Жизнь счастливая, жизнь несчастная - Алёна Митина-Спектор

ведь материнское молоко – это не просто еда. Самым важным во вскармливании является связь, устанавливающаяся между матерью и малышом, психологическая защита ребёнка.

Глава 11

В моей жизни начался новый этап, который привнёс изменения не только в мой образ жизни, но и сказался на психическом здоровье. Точнее сказать, этот этап начался ранее, когда я только забеременела, а теперь, с появлением на свет сына, началась вторая часть этого этапа.

Из роддома я вышла с мужем, который нёс дитя, завёрнутого в одеялко. Начало декабря приятно удивило по-летнему тёплой погодой. С непривычки я надела зимний пуховик, и укутала малыша. Дома нас встретили серый кот Барсик и коричневая кошечка Котлетка. Они с осторожностью подошли к Данюше, который лежал на кровати и спал. Я развернула его и принялась кормить. Меня одолело чувство голода, и муж принёс мне тарелку гречневой каши, но поскольку я держала ребёнка и мои руки были заняты, он покормил меня с ложки.

Ещё до рождения сына мы оставили нашу квартиру в Джубге и переехали в другой курортный посёлок. До Новомихайловского было недалеко, и мы быстро доехали туда на машине. Наша съёмная квартира находилась на пятом этаже, и с этим возникли некоторые трудности. Коляску на улице не оставляли, и мужу приходилось поднимать её на верхний этаж и заносить в квартиру. К тому же мне было тяжело спускаться с ребёнком на прогулку, поэтому мы часто находились дома.

Двухкомнатная квартира не отличалась порядком и убранством. В одной из комнат стояла старая кровать, паркетный пол местами прогнил, исцарапался и всем своим видом говорил, что за ним давно не было должного ухода. Стены покрывали старые обои, которые, казалось, клеили в спешке, как попало, не соблюдая совпадения рисунка. В крошечной уборной стояла ванна, в ней в первый день приезда я обнаружила крупную двухвостку, которая спокойно лежала на её дне. В обшарпанной кухне располагались газовая плита и невзрачные тумбочки, у стены стояли такие же неприглядные табуретки и стол. Кухня выходила на крошечный балкон, в углу которого на полочках были расставлены пыльные банки, керамические тарелки и причудливой формы ёмкости.

После возвращения из роддома я почти перестала выходить на улицу. Ещё в детстве я усвоила, что мир полон угроз и опасностей, и теперь эта установка как никогда управляла моей жизнью. Квартира стала для нас с сыном безопасным гнёздышком, и мы не покидали его. «Гулять» выходили на балкон. Я стояла на обветшалом балкончике, держа ребёнка на руках, мой взгляд переходил с неба на окна противоположного дома, и всё казалось, что там, из чужого окна на меня с сыном кто-то смотрит. Становилось неловко, взгляд опускался вниз, и я старалась больше не глядеть в ту сторону.

Муж был загружен работой на «скорой» и дома появлялся не часто. В те редкие дни, когда он был дома, мы втроём совершали прогулки к морю или гуляли по окрестностям. Туристический сезон открывался в мае, а пока вся прибрежная зона принадлежала только нам одним. Мы прогуливались вдоль линии прибоя, кидали гладкие блестящие камешки в воду и любовались закатом. Малютка сын видел волны и слышал плеск набегающей на берег волны… Возможно, эти воспоминания навсегда останутся в глубинах его памяти, и в будущем его неосознанно будут манить моря и океаны.

Местная природа пестрила разнообразием сочных красок. Рядом с нашим домом распростёр корявые ветки могучий раскидистый дуб. Его роскошная крона уходила в небеса, а широкий мощный ствол, прочно укоренившись в земле, обладал змеиным изгибом. «Сколько же ты повидал на своём веку…», – думала я. «Сколько жизней прошло мимо тебя… Разные люди селились в этих квартирах и смотрели на тебя из окон своих домов, а ты смотрел на них и видел… Видел их жизни, маленькие и неказистые людские жизни…Вокруг тебя бегали и играли дети и совершали прогулки пожилые люди… Какие мысли созревали в их головах? Как проходили их неведомые, чуждые мне и тебе судьбы?»

Вскоре радость от появления на свет сына сменилась усталостью и раздражительностью. Я не высыпалась и больше всего на свете хотела, чтобы хотя бы один день с ребёнком понянчился муж, чтобы я могла отдохнуть от материнского бремени. Я остро нуждалась во внимании и заботе, которые сама все до капли отдавала малышу.

Сынок устроил у меня на груди тёплое и уютное гнёздышко. Как только я отнимала его от себя, пыталась уложить в кроватку, он начинал плакать. Тогда я брала малыша на руки, устраивалась поудобнее в старом кресле с деревянными подлокотниками, включала любимый сериал «Доктор Хаус», и в такой позиции мы находились, забыв о времени и обо всём остальном. Я обедала и спала, сидя в кресле, а сынок наблюдал за моей трапезой, рассматривал что-то незримое в пространстве, но в основном он ел и спал. Мы были единым целым, и мне удалось найти тот баланс, при котором было удобно не только малышу, но и мне. Старое кресло с подлокотниками стало для нас благоденствующим островком.

В начале лета мы покинули наше ставшее привычным гнёздышко и переехали на новое место. Муж перевёлся на другую подстанцию, которая находилась далеко от Новомихайловки, в курортном посёлке под названием Небуг. Мы всё дальше удалялись от Джубги, странствуя по прибрежной линии Чёрного моря.

Местная жительница, черноволосая женщина с короткой стрижкой, согласилась дать нам на съём двухкомнатную квартиру. Обычно она сдавала жильё туристам в летний период, но муж уговорил её при условии ежемесячной оплаты. Когда мы приехали, в квартире царил холод, сырость и мрак, но в комнатах было чисто и опрятно. Это разительно отличало её от наших прежних жилищ. В зале стоял почти новый диван, на стенах были чистые и свежие обои. В просторной ванной комнате находился душ с поддоном и раковина. На небольшой, но уютной кухне, стояла газовая плита и кухонный гарнитур в светлых тонах. Квартира находилась на первом этаже, что было немаловажно. Мы быстро обжились, наполнив комнаты жилым теплом и запахами свежеприготовленной пищи.

По вечерам я усаживала сына в коляску и катила его к фонтану, расположенному недалеко от дома. Иногда я пересекала трассу и, минуя высокий забор детского сада, не спеша шла к морю. Малыш ехал в коляске тихо, и в его головке кружились неведомые мне детские мысли. Так проходили дни, приближая конец лета, а вместе с ним раздор и разлад в семье.

Между мной и мужем начались ссоры и разногласия, которые в один из дней достигли предельной точки. Я поняла,