Толчки - Марат Дроздов

Заведение изнутри выглядело абсолютно обычным. Стояло три ряда столиков, рассчитанных на четыре человека каждый, а у противоположной от входа стены была барная стойка. Кабак, до нашего прихода, был пуст. Ни одного посетителя не было за столиками, да и барная стойка пустовала. Однако за баром была дверь, из-за которой слышались голоса. Внутрь я зашел одним из последних и остановился у двери, осматривая помещение. Дверь эта находилась в углу, что позволило мне беспрепятственно изучать обстановку. Вошедшие, пока я осваивался, двигали мебель. Они сдвинули шесть столиков в один большой. Остальные они поставили вдоль стен. Из двери, ведущей на кухню, показалась девушка лет двадцати.

– Нам как всегда, Марин, – сказал один из них.

Он сидел ко мне спиной и лица его я не видел. Но по голосу понял, что это тот, который сказал, что я иду с ними. По его тону было понятно, что говорил он это бесчисленное количество раз, и уже не задумывался над смыслом этих слов, а просто произносил их автоматически. Девушка, не успел он договорить, уже скрылась за дверью.

– Как рука? – обратился этот же парень к сидящему напротив него.

– Болит, – ответил тот. – Эта падаль мне ее, походу, вывихнула.

– Скажи «Спасибо», что не сломала, – ткнул его в бок сосед.

Несколько сидящих улыбнулись. Меня, казалось, они не замечали, они говорили о своем, обсуждали происшедшее и в мою сторону даже не смотрели. Я решил, что это прекрасный повод, чтобы сбежать. От двери я отошел всего на пару шагов, и теперь мне надо было преодолеть это расстояние и выбежать из кабака. Я сделал маленький шажок в сторону выхода и со страхом оглянулся на сидящих. Никто на меня не посмотрел. Тогда я сделал еще один шаг к двери, на этот раз более большой. До двери оставалось всего каких-то полметра. Я уже потянул руку к ручке…

– Ты уже уходишь? – спросил кто-то.

Затея провалилась. Я повернул голову к столу. Один стул был отставлен и вставший с него парень теперь смотрел на меня, чуть опустив голову в бок.

– Когда защищал пацанёнка, был такой смелый, а сейчас сливаешься… – сказал он, нарочито спокойно. – Нехорошо.

Я не нашел, что ответить.

– Хочешь знать, зачем я тебя сюда позвал? – спросил он.

Я коротко кивнул. Что-то в его тоне мне совсем не нравилось. Это «что-то» грозило обернуться для меня большими последствиями.

– Для того, чтобы ты получил по заслугам, – сказал он и направился ко мне.

В отчаянии я метнулся к двери и стал дергать ручку. Она не поддавалась.

– Не откроется, – произнес кто-то прямо у меня за спиной.

Я обернулся. Парень стоял прямо передо мной. Его холодный, безразличный взгляд вселил в меня ужас. Он вытянул левую руку и взял меня за плечо. Наши лица были на расстоянии буквально тридцати сантиметров. Со стороны это, скорее всего, выглядело очень странно, но тогда меня волновало только то, чем обернется для меня все это. Вдруг кулак его правой руки резко врезался мне в солнечное сплетение и я согнулся пополам. Он отступил.

В первые секунды мне было не вздохнуть. Удар вышиб из моих легких весь воздух. От лихорадочных попыток вздохнуть на глазах выступили слёзы, и я осел на пол. Худо-бедно, мне удалось вздохнуть. Потом еще раз. Постепенно работа легких налаживалась. Я утер слезы рукавом и поднялся. Парень стоял дальше, чем перед ударом, теперь нас разделяло метра полтора.

– Это за то, что помешал нам тогда, – сказал он спокойно. – В тот раз тебе повезло, но за все нужно платить.

Я понимал, о чем он говорит. Мне не верилось, что это вся моя расплата за тот случай. Но мой оппонент молчал. Мне тоже нечем было ответить на его слова. Пауза продолжалась несколько секунд, затем он вытянул в бок левую руку и сказал:

– Садись с нами. Вину свою ты уже искупил, теперь пора и познакомиться.

Не веря своему счастью, я посмотрел на сидящих. Впервые с момента, когда я увидел их на стадионе, я внимательно их осмотрел. Публика здесь была максимально разношерстная: было несколько моих ровесников и пара-тройка парней от двадцати до где-то тридцати лет.

– Паша мне сказал, ты ему помог сегодня, – сказал, отходя к бару, мой недавний обвинитель.

Он указывал на того самого пацана, чьего виз-а-ви я, случайно, сбил с ног в сегодняшней драке. Тот, на кого указывали, не смотрел на меня. Он сосредоточенно жевал принесенную яичницу. Только тогда я понял, что значило его «Нам как всегда»: перед каждым из сидящих была тарелка с яичницей с мясом. Кое-у-кого дополнительно стоял стакан пива. Все были заняты поеданием яичницы. На меня же смотрел только один человек. Он-то и задал мне вопрос.

– Тебя как звать-то? – спросил один.

– Денис, – ответил я.

– Дэн, я тебе хотел сказать следующее, – сказал он. – Если ты кому-нибудь расскажешь, что видел нас здесь…

Он помедлил.

– То мы тебя найдем. Когда ты тогда вписался за мелкого, я лично шел за тобой до дома. Единственное, чего я не знаю – это номер квартиры, – он отхлебнул пива из стакана. – Но поверь, тебе же хуже.

Мне стало страшно. Вспомнив, как эти парни дрались, я представил, что они могут сделать со мной…

– Я никому не скажу, – пообещал я.

– Вот и лапушка, – просто сказал он и снова приложился к стакану.

– Можно вопрос? – спросил я, выждав с секунду.

– Ты уже один задал, – ответил он миролюбиво. Так, должно быть, кот разговаривал бы с мышью, прежде чем ее съесть. – Но ладно, задавай еще один.

– Зачем я вам понадобился?

– А разве он тебе уже не ответил? – ответил вопросом на вопрос тот, что интересовался моим именем и указал на моего обвинителя, который пришел от бара с кружкой пива и уселся напротив.

– Я же уже свое получил, – я стал выкручиваться. – Зачем за стол-то приглашать?

– Из-за Паши, – он пожал плечами. – Мы добра не забываем. Я видел, как ты свалил того япошку. Неплохой удар.

– Кого свалил? – не понял я.

– Мы их японцами называем. Или крагами. Мультик «Шайбу! Шайбу!» смотрел?

Я коротко кивнул.

– Они там одевались во все красное. Прямо как эти кретины.

– А почему японцы? – спросил я.

В ответ он пожал плечами:

– Не знаю. Просто мы как увидели их костюмы, так сразу подумали – японцы, вылитые. Так и прижилось.

– А почему они назвали вас «толчки»?

Все будто остановилось. Все сидящие рядом и, до этого момента, уплетающие яичницу, напряглись. Тот, с кем