Камень. Книга пятая (СИ) - Минин Станислав

— Мифа, ты знаешь тот небольшой храм, который находится недалеко от Тверской, в Брюсовом переулке?

— Это который Вознесенский?

— Именно. Так вот, услышала я тут краем уха разговор в Епархии про то, что в понедельник после обеда в самом Брюсовом переулке творилось непонятно что. Сам переулок оцепили, а, судя по ухваткам, оцепляли сотрудники Тайной канцелярии. После некоторого перерыва и непонятной возни, этих же самых канцелярских тихарей вытаскивали в бессознательном состоянии из всех углов, подворотен и проходных дворов, грузили в машины и увозили в сторону Тверской. Ничего тебе это не напоминает?

— Колдун развлекался? — Мефодий весь подобрался. — Они там что, решили учения в центре города провести? Или это была реальная операция Канцелярии?

— Слушай дальше, Мифа. — усмехнулся Олег. — Будет только интереснее! Отец Михаил мне клялся и божился, что перед тем, как начали таскать тела тихарей, видел кого-то бегущего на темпе в направлении особняка Дашковых, а потом слышал грохот с характерным лязгом металла.

— Дальше! Не томи!

Олег же только хмыкнул.

— Спустя какое-то время, по переулку в сторону Большой Никитской прошли пятеро. Двоих отец Михаил не знает, а вот другими троими были Великие князья Александр и Николай Николаевичи и… Алексей Александрович.

— Точно? — напрягся Тагильцев.

— Не ты один у нас по Свету шастаешь. — улыбался Олег. — У отца Михаила тоже паства шерстяная. Центр Москвы, на секундочку, чужие там не ходят. Он по должности обязан за светскими новостями следить.

— Да понял я! Продолжай!

— Продолжаю. Вечером в храм к нашему отцу Михаилу заявились слегка напуганные княгиня Дашкова с невесткой, накупили свечей, поставили их и принялись истово молиться. Цитирую отца Михаила: отведи, Господи, гнев раба божьего Алексея Александровича от Рода Дашковых.

— Что у них там вообще творится, Олег? — вскочил Мефодий. — Дашковы же родственники ублюдку через его бабку! Почему у тебя в бумагах нет никакого упоминания об их конфликте?

— Видимо, потому что они родственники, Мифа, вот и не выносят семейный сор из избы. И сядь уже, не мельтеши…

— Это все, Олег? — Тагильцев плюхнулся обратно в кресло.

— Нет. Отец Михаил тем же вечерком пошел гулять в сторону Тверской, и заметил, что хоть ворота особняка Дашковых и стоят на своем месте, но следы их недавного падения все же видны. Идем дальше. Ты ничего не слышал о том, что устроил Алексей Александрович в Университете?

— Нет.

— А это, к твоему сведенью, новость номер один в светских кругах столицы. Короче, молодой человек своим гневом напугал половину Университета, а потом поджег столовую, в которой до этого изволил совершенно спокойно вкушать нехитрые яства. И ушел оттуда в расстроенных чувствах.

— Так…

— А про тревогу в Бутырке ты слышал?

— Слышал, но не придал этому значения… — задумчиво протянул Тагильцев. — Ты хочешь сказать?..

— По времени уж больно хорошо все бьется. — кивнул Олег. — Я лично проверил. Видимо, молодому человеку кто-то или позвонил, или прислал сообщение, он психанул и помчался в Бутырку. А после Бутырки рванул к Дашковым. То, что он подъехал не прямо к особняку, а оставил машину в районе Большой Никитской, говорит только об одном — он опасался засады, вернее, бы уверен, что его там ждут. Значит, по моему скромному мнению, у молодого человека личные счеты с Дашковыми, которых, тем не менее, защищают остальные Романовы. Можно на этом неплохо сыграть, Мифа, устроив роскошную провокацию.

— Слушаю внимательно, Олежа. — потер Тагильцев руки.

Глава 5

В четверг, после занятий, мы с моими университетскими друзьями в кафе не пошли — встретиться нам предстояло в семь часов вечера в моем особняке. Кроме того, я предупредил их, что возможно опоздаю минут на тридцать-сорок. И чтобы не забыть, тут же отправил Марии сообщение подобного же содержания.

Подойдя к стоянке, обнаружили там Прохора, который стоял около моей машины.

— Добрый день, Прохор Петрович! — поприветствовали его мои друзья.

— Добрый день, молодые люди! — кивнул он с улыбкой. — Как учёба?

— Всё хорошо. — за всех ответил Андрей Долгорукий.

— К нам сегодня собираетесь? — поинтересовался Прохор. — А то мы вовсю готовимся.

— К семи будем, Прохор Петрович.

— Будем ждать. До вечера, молодые люди! — воспитатель кивнул.

Кивнув в ответ, мои друзья направились к своим машинам, задержалась только Анна Шереметьева:

— Алексей, помни о своем обещании.

— Помню, Анечка. — кивнул я. — Сегодня я только ваш.

Уже в машине поинтересовался у воспитателя:

— Прохор, а ты чего со мной поехал? Опять эти пресловутые меры безопасности?

— Мне Орлов позвонил. — чуть замялся он. — Он сегодня на правило решил поставить Вяземскую и Решетову. Вот я и…

— Понятно… — протянул я. — Не переживай, все будет в полном порядке, с твоей Екатериной я буду особенно аккуратен. Слушай, а ты не знаешь, какая стихия у твоей Решетовой? У Вики вроде воздух, а вот про Екатерину я ничего не знаю.

— Огонь у неё.

— О, как тебе повезло с дамой сердца. — заинтересовался я. — Слушай, а то, что у вас одна стихия, для ваших детей это лучше, или все равно? В лицее нам говорили, что это без разницы, какая стихия у отца и у матери, самое главное, чтоб силы было как можно больше у того, и у другого, а там уж как повезёт. Может Род Романовых с Тайной канцелярией знают что-то ещё?

— Род Романовых с Тайной канцелярией знают очень многое, Лёшка, но больше Господа нашего не знает никто. — хмыкнул Прохор. — Одно лишь тебе могу сказать — насколько повезёт, настолько сильным и будет ребенок. Естественно, в условных рамках силы родителей или чуть больше. А самое главное, доминирующей всегда будет сила и стихия мужа.

— Ну, это-то я знаю.

— Не знаешь, Лёшка, ты только одного. — усмехнулся Прохор. — И это касается Романовых. Если нежная дружба Андрея Долгорукого с твоей сестрой Марией закончится свадьбой, можно быть уверенными, что их дети будут очень сильными, но только водяными. Способности Романовых передаются только по мужской линии, проверено веками. Иначе, сам понимаешь, универсалов на Руси было бы немерено, а на право называться Императорским родом претендовали бы другие Рода. Именно поэтому Романовы отдают своих женщин в другие Рода без особых опасений, а эти самые Рода получают не только родственные связи с Императорским Родом, но и улучшение генетических данных своей правящей ветви.

— А почему я про это ничего не слышал в Лицее? Да и вы с дедом Михаилом ни словечком ни обмолвились?

— А зачем это знать школьникам, тем более в лицее какого-то провинциального Смоленска, когда они и Императора-то этого в живую увидеть шансов практически не имеет? А так, все про это знают, тем более Главные Рода и весь Свет. В обычной же ситуации, среди всех людей, обладающих хоть какой-то силой, правит его величество случай, вернее, Господь Бог.

— Интересно… Про Романовых я не знал. Получается, что меня бы в любом случае не оставили в покое?

— Вот и именно, Лешка. — улыбался Прохор. — Носитель таких генов не может сам по себе жить на территории Империи вне Рода Романовых, а за границу тебя бы точно никто не выпустил. Я тебе даже больше скажу, не для передачи… За всеми контактами твоих братьев Николая и Александра с противоположным полом постоянно и неусыпно следят, во избежание, так сказать. И это не причуды подозрительных родственников, а одно из условий выживания Рода. Романовым, сам понимаешь, конкуренты не нужны.

— Вы и за Викой с Алексией следите? — хмыкнул я.

— В первую очередь. — кивнул воспитатель. — Если Николай с Александром это просто обычные Романовы, если Романовых можно назвать обычными, то вот ты у нас вообще уникум, и к тебе, соответственно, повышенное внимание. Так что, если не хочешь подставить своих девушек, делай нужные выводы, потом разбираться никто не будет… — он многозначительно замолчал. — Считай, что это плата девушек за близость к тебе, а учитывая традиционную щедрость Романовых в подобных ситуациях, их будущее, в любом случае, будет обеспечено. И без всяких там намёков со стороны Печорских. Кстати, я доложился твоему отцу о разговоре с графом.