Многоярусный мир. Том 2. Сборник фантастических произведений - Филип Фармер

— Только если не сумеем найти скрытых камер, — ответил он. — На суше у нас мало шансов.

Он поплыл вокруг галеры к следующей и там повторил свой поиск вдоль киля. Второе судно, также как и третье, оказались имевшими сплошное дно. К тому времени, хотя Кикаха и не видел этого, но знал, что патрульная лодка подплыла еще ближе.

Вдруг с другой стороны лодки что-то, казалось, грохнуло, словно слоновое ружье. Затем грохнуло второй раз, и сразу же послышались пронзительные крики орлиц и людей.

Хотя Кикаха и не мог ничего видеть, он догадался, что случилось: зеленые орлицы вернулись, чтобы убить его, но сначала — решили отомстить за свое пленение ближайшим людям. Поэтому они внезапно рухнули с ночного неба на солдат в лодке. Гром вызвали их крылья, внезапно расправленные для торможения. Теперь они, должно быть, находились в лодке и рвали солдат клювами и когтями.

Послышался всплеск и новые вопли, а затем наступила тишина.

Звуки триумфа, словно затрубил слон, затем хлопанье гигантских крыльев. Кикаха с Ананой нырнули под четвертое судно и таким образом укрылись от орлиц и продолжили поиски.

Кикаха, вынырнув под кормой, слышал шум крыльев, но не видел птиц. Он ждал в тени кормы, пока не увидел их, поднимавшихся ввысь и летевших от соседней галеры. Они могли бросить охотиться на него или же могли намереваться снова рухнуть с небес. Ананы в поле зрения не было.

Она так долго не показывалась, что Кикаха понял: она либо нашла то, что они искали, либо утонула, либо скрылась сама по себе.

Он проплыл под носом галеры, и вскоре его рука прошла над краем вырезанного в киле колодца. Он стал всплывать, открыл глаза и увидел наверху отблеск серого света. Затем он вынырнул на поверхность и оказался в квадратной камере, освещенной небольшой лампой. Он сморгнул воду и увидел стоявшую на четвереньках Анану с ножом в руке, и глядевшую на него с полки.

Полка находилась в двух футах над водой и тянулась по периметру всей камеры.

Рядом с рукой, в которой она держала нож, виднелись черные волосы мужчины.

Это был тишкетмоак, и он крепко спал.

Анана улыбнулась и пояснила:

— Он спал, когда я появилась из воды. Неплохое обстоятельство, между прочим, потому что он мог проткнуть меня, прежде чем я бы поняла, что произошло. Поэтому я треснула его по шее, чтобы гарантировать его дальнейший сон.

Полка достигала четырех футов в длину и столько же в ширину и была голой, если не считать нескольких шкур, одеял и бочонка с нарисованными на нем пиктограммами, означавшими джин, да несколько деревянных контейнеров с металлическими обручами, содержащих, как надеялся Кикаха — еду. Голое состояние полок указывало, что контрабандные товары уже удалили, так что никакого наплыва явившихся за добром пловцов не будет.

Из лампы поднимался дым ко множеству мелких дырочек в потолке и в верхней части стены. Кикаха, приложившись щекой рядом с некоторыми из них, ощутил легкое движение воздуха. Он был уверен, что никто из находившихся непосредственно над ними на палубе не смог бы заметить света, но ему необходимо удостовериться.

— Существует неизвестное количество судов, снаряженных такими камерами, — сказал он Анане. — Иногда капитаны знают о них, иногда — нет.

Он показал на тишкетмоака.

— Мы допросим его позже.

Он связал ему лодыжки, а потом, перевернув, скрутил руки за спиной. Затем, хотя ему хотелось лечь и уснуть, он опять нырнул в воду. Вынырнул он неподалеку от якорной цепи, по которой и влез на корабль. Рыская по галере, он не обнаружил никаких сторожей и получил хорошее представление о конструкции судна.

Более того, он нашел несколько ломтей сушеного мяса и сухарей, завернутых в водонепроницаемые кишки. Орлиц в поле зрения не было, а патрульную лодку унесло так далеко, что он не мог разглядеть в ней никаких тел — если они там и остались.

Когда он вернулся в потайную камеру, то обнаружил, что туземец проснулся.

Кикаха допросил его и тот рассказал, что прячется тут от полиции — по какому обвинению, он не уточнил. О вторжении он не знал, а в рассказ Кикахи явно не поверил.

Кикаха обратился к Анане.

— Нас должно было увидеть много народу, так что с поисками в городе покончат и будут искать в старом городе, на фермах, в сельской местности, а также обыщут все суда. Затем, когда они не найдут нас, то могут позволить возобновить нормальную жизнь. И это судно может уйти туда, куда направлялось.

Кикаха спросил у Петорока (так звали туземца) где он может добыть достаточно еды, чтобы им троим хватило на месяц.

Глаза Ананы расширились и она недоверчиво переспросила:

— Жить месяц в этой влажной вонючей дыре?

— Если ты вообще хочешь жить, — ответил Кикаха. — Я искренне надеюсь, что мы здесь так долго не пробудем, но я бы хотел иметь резервы на случай чрезвычайных обстоятельств.

— Я сойду с ума, — возразила она.

— Сколько тебе лет? — осведомился он. — По меньшей мере около десяти тысяч, верно? И за это время ты не научилась надлежащей психологической настройке для преодоления подобных ситуаций?

— Я никогда не предполагала, что окажусь в такой ситуации, — зарыдала Анана.

Кикаха улыбнулся.

— Это что-то новенькое после десяти тысячелетий, да? Тебе бы следовало радоваться избавлению от скуки.

Неожиданно она рассмеялась.

— Я устала и сделалась раздражительной. Но ты прав. Лучше умирать от страха, чем от скуки. А то, что случилось…

Она развела руками, показывая, что у нее нет слов.

Получив от Петорока сведения, Кикаха снова отправился на палубу. Он спустил на воду лодку, подгреб к берегу и совершил взлом пакгауза. Наполнив лодку продовольствием, он погреб обратно к судну. Здесь он привязал лодку к якорю, а затем нырнул, чтобы привести Анану. Множество ныряний и плаваний, тормозившихся перетаскиванием продуктов в сетях, еще больше утомили их. И к концу своих трудов они так устали, что едва смогли подтянуться на полку в камере. Кикаха отпустил лодку вниз по течению, а затем нырнул в последний раз. Он трясся от холода и истощения сил, ему отчаянно хотелось спать, но он не смел оставить туземца без охраны. Анана предложила разрешить эту проблему, убив Петорока. Пленник слышал, но не понял, поскольку они говорили на языке Господов. Однако он увидел, как она провела пальцем по горлу, и сообразил, что они обсуждают. Он побледнел.

— Я не стану этого делать без надобности, — отверг предположение Ананы Кикаха. — Кроме того, если он даже умрет, нам все равно придется сторожить. Что, если явятся другие контрабандисты? Нельзя, чтобы нас застали спящими. Калатол и ее компания оказались способными устоять перед наградой, хотя я не уверен, что они могли бы и дальше держаться, но другие могут оказаться не такими благородными.