Таинственный замок - Джеймс Кейбелл

Флориан стал внимательнее прислушиваться к тому, что люди говорили о его пятой жене, и обнаружил, что восторги его друзей по поводу волос, фигуры, лица Мелиор ничуть не логичнее. Завистливые болтуны шумно восхищались безупречной красотой, которую он, подобно герою, спас от заклятья таинственного места, но если прислушаться к их речам, то можно было подумать, что все они говорят о разных женщинах. Возможно, совершенство Мелиор действительно ослепляло мужчин настолько, что они видели перед собой лишь заманчивую и блистающую красавицу. Оглядываясь назад, Флориан вспоминал, какой же в его собственных глазах выглядела дочь Ленши до их свадьбы. Главное – он не сомневался в красоте своей жены и в своем праве гордиться ею.

Наконец, герцог решил оставить загадку нерешенной и не ввязываться в споры по поводу внешности Мелиор. Ничто не нарушало полноты его счастья.

Нельзя с уверенностью сказать, когда же в мозгу его возник навязчивый вопрос – а намного ли он счастливее с новой женой, чем с Аурелией, Гортензией, Марианной или Каролой? Естественно, жениться на таинственной незнакомке из другого племени всегда приятно и даже восхитительно. Однако ведь он ожидал ни больше ни меньше чем любви, которой не коснется время и которая подарит ему блаженное ощущение вечного медового месяца. Хотя к тридцати пяти годам он привык обманываться в своих ожиданиях. В общем, Флориан был доволен: Мелиор – красавица; среди местной знати новая герцогиня де Пайзен имела друзей повсюду; все восхищались ею, мужчины боготворили ее.

Новобрачные без происшествий добрались из Бранбелуа до замка Флориана. Бессловесные мохнатые слуги Жанико везли сундуки Мелиор в своей повозке; святой Хоприг сопровождал их через Акайр, но не пошел далее. Герцогу наконец удалось убедить его, что бестактно со стороны святого разрушать наивную и искреннюю веру, процветавшую на протяжении сотен лет, своим появлением в Бельгарде. Немного поразмыслив, Хоприг согласился, что в путешествии инкогнито есть свои преимущества для начинающего святого.

Он покинул молодоженов на краю леса.

– Мы еще увидимся, дети мои, – улыбаясь сказал святой, и исчез, словно мыльный пузырь.

Флориану казалось, что его небесный покровитель стал склонен к хвастовству своими чудесами, но он не поделился этой мыслью с Мелиор. Герцог заметил, что сопровождающие их слуги чародея исчезли вместе со своими козлами сразу же, как только выгрузили вещи его жены из повозки.

Де Пайзен не вступал в противостояние ни с Хопригом, ни с кем бы то ни было другим – он просто наслаждался сегодняшним днем. Флориан заметил, что его представления о Мелиор немного экстравагантны – та прелесть и очарование, которые он обожал с детства, принадлежат существу с ограниченными умственными способностями. Впрочем, он женился на ней не для того, чтобы обсуждать вопросы философии, и герцог вскоре научился слушать жену, не вдумываясь в ее слова.

Но было нечто, что беспокоило его куда больше и даже представляло собой некоторую угрозу – супруга Рауля, его брата. Мадам Маргарита де Пайзен, как дошло до слуха Флориана, находилась в ярости. Она ожидала увидеть герцога в Сторизенде двадцатого июля, в день, когда он собирался жениться на ее сестре. Весть о его недавней свадьбе вывела ее из равновесия, ибо мадам сочла поступок Флориана публичным оскорблением для себя и сестры. Здравый смысл подсказывал герцогу, что следует опасаться разъяренной женщины. У бедняжки не было родственников мужского пола, а значит, отомстить должен муж – Рауль. Милый, покладистый Рауль, так не любивший отказывать людям в их просьбах, под воздействием убеждений и причитаний жены мог стать досадной проблемой…

– Дорогая, твое кольцо безнадежно устарело, – заметил Флориан.

– Наверное, ты прав, любимый. Но мне дал его дорогой друг, и, кроме того, глядя на него, я размышляю, как до смешного не правы могут оказываться даже лучшие умы человечества, – ответила Мелиор, сияя от счастья и прижимаясь своей нежной щечкой к его щеке.

Он оставил все как есть…

Новая неприятность ожидала герцога – весть о великом кардинале Дюбуа, жизнь которого была обещана Жанико в качестве рождественского подарка. Как неосторожно он поступил, ограничив себя в сроках и пообещав голову величайшего человека во Франции! Пока Флориан пребывал в Бранбелуа, кардинал перенес операцию, стоившую ему сначала двух интимных частей тела, а затем и жизни. Его смерть стала настоящим горем для герцога, не из-за потери как таковой, а потому, что после погребения Дюбуа в Сен-Рок величайшим человеком Франции стал герцог Орлеанский.

Флориан долгое время был привязан к Филиппу Орлеанскому, и его оскорбляла сама мысль пожертвовать жизнью друга во имя незначительного и короткого знакомства с Жанико. Но у герцога не было выбора – он дал слово. Однако де Пайзен ужасно сожалел, что необдуманно пообещал жизнь величайшего человека, вместо того, чтобы ограничиться головой Дюбуа. Ну почему лицемерный старик так неразборчив в своих любовных связях? Что ему стоило дожить до декабря и не создавать новых проблем окружающим!

Но не стоит сожалеть о пролитом молоке. В конце концов, из-за своей страстной увлеченности Мелиор Флориан вынужден потерять самого близкого и влиятельного друга и единственного родного брата. Герцог любил их обоих, а теперь на его плечах лежала тяжкая ноша – лишить себя двух самых дорогих людей. Воистину, это слишком дорогая цена. Утешением служила мысль о том, что ни один человек не может иметь всего сразу – приходится выбирать. К тому же теперь, когда он достиг своей главной мечты, все мелкие неприятности не должны приниматься слишком близко к сердцу.

Мелиор была прекрасна. Даже после месяцев близости он не мог найти в ее красоте ни одного изъяна. Из всех предыдущих жен она подходила ему как нельзя лучше. Иногда она вела себя неразумно, иногда казалась откровенно глупой, иногда ворчала без всякого повода, но прошлый опыт супружеских отношений и любовных связей научил герцога ожидать подобного поведения от женщины. Восторг, который он испытал, увидев Мелиор впервые, восторг, испытанный им на горной вершине, не был иллюзией. Но не стоило думать, что так будет вечно…

– Любимая, что это за немыслимый резной посох?

– О, он принадлежал моей сестре, Мелузине. Я не удивлюсь, если он волшебный. Кстати, раз уж мы заговорили о сестрах, Флориан, я бы хотела, чтобы твоя темнолицая сестрица не смотрела на меня так пристально и не пожимала потом плечами. Она уже дважды делала так – это просто оскорбительно.

– Мари-Клер странная женщина, котенок.

Но Флориана раздосадовало замечание Мелиор. Он прекрасно знал, почему Мари-Клер пожимала плечами…