Шесть дней в Рено - Патрик Квентин

Дуг, Вицкоф и Лагуно вернулись в одиннадцать тридцать. Лоррен, Мими, Флер, Ирис и я ждали их на террасе. В нашей группе господствовало настроение, которое нельзя было назвать приятным в результате напряжения, возникшего между Мими и Лоррен. Их враждебность достигла апогея, когда на террасе появился Дуг с известием о том, что сделано заключение о случайной смерти. Обе, и Лоррен, и Мими, вскочили на ноги.

Мими, по-детски улыбаясь, подошла к нему и ухватилась за рукав.

— Бедный мальчик, — заботливо проворковала она, — после такого ужасного дня он должен что-нибудь выпить. Пойдем, я приготовлю тебе коктейль.

Лицо Лоррен потемнело.

— Он прекрасно сумеет сделать это сам.

На загорелой физиономии Дуга появилось выражение озабоченности. Но Мими, прижавшись к его плечу, потащила бедолагу за собой. Он не противился, и, когда они проходили мимо, я услышал, как Мими шепчет:

— Любимый, тебя нужно время от времени баловать.

Второй раз за два дня Мими одерживала полную победу над Лоррен.

Розыски сумочки Дороти оказались неожиданно легкими. Два автомобиля Лоррен, набитые одетыми в черное гостями, на полчаса раньше добрались до небольшого костела, где должна была состояться траурная панихида. Моя жена пробормотала что-то о приобретении на почте авиаконвертов, и мы побежали по шумным улицам Рено в «Дель-Монте», оставляя за собой клубы «Палас», «Банковский», «Дуга»… «Дель-Монте» уже работал вовсю. Хотя была только половина третьего, люди играли, пили и веселились. Здешняя радостная суматоха представляла полную противоположность напряжению, царившему в доме Лоррен Плейгел.

— Действительно, — сказал администратор, — один из кельнеров нашел сумочку миссис Фландерс на диване. Он собирался отослать ее мисс Плейгел.

Администратор уверял, что к сумочке никто не притрагивался. А поспешность, с которой он вручил нам этот предмет, наглядно продемонстрировала, насколько ему хочется побыстрее избавиться от всего, связанного с Дороти и ее неожиданной смертью.

Я засунул серебряную сумку под мышку и вышел из клуба. Ирис следовала за мной. Вскоре мы присмотрели тихую аллейку и уселись в стороне от людских глаз на свободную скамью.

— Будь осторожен, Пит, — с волнением предостерегла меня Ирис. — Если мы не ошибаемся, в ней какая-то ловушка. Там должно что-то быть…

Но я не нуждался ни в каком предостережении. Очень осторожно я открыл замок. В глубине лежали перчатки. Длинные белые перчатки, которые Дороти сняла при мне в тот вечер. Я протянул их Ирис и начал внимательно осматривать содержимое сумочки: темно-бронзовые фишки, украденные Дороти, пудреница, инкрустированная драгоценными камнями, гребень, губная помада, несколько долларов и носовой платок. Все выглядело на редкость невинно.

Внезапно Ирис воскликнула:

— Посмотри, Питер!

Она показала мне перчатку с правой руки: на кончике среднего пальца виднелся слабый след кроваво-красного пятна.

— Неужели кураре? Значит, она дотронулась до чего-то, лежавшего в сумочке.

— Но она открывала ее уже без перчаток, — напомнил я Ирис. — Как раз затем, чтобы их спрятать.

— Так что же? Она могла одновременно и уколоться, и перчатки запачкать. Питер, мы на верном пути. Пошарь внутри, только осторожно.

Я аккуратно и тщательно стал по очереди вынимать все предметы, осматривать и передавать Ирис. Потом мы досконально изучили внутренность сумочки и даже вывернули подкладку. Приходилось согласиться с фактом, что сумка, таившая в себе смертельную ловушку, сегодня сделалась совершенно безопасной.

Ирис недовольно взглянула на меня.

— У нас есть перчатка, это уже кое-что… Но… Боже мой! Идем скорее! Мы опоздаем на погребение.

Когда мы вошли в костел, панихида уже началась. Лоррен и ее семеро гостей сидели на двух центральных скамьях К ним пристроилась некая понурая личность, вероятно, адвокат Дороти по бракоразводному процессу, заявившийся сюда оплакивать утраченный гонорар. Пастор, нечувствительный к тому, что под своей крышей принимает одну из самых богатых женщин в мире, монотонно бормотал молитвы. Флер Вицкоф, погруженная в свои мысли, сидела на конце скамьи. Я расположился рядом с ней, за мной пристроилась Ирис.

Неприглядность ситуации становилась все очевиднее. Теперь я не сомневался, что именно один из скорбных участников траурной церемонии убил Дороти. Наверное, несколько других были благодарны убийце за то, что избавились от нее. Я размышлял о красном пятне на перчатке, стараясь постигнуть его тайну.

Во время этих безбожных раздумий я посмотрел вниз и между нашими с Флер локтями заметил ее сумочку. Почему я раньше о ней не вспомнил?

В комнате Флер я перебрал все, стараясь найти вещь, которую она украла у Дороти, но мне и в голову не пришло, что она может носить ее с собой.

Ситуация с сумочкой Дороти начала превращаться в трагикомедию.

Флер смотрела на пастора, целиком поглощенная горестным обрядом. На ее сумочке, как и на сумочке Дороти, была защелка. Со страшным чувством вины я протянул руку и нажал на замок двумя пальцами. Сумка открылась, наклонившись в мою сторону и обнажив розовую подкладку. Для меня слабый треск замка прозвучал как выстрел, но Флер не обратила на него внимания. Я заглянул внутрь, и сердце мое забилось сильней.

Там, между платочком и замшевым портмоне, лежало письмо. На конверте значилось: «Миссис Дороти Фландерс».

С ловкостью, больше подходившей карманнику, чем поручику военно-морского флота, я извлек оттуда послание и спрятал к себе в пиджак. В эту минуту заиграл орган, и среди собравшихся началось движение. Флер повернулась. Сумочка все еще была открыта, и мне ничего не оставалось, как якобы ненароком, локтем столкнуть ее на пол. Барахлишко высыпалось. Это произошло так быстро, что Флер не заметила открытого замочка.

Я хлопотливо нагнулся, сгреб вещи обратно в сумочку, старательно запер ее и подал Флер. Она рассеянно поблагодарила.

Было похоже на то, что я отыскал таинственный предмет, украденный Флер в комнате Дороти: письмо, адресованное Дороти. Но кем написанное?

Дуг задержался в церкви по каким-то делам и не поехал с нами. Ирис и я устроились в большом автомобиле вместе с «дорогим», Мими и Флер.

Когда мы добрались до особняка, Вальтер поставил машину в гараж, Мими и Флер куда-то исчезли, а нас перехватила Лоррен, подкатившая во втором автомобиле. Она размахивала телеграммой, извещавшей, что мистер Трокмортон прибудет только завтра утром.

Выразив ей сочувствие, мы побыстрее побежали наверх. Там я с гордостью вытащил письмо и объяснил, каким образом стал его владельцем. Ирис поразилась моей ловкости.

— Скорее, дорогой, прочитаем!

Пренебрегая требованиям этики, я извлек из конверта лист бумаги, исписанный смелым мужским почерком.

«Дороти!

Наконец ты достигла своего, раз и навсегда открыв мне глаза. Теперь я понял, кто ты в действительности и какого глупца сделала из меня. Не представляю, чего ты хочешь. Но только не замужества. Вероятно, денег. Что ж, шантаж всегда остается шантажом, как его ни называй. Но я не поддамся. Можешь кричать на весь свет, что доктор Вицкоф, любимый лекарь сотен богатых женщин, заигрывал со своей пациенткой. Насколько мне известно, заигрывал не один я. Если ты получишь удовольствие, испортив мою карьеру просто из злости, пожалуйста. Я не заслужил лучшего. Но я постараюсь, чтобы ты больше никому не смогла причинить зла. Это наш последний контакт. Помнить тебя я буду до могилы, моей или твоей.

Я посмотрел на Ирис, она на меня.

— И Вицкоф тоже, — сказала Ирис. — Чем больше мы узнаем о Дороти, тем менее она становится симпатичной.

— Да, она обманула Фландерса, растратив все его сбережения, за счет Жанет флиртовала с Лагуно, украла пятидолларовые фишки у Лоррен, завела роман с Вицко-фом и пробовала его шантажировать. Да, эту женщину любой мужчина с удовольствием уничтожил бы.

— «Помнить тебя я буду до могилы, моей или твоей», — медленно произнесла Ирис. — Неужели Вицкоф тоже думал об убийстве? Как ты считаешь?

— Наверное, это ведет нас к Флер.

Положение Флер было для меня ясным и вместе с тем достойным сочувствия. Я не сомневался, что она солгала нам вчера вечером, объясняя причину развода с мужем. Она подозревала его в связи с Дороти.

А когда Дороти умерла и Вицкоф подтвердил сердечный приступ, Флер пришла к выводу, что ее муж попросту скрывает убийство, будучи его исполнителем. Зная, что Дороти была очень осторожной и компрометирующие письма держала у себя, она проникла в ее комнату, дабы проверить, нет ли там каких-то улик против Вицкофа. Она нашла это письмо и письмо Лагуно к Дороти, которое подсунула потом под дверь Жанет. С этих пор Флер решила защищать Вицкофа любой ценой.