Мечтая о Венеции - Тревор А. Уильямс

горошину. Очевидно, миссис Б-У предчувствовала подобные мысли. На ее лице мелькнула тень улыбки. Она сообщила Пенни, что фамильная драгоценность стоит почти столько же, сколько «бентли», на котором они поедут. Пенни сжала кулаки, чтобы унять дрожь в пальцах. Что будет, если она случайно потеряет серьгу?

Поездка в Саутбэнк-центр в большой роскошной машине с двойными стеклами происходила в почти полной тишине. Только на Вестминстерском мосту миссис Б-У соизволила заговорить:

– А теперь слушайте внимательно. Сегодня вы встретитесь с известнейшими людьми страны. Чьи-то лица будут вам знакомы по выпускам новостей и снимкам в газетах. Я не хочу, чтобы вы держались скованно в их присутствии. Мы – Бруксы-Уэбстеры. Помните об этом. Мы могли бы купить весь Саутбэнк-центр, если бы его выставили на продажу, поэтому вам незачем заискивать перед кем бы то ни было. Это понятно? – Пенни кивнула, не зная, испытывать волнение или страх от такой перспективы, но мать Оливии еще не закончила инструктаж. – И в то же время я не хочу, чтобы вы вели себя слишком фамильярно и кокетничали с теми, кого встретите. Обычно Оливия держится скромно, и потому не вздумайте вести себя как кинозвезда. Это вам тоже понятно?

– Вполне, – ответила Пенни. – Если Колин Ферт или Джуд Лоу преклонят колено и попросят моей руки, я их прогоню взашей.

– И вот еще что. Постарайтесь не упражняться в остроумии.

Пенни подумалось, что самой миссис Брукс-Уэбстер остроумие вряд ли присуще.

Прием проходил в частном зале на четвертом этаже здания, окна которого выходили на серые воды Темзы. Мускулистый мужчина с бритой головой и в смокинге, вероятно близкий родственник швейцара из кафе «Джей-си», проверил их имена в списке и распахнул дверь. Гостей было более сотни. Они пили шампанское и разговаривали. Пенни сразу же узнала знакомые лица: от мэра Лондона до звезд кино и телевидения.

– Оливия, идем поздороваемся с Фрэнсис.

Взяв Пенни под руку, миссис Брукс-Уэбстер повела ее к группе, стоящей у окна. Пока шли, мать Оливии прошептала:

– Вы уже встречались с Фрэнсис, но недостаточно знакомы с ней. Понятно?

Пенни кивнула и внутренне собралась. Предостережение было своевременным. Оказалось, что Фрэнсис не кто иная, как кавалерственная дама Фрэнсис Уотерхаус, старейшина британского кинематографа. Эту женщину везде называли национальным достоянием. Рядом с ней Пенни заметила еще трех весьма известных личностей и чуть не вскрикнула от удивления.

– Фрэнсис, дорогая, как прекрасно снова вас видеть!

Услышав голос миссис Б-У, «национальное достояние» подняла глаза и наградила обеих обворожительной улыбкой:

– Анджела, дорогая, просто здорово, что вы приехали! А рядом с вами, конечно же, ваша прекрасная дочь…

– Оливия. – Миссис Б-У повернулась к Пенни и ласково улыбнулась. – Оливия, ты ведь помнишь кавалерственную даму Фрэнсис?

Глубоко вдохнув, Пенни учтиво поклонилась:

– Конечно. Я так рада снова вас видеть.

Помня о необходимости не выходить за рамки роли, она торопливо опустила глаза, но успела заметить взгляд мужчины, стоящего рядом с дамой Фрэнсис. Мужчина смотрел прямо в вырез платья Пенни. Она покраснела: отчасти от его взгляда, но больше от личности этого мужчины. Перед ней был актер, которого называли английским ответом Брэду Питту. Когда-то Пенни, наряду с миллионами английских девиц-подростков, была в него влюблена. Эта влюбленность длилась несколько лет.

– Да-да, Оливия. Подойдите ко мне, дорогая.

Дама Фрэнсис пожала Пенни руку и притянула к себе. Пенни поразило, что у нее кожа как у двадцатилетней девушки, хотя ей было за восемьдесят. Конечно же, знаменитость не жалела денег на поддержание своей внешности. Возраст выдавали лишь морщины у основания шеи. Живая легенда взяла Пенни за руки и шумно, с причмокиванием, поцеловала воздух возле обеих щек. Затем дама Фрэнсис проделала то же с миссис Б-У.

Пенни отошла и подняла глаза. Английская версия Брэда Питта по имени Рэйф Кингсхолм все еще смотрел на нее, и Пенни почувствовала, как ее щеки вновь вспыхнули. К счастью, глаза актера теперь были устремлены на ее лицо, но он успел ей подмигнуть, отчего краска на щеках не стала бледнее. Пенни сделала глубокий вдох, изо всех сил стараясь хотя бы частично сохранять самообладание. Так длилось, пока двойник Брэда не протянул ей руку:

– Значит, вас зовут Оливия. Какое чудесное имя для столь красивой девушки!

Все это было сказано вполне искренним тоном, но Пенни не забывала, что перед ней талантливый актер. Его глаза вновь приклеились к ее груди. Пенни вдруг вспомнила слова Джимми о ее прелестях, выставленных напоказ. Воспоминание не добавило ей уверенности. Пенни пожала актеру руку. Оказалось, что он куда старше, чем она думала. От него сильно пахло табаком и чем-то более крепким, нежели шампанское.

– Очень рада с вами познакомиться, мистер Кингсхолм, – застенчиво улыбнувшись, сказала она.

– Прошу называть меня просто Рэйф. И я безмерно рад знакомству с вами, Оливия.

Он задержал ее руку дольше, чем требовалось, а прежде чем отпустить, сжал ей пальцы. Пенни вновь прибегла к спасительному глубокому дыханию. От дальнейших ухаживаний ее спасло появление матери Оливии. Воздержавшись от рукопожатия, миссис Б-У приветствовала актера поцелуем в щеку. Он откликнулся, но с меньшим энтузиазмом:

– Вы мама или старшая сестра этой очаровательной юной леди? – (Пенни спрятала улыбку. Его актерское дарование впечатляло.) – Я вижу семейное сходство. Какая красота!

Миссис Б-У лучезарно улыбнулась, хотя Пенни не видела никакого внешнего сходства между Оливией и матерью.

– Вы очень добры, сэр. Меня зовут Анджела Брукс-Уэбстер. Увы, я не сестра Оливии. – В ее новой улыбке было что-то самоуничижительное. – Прошу вас, называйте меня Анджелой.

– Очень рад познакомиться с вами, Анджела. – Актер обаятельно улыбнулся. – И с вами, Оливия. Вы очаровательны, просто очаровательны.

– Рэйф, где вы сейчас снимаетесь? – спросила миссис Б-У, явно не желая отдавать пальму первенства дочери.

– В весьма фривольном сериале для Биба[3]. Там обаятельный, но распутный университетский преподаватель влюбляется в свою студентку. Все до жути неполиткорректно.

Невзирая на все усилия миссис Б-У, его взгляд опять был направлен на Пенни. Чтобы вновь не залиться краской, Пенни поспешила взять у проходящего официанта два бокала с шампанским, протянув один миссис Б-У:

– Мама, выпьем шампанского?

– Спасибо, дорогая. – Ее улыбка была почти искренней. – А сейчас, боюсь, мы вынуждены оставить мистера Кингсхолма и поздороваться с другими гостями.

По лицу кинозвезды промелькнуло сожаление, но он смотрел на Пенни, а не на миссис Б-У.

– Оливия, если вам захочется продолжить общение со мной, я буду ждать.

Они отошли. Пенни почти физически ощущала взгляд Кингсхолма на своей заднице.

– Помните мои слова о флирте, – прошептала миссис Б-У, почти касаясь губами уха Пенни, отчего ей пришлось потом