Трактаты - Григорий Палама

52. Что же? Разве не знают они, что мы учим о двух природах, волях и энергиях во Христе? Так что, если одна из них в любом случае является человеческой, то другая, конечно же, будет божественной. Поэтому как же не одного мы почитаем Бога, почитая одну божественную природу, волю и энергию? Что же? Разве в иного мы Бога крестились, нежели эти новые обвинители? Мы ведь и [сами] крестим. Так что, либо и мы единого почитаем Бога, в Которого и крестились, и крестим по Его великой милости, либо и они не почитают единого Бога. Таким образом христианооглагольники (χριστιανοκατήγοροι) [238] являются обвинителями себя самих (αύτοκατήγοροι). Если бы мы это говорили, что почитаем двух богов и славим две божественности, — по одной на каждого из них, — то тогда {стр. 89} мы бы по справедливости были ответственными за то, в чем нас обвиняют. Покуда же мы такого не говорим, то по справедливости это обвинение относится к тем, кто от себя говорит это [о нас], не только как ко клевещущим, но и как к извращающим благочестивые догматы.

Но довольно сего. Подобает нашему слову вернуться к заранее установленной последовательности.

{стр. 90}

О божественном и боготворящем причастии, или О божественной и сверхъестественной простоте

1. Давай же определим то, что открыто говорится обеими сторонами и кажется имеющим [в себе] некую причину затруднения. Ибо нам говорят: «Если [почивающую] в святых благодать, вы называете нетварной не по какой иной причине, как только потому, что они причащаются Бога (а все тварное причащается Бога, поскольку Он проникает сквозь все и всему уделяет [от Своих даров]: иному бытие; иному же, — вдобавок к бытию, — еще и чувственную, или разумную, или мыслительную жизнь), то нетварное будет во всем этом: в одном — бытие; в другом — жизнь; в третьем же, — сверх того, — разум и мышление». Мы же, согласуясь со святыми, вовсе не удостоили бы их ответа: ведь в христианских догматах преобладает вера, а не доказательство. Но ради увлекаемых правдоподобностью их речи, следовало бы, предвосхищая [их возражения] ответить им: «Если [почивающую] в святых богосоделывающую (θεουργόν) благодать вы, о любезнейшие, потому называете тварной, что все тварное причастно Бога, то все будет зваться у вас святым, и вся тварь будет боготворима вами. Ибо [тогда] не одни только разумные [создания] — вернее, те из разумных, что стали причастны боготворящего дара Духа — окажутся святы, но также и неразумные, и, вдобавок к ним, неодушевленные. Ибо что с того, если даже одному достается в удел лучшее существование и лучшая жизнь, чем другому, и ты увидишь разницу между [твоими] святыми? Значит, пчела у тебя святее мухи; агница — [святее] пчелы; другие животные — агницы; а святее их человек, хотя бы это была и Иезавель. И еще: муравей святее комаров, а его святее баран, или, если {стр. 91} угодно, бык или слон, или какое другое из животных, а их, в свою очередь, святее человек, хотя бы он был подобен Ахаву. Таким же святым будет и тот, кто [своими] смехотворными учениями подталкивает нас к таковым нелепостям, очевидно являясь противником Христова Евангелия».

2. Ибо если тварным является [пребывающий] в святых боготворящий дар Духа и тем же самым, что и некое естественное состояние или подражание (μίμησις), как повсюду учит нападающий на нас [239], то обоживаемые святые не становятся над природой, и не рождаются от Бога [240], и не суть Дух, как рожденные от Духа [241], и не един дух с Господем, как прилепившиеся к Нему [242], и не одним только верующим во имя Его даде Христос область чадом Божиим быти [243], придя [ко Своим]; ведь и прежде вселения Своего [с людьми] Он — если уж Он естественным образом присутствует в нас — пребывал со всеми язычниками, да и теперь пребывает со всеми злочестивыми и нечестивыми. Послушай почитаемого [всеми] Максима, беседующего с Пирром и говорящего: «мановением Божьим были движимы и Моисей, и Давид, и все те, кто отложением человеческих и плотских характерных свойств стали вместилищами божественной энергии» [244]. И еще, в другом месте: «…подобно образу (είκών), восшедшему к своему первообразу (τό άρχέτυπον), и восприявшему бо{стр. 92}жественное действие, или, скорее, как ставшему в обожении богом и в большей степени наслаждающемуся исступлением, нежели тем, что в нем естественным образом пребывает или уразумевается, по причине победившей его благодати Духа» [245].

3. Стало быть, обоженные не просто улучшают [свою] природу, но сверх того приобретают саму божественную энергию, Самого Святого Духа. Ведь то же самое [говорится] у великого Василия: «когда мы размышляем о собственном Его достоинстве, то зрим [Его] с Отцом и Сыном, когда же вспоминаем о действующей в причастниках благодати, то говорим, что Он пребывает в нас» [246]. Если же Он присутствует в святых так же, как и во всех в тварях, и как Бог, по вашим мудрым представлениям, творит [в них] святость так же, как и [прочие] соответствующие [свойства] во всем остальном, то какая нужда во Христе и Его пришествии? Какая нужда в крещении в Него и в прибывающей нам от него власти и силе? Какая нужда в Духе, повторно [в нас] вдыхаемом, посылаемом и вселяющемся? Ведь Он [по–вашему, и так] был в нас, как и во всем. И Бог [тогда] будет в равной степени творящим и обоживающим. Ведь и великий Василий определенно говорит: «Если Бог в равной степени творит и рождает, то и Христос в равной степени есть и Творец наш, и Отец, ибо Он — Бог; и нет нужды в усыновлении Духом Святым» [247]. Совоскреси, — глаголет апостол, — и спосади на небесных во Христе Иисусе, да явит в вецех грядущих презельное богатство благодати Своея благостынею на нас во Христе Иисусе. Благодатию бо есте спасени чрез веру, и сие не от вас, {стр. 93} Божий дар; не от дел, да никтоже похвалится [248]. А ты нам будешь выдумывать обожение, [бывающее] от одних лишь соответствующих [нашей] природе дел подражания, говоря, будто [доступное нам] от природы подражание и есть боготворящий дар и божественная благодать? Аще кто Духа Христова не имать, сей несть Еговъ [249], и Дух Божий живет в нас [250], и вси единым Духом напоихомся [251], и прилепляяйся Господеви един Дух есть [252], и вселяется Христос в сердца верных Духом [253], и слышавше слово истины, в немже и веровавше, знаменастеся Духом обетования Святым, Иже есть обручение наследия нашего [254], и о сем разумеем, яко в Нем пребываем и Той в нас, яко от Духа Своего дал есть нам [255], и не прияхом, — глаголет апостол, — духа работы, но Духа сыноположения [256].

4. Ты же и явственно узревших по причине совершенной чистоты сердца и [опытно] испытавших сияние Божие и приявших Сына, пришедшего с Отцом сотворить в них обитель [257] и по Своему обетованию явиться им [258], называешь причастниками и созерцателями творений? Что ты говоришь, человече? Духа Христова [259], Духа Божия [260], Святаго Духа обетования, обручение наследия [261] святых, Духа {стр. 94} сыноположения [262], обетование Духа, которое Сын, приемь от Отца [263], даровал верующим в Него, Духа, по слову пророка Иоиля, изливаемаго на рабы и на рабыни Божия от Духа Его [264], — ты полагаешь тварью и естественным подражанием, и обходишь [весь мир], объявляя злочестивыми не соглашающихся богохульствовать по–твоему [265]? Не стыдишься ли, человече, апостола, говорящего, что телеса наша храм живущаго в нас Святаго Духа суть [266], и также: храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас [267]? Неужели же он согласился бы почтить наименованием храма жилище раба? Если же [таким же образом] как во всем, [Он обитает] и в нас, то, значит, храм Божий еще и каждое из бессловесных, зверей, и пресмыкающихся, не говоря уже о [самих] почитающих их эллинах и других их идолах. И, значит, зря апостол вопреки этому превозносит верующих и особенно искусных в вере: не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас? [268], разве точию, — глаголет, — чим неискусни есте [269].