не кричи так Я тебя хорошо слышу.

— Не буду. Как вы добрались?

— Хорошо.

— А как дом? Жить можно? Или окончательная разалюха?

Ее разобрал смех: видела бы маман эту «развалюху». Но если она ей проболтается, то мать сразу примчится к ней. Вместе с Додиком. А это в Евины планы не входило.

— Домишко? Ничего! Терпимо.

— А как с едой? Магазин есть?

— Антон как раз сейчас ушел на разведку.

— Хорошо. А места как? Красивые?

— Мы еще толком не осмотрелись. Вроде красивые. Лес кругом.

— Как здорово! У вас там отличный отдых на природе. В доме мыши-крысы не водятся?

— Пока не заметила.

— Вы там обживайтесь, может, мы с Додиком заглянем.

Ева вздрогнула. Этого она и боялась больше всего!

— Мам! Ты не торопись. Мы хотим вдвоем побыть. Ну, ты понимаешь!

— А… понимаю, понимаю. Медовый месяц! Конечно, конечно. Дело молодое. Как не понять…

— Поэтому пока не надо.

— Ладно.

Раздался звук открывающейся калитки.

— Мам, Антон вернулся.

— Евочка, я тебя целую! — закричала мать. — Отдыхай, моя девочка, пока!

— Пока.

Ева положила сотовый на тумбочку и выглянула в окно.

На лужайке перед домом стоял незнакомый мужчина и смотрел вверх, приложив руку козырьком к глазам. Одет он был в джинсы и красную рубаху.

Увидев Еву, он вздрогнул.

— Здравствуйте!

— Здравствуйте! — машинально ответила она. — Вы к кому?

— А кто тут живет?

— Я.

— Вы одна?

Ева присмотрелась к мужику. Лет сорок. Одет чистенько. На деревенского не похож.

— Н-нет. С мужем. А что вы хотели?

— Поговорить.

— Насчет чего?

— Дома. Я слышал, он продается.

— Нет. Он не продается.

— А где хозяйка?

— Это я.

На лице мужчины отразилось удивление.

— Вроде другая хозяйка была. Старая.

— Она умерла. Теперь я владелица дома. Но я его не продаю.

— Со старой хозяйкой договоренность была. Насчет продажи.

— Я ничего об этом не знаю. А вы кто? Покупатель?

Мужик на секунду замешкался.

— Посредник.

Внезапно Ева подумала: может, это он ночью лез к ним?

— А кто покупатель?

— Серьезный человек.

Возникла пауза.

— Ну так что?

Ева замотала головой:

— Я дом не продаю.

— Подумайте! — В голосе зазвучала неприкрытая угроза. Еве стало не по себе, и она внимательно посмотрела на дорогу: не появится ли Антон. Но его нигде не было видно. А что, если этот мужик сейчас поднимется к ней наверх? Разве она сможет сопротивляться? Она в доме одна… Такие мысли вихрем пронеслись в Евиной голове.

— Да… я подумаю. А как вас зовут?

— Виктор.

— А отчество?

— Просто Виктор. Значит, вы будете думать?

— Да.

— И когда мне прийти за ответом?

— Ну… не знаю. Через два-три месяца.

Мужик замотал головой:

— Поздно. Я приду через две недели. Самый крайний срок — три недели.

Ева была в западне.

— Хорошо, — пискнула она.

— Тогда договорились?

— Да.

Мужик кивнул в знак согласия и, повернувшись спиной, зашагал к калитке.

Она стояла в легком оцепенении и смотрела ему вслед. Примерно через час вернулся Антон. С двумя сумками.

— Где ты был? — накинулась на него Ева.

— В деревне. А потом ездил за продуктами. А что?

— Ничего. Ко мне только что бандит приходил. С предложением продать дом.

Ева рассказала ему о неожиданном визитере. Антон слушал, нахмурившись.

— Я тоже кое-что узнал. Мне сказали, что на этот дом положил глаз один местный авторитет. Он неоднократно подкатывал к твоей тетушке с предложением продать его.

— Авторитет? Зачем?

— Приглянулся ему этот домишко. Удобный пункт для перевалки наркоты.

Ева вздрогнула:

— Ты шутишь?

— Нисколько.

— Кто тебе сказал?

— Один мужик, у которого я интересовался насчет магазина. Мы у него еще про дорогу к дому спрашивали. Василий Степаныч. Местный житель. Оказывается, он присматривал за домом Евангелины. Она ему приплачивала за это. Он тут в курсе всего. Правда, когда я стал расспрашивать его конкретно, сразу замкнулся. Типа, моя-твоя не понимай.

Еву охватило чувство тревоги.

— И что нам делать?

— Ничего. Жить. Обживаться. А там будет видно.

— Вокруг нас рыщут бандиты. Они пытались залезть к нам. А сегодня явились с предложением продать дом. И ты так спокоен?

— Они просто нагнетают обстановку. Здесь главное — не дергаться. А ты, чуть что, ударяешься в панику.

— Ну знаешь! — возмутилась Ева. — В конце концов, я — женщина.

— Пардон-с! Не подумал!

— Где продукты? Ты купил их?

— Прямо перед тобой. В двух сумках. Думаю, на первое время хватит. А потом пополним запасы. Это не проблема.

Ева проштудировала сумки.

— А почему не купил сладкое? Тортик или конфеты?

— Ты же не сказала об этом.

— Мог бы догадаться. Я же говорила, что люблю сладкое. А ты невнимателен ко мне.

— Ой-ей-ей. Не дали девочке конфетку. Ладно, смотаюсь завтра. На велике. Я его одолжил у Степаныча. Заодно стрельнул новый замок для калитки. Пойду его пришпандоривать, чтобы к нам больше никто не лез.

На следующий день, когда Антон поехал за продуктами, у Евы созрел один план. Она решила пойти в деревню и побеседовать с Василием Степановичем.

Собралась она быстро. Закрыла дом, калитку. И быстрым шагом направилась к деревеньке.

Дом Степаныча был крайним. Ева толкнула калитку. Она была не закрыта. Ева подошла ближе к дому и стукнула в дверь.

Никакого ответа. Она постучалась еще раз.

— Василий Степанович! — крикнула Ева.

Дверь открылась, и на пороге вырос Степаныч. Он уже был «тепленький».

— А… — уставился он на нее. — Это кто?

— Это Ева. Я живу в большом доме. Там, — махнула Ева рукой назад. — Вместе с мужем. Антоном. Он вчера приходил к вам. Можно пройти?

— Ну… проходи.

Жирная кошка проскользнула у Евы между ног.

— Брысь! — крикнул Степаныч. — Брысь! Пошли на кухню.

Все вокруг было грязным и запущенным. Сразу видно отсутствие заботливой женской руки.

Степаныч придвинул Еве низкий табурет.

— Садись! Ты чего пришла?

— Поговорить.

— О чем?

Ева заерзала.

— Вы тут всех в округе знаете?

— Ну, всех, не всех… А что?

— Я хочу узнать, кто собирается купить мой дом.

— А я почем знаю?

— Вы говорили, что наш дом — удобный пункт для перевалки наркотиков.

— Чего?

Или Степаныч придуривался, или выпадал из разговора.

— Вы говорили, что наш дом — удобный пункт для перевалки наркотиков.

— Кто говорил?

— Вы.

— Я?

На лице Степаныча отразилось недоумение.

Ева вздохнула. Разговора явно не получалось.

— Нам тут так страшно жить, — тихо заканючила Ева. — Мы приехали сюда сразу после свадьбы. Хотели отдохнуть, расслабиться. А живем в постоянном страхе и тревоге. Боимся влипнуть в какую-нибудь историю. Молодые, глупые, — била она на жалость. — Не знаем местных порядков. Ко мне уже приходили. Хотели купить дом.

— И что? Кто приходил?

— Мужик один. Назвался Виктором. В красной рубахе. Лет сорок.

— Ну? — Степаныч бросил на нее тяжелый взгляд из-под кустистых бровей.

— Вы его не знаете?

— Я?

— Вдруг он из местных?

— Не знаю.

Степаныч занял глухую оборону.

— Хочешь продавать — продавай. Дом не для тебя.

— Что вы имеете в виду? — уцепилась за фразу Ева.

— Сама говоришь: сидите в нем и трясетесь от страха. Продавайте и уезжайте в свою Москву. Так будет лучше.

Еве послышалось, что где-то скрипнула дверь. И звук осторожных шагов.