Седьмая пещера Кумрана - Грэйм Дэвидсон

— Мне кажется, апокалипсис наступил, когда римские легионы вошли в Иерусалим где-то в 70 году нашей эры. К середине второго века почти все евреи покинули Палестину — и рассеялись по миру. Для кого-то приход мессии воплотился в 1948 году, когда Израиль спустя два тысячелетия снова стал независимым государством. Спасителем выступил не один человек, а целое движение решительных людей. А катализатором послужили трагедии нацистского холокоста.

— Я думала, мессия избавит от провинностей, которые отделяют нас друг от друга и от Господа. Что говорится в свитке Q? — настаивала Мэри Грант. — О чем идет речь: о спасении от греха или новом государстве Израиля, как вы только что сказали?

— Нет, Мэри, детали надо выяснять из контекста. Но опять же, у нас не все Евангелие, а примерно половина. Мы не знаем, где другая часть.

— Вы видели свиток? Какой он?

«Хороший вопрос. Интересно, как ты выкрутишься на сей раз, Ричард», — подумал Рубен.

— Это пергамент, возможно, козлиная шкура, законсервированная для сохранности. Мы проведем научные тесты, чтобы проверить ее подлинность. Пока что работаем над переводом по фотографиям.

— Где свиток сейчас?

— В надежном месте, Мэри. Больше ничего сказать не могу.

— Почему его доверили сотруднику теологического факультета?

— Наверно, потому, что мы умеем обращаться с древними рукописями.

— Почему новозеландцу? — Мэри явно не удовлетворил ответ.

— Мы — маленькая страна на краю мира, нам не придет в голову разыгрывать Q как политическую карту, подобно другим государствам.

— Тогда ждем с нетерпением полного перевода и результатов анализа.

Вторая ведущая представила очередную тему: почему знакомства в сети приводят к успешным бракам. Рубен выключил радио и снял наушники.

— Что за бред! Звучало убедительно, но он же просто дразнил волков. Теперь его растерзают.

Рубен снова запустил в сети поиск «Евангелие Q». Тот занял на сотую долю секунды больше, чем десять минут назад, и выдал 154 сайта. Историю «Кэпитал Газетт» повторили одиннадцать печатных изданий, включая «Острелиан», «Сидней Морнинг Геральд» и «Эйдж» в Мельбурне — австралийские газеты. Снежный ком покатился. Скоро новости появятся в «Вашингтон Пост», «Гардиан», «Ле Монд», «Хаарец», «Известиях», на «Би-би-си» — да везде.

В папку «Входящие» прилетело сообщение для всех сотрудников теологического факультета.

Я — уважаемый антиквар, моя семья занимается древностями в Иерусалиме, Бейруте, Лондоне, Нью-Йорке и Лос-Анджелесе более шестидесяти лет. Наш опыт и знания помогут Вам справиться с Евангелием Q, проверкой его подлинности и переговорами о продаже, в том числе самым знаменитым музеям и библиотекам мира. В подтверждение своей добросовестности мы предложим вам полмиллиона долларов невозмещаемого аванса, если вы назначите нас своим единственным представителем по данной рукописи.

Ниже — адрес, телефон и факс нью-йоркского офиса «Антиквариата Фараха». Отправлено в 1. 15 утра по местному времени.

О господи… Акулы торговли и волки массовой информации не дремлют. Так, надо собраться с мыслями. Впрочем, полмиллиона баксов не помешали бы…

— Черт, — осенило Рубена. — Остальные расценят это как предложение факультету, то есть подтверждение своей причастности, а Ричард заявит, что если бы не он, никаких предложений вообще бы не поступило.

Ученые, может, и живут в башнях из слоновой кости, но Рубен знал по опыту корпоративного финансирования университетских проектов, что инстинкты выживания у них на высоте. Продавались отдельные ученые и весь исследовательский персонал. Факультеты активно искали любой возможный источник финансирования и соответственно обыгрывали свои изыскания — называлось это объективностью исследования.

Рубен вспомнил двух сотрудников теологического факультета, которые получили правительственные гранты на изучение религиозных основ фундаментализма и жестокости в Юго-восточной Азии. Подавая заявку, они мало что знали по теме. Но через год уже объявляли себя экспертами и выступали с лекциями на втором и третьем курсах.

Рубен ввел адрес Национального бюро погоды и посмотрел прогноз на следующие пять дней.

— Прекрасно. Дождя нет. Мне и надо-то всего тридцать шесть часов.

Выключив компьютер, он прошел километр до города, заглянул в аптеку, затем в магазин карт, куда попал к открытию, в девять утра. Со свертками под мышкой Рубен направился обратно в университет. Попытка проскользнуть мимо болтливого администратора факультета окончилась позорным провалом. Невнятное «доброе утро» Рубена было воспринято как приглашение посплетничать о Q.

— Правда, доктор Фидел сделал потрясающее открытие? Кто бы мог подумать, что ученики превратили Иисуса в зомби… Я вижу, вы прошлись по магазинам перед работой.

— Да, утром самое время для покупок.

Рубен сбежал в свой кабинет и запер дверь. На тонкую операцию потребуется минут пятнадцать, а посторонние ему не нужны.

Он быстро распаковал самый большой пакет из коробки. Цилиндрический футляр для карт — метр в длину и сорок сантиметров в ширину — с крышкой из нержавеющей стали. Самый большой из запасов магазина, со специальным ремнем, чтобы носить через плечо. Во втором пакете скрывался цилиндр вполовину меньше.

Рубен отказался от пластиковой трубки, побоявшись, что она согнется или расплавится, если вдруг случится пожар.

Протерев маленький цилиндр изнутри сухой тряпкой, Рубен запихнул на дно вату, которую приобрел в аптеке. Затем вытащил папку из-за картотечного шкафа, осторожно развернул манускрипт, снял зажимы, свернул его, крепко сдавливая рукопись между листами книги по искусству, и вложил в футляр поменьше. Заполнил пустоты ватой, сверху втиснул еще, чтобы манускрипт не двигался, и прочно завинтил крышку.

После чего открыл пакет мелкой полистирольной крошки из магазина карт, установил маленький футляр примерно посредине большого и засыпал свободное пространство. Теперь маленький контейнер не терся о края большого и обладал ударопрочностью. Убедившись, что крышка отвинчивается, Рубен забил оставшиеся пустоты ватой и закрыл цилиндр уже намертво.

Наконец, подписал этикетку: «Навигационные карты Берингова моря и Алеутских островов».

«От воды, огня, температурных изменений и ударов защитил. От любопытства тоже. Мы на другом конце света, вряд ли новозеландец додумается украсть карты Берингова моря. Хотя кто его знает, — засомневался Рубен. — Есть люди как сороки — тащат все, что блестит».

Он открыл окно, забрался на стол и положил футляр в широкий сточный желоб нависающей крыши. Она защищала от солнца и ненужных взглядов благодаря выступу чуть более высокого крыла другого здания, которое стояло под прямым углом к кабинету Рубена.

Слезая со стола, он скрестил пальцы. Ему пришло в голову, что при порядочном ливне футляр для карт может перекрыть сток.

— Случай расследуют, все откроется, и я буду выглядеть дураком. Так и вижу заголовки: «Ученый выкинул бесценный свиток в водосточный желоб. Рукопись спас университетский дворник», — представлял Рубен, ставя папку Донны обратно за картотеку.

Отперев дверь, он сходил по черной лестнице к мусорному баку и выкинул пакеты. Едва он вернулся в кабинет и перезагрузил компьютер, как в дверях возник Ричард — его томило желание поговорить о деле, и он вроде бы не замечал, как мрачно взглянул на него Рубен.

— Привет. Я тут пробивал серьезные ассигнования для нашего факультета и всех необходимых тестов. Вчера поговорил с репортерами, заинтересовал их. Свиток сделает университету крутую рекламу. К нам обратится весь христианский мир, да и представители других религий. Ученые из лучших институтов, музеев и библиотек приедут, чтобы увидеть рукопись своими глазами. По-моему, здорово.

— Ричард, почему ты не посоветовался со мной, прежде чем выступать перед журналистами? Я всего лишь просил тебя перевести одно слово из контекста. Я не просил кричать о свитке на весь мир и пропагандировать с его помощью теории о воскресении Христа.

— Согласен, Рубен. Но я четко дал понять, что теория моя, я привлекал внимание к манускрипту. И к прессе обратился потому, что нам нужны дополнительные ресурсы, если браться за дело всерьез. Я думал, ты обрадуешься — ты ведь не любишь репортеров, а у меня и опыта побольше. Так или иначе, журналистам нравится, когда можно на кого-то сослаться. Я помог им, я помог нам. Если у тебя были возражения, сказал бы заранее. Я бы не стал ничего делать тебе наперекор. Кстати, а где рукопись? Ты говорил, что принесешь ее сегодня.

Он оглядел комнату, а Рубен безропотно пожал плечами. Ричарда нельзя переубедить. Он для всего найдет основания.