Поющие люди - Александр Образцов

Человек стареет в 25 лет. Тот, кто проскочит этот возраст налегке, будет до конца весел и прыгуч.

Есть добрые: сделает добро, много, нерасчетливо, а потом упивается ответной неблагодарностью и бессердечием. Если получает добро в ответ – сатанеет.

Многие убеждены в том, что знание жизни – это умение ориентироваться в канализационных коммуникациях.

Разутые всегда бьют обутых. Так что, обутые, – обуйте разутых.

Человеку нужно меньше того, что ему нужно.

Зачем удивляться слепоте мира? Надо удивляться тому, что он хоть что-то видит.

Когда ты решаешь, что надо быть сильным, ты уже слаб.

Жизнь – это канонизация случайностей.

А ведь у меня были предки, жившие в одно время с Цезарем.

Мы удивляемся, глядя на океанские корабли, но почему-то не удивляемся, глядя на океан.

Все мы негодяи. Вопрос лишь в том, кто из нас тяготится этим обстоятельством.

На горе, где живет лев, шакалы любят льва с другой горы.

Ты можешь быть богоборцем, но у тебя заболел зуб и ты – говно.

Чем меньше пишешь про себя, тем больше получается о себе.

Сейчас мы участвуем в одном из колоссальных исторических экспериментов – может ли у народа отрасти отрезанная голова?

Почему карты предпочитают шахматам? Потому что они больше похожи на жизнь.

Можно наширяться, накиряться на всю жизнь. Но всегда наступает время разговора с возницей.

Может быть, какое-то говно и напоминает розу, но как быть с запахом?

Полная наивность подозрительна.

Излишняя опытность омерзительна.

Руки должны начать работать раньше, чем прикажет голова. Голова прикажет не работать.

Надо уважать любую бумагу и писать на ней вкрадчиво, ласково.

Если бы некоторые люди знали, как они смешны, они тут же умерли бы от огорчения.

Бумага должна быть не так плоха, чтобы ею пренебречь. И не так хороша, чтобы пожалеть испачкать ее чернилами.

Голодание учит труду.

Можно, конечно, оттянуться, можно расслабиться, но не до такой же степени, чтобы прийти без приглашения на переночевать, а потом дрыхнуть в проходной комнате до трех часов на глазах ненавидящих за это, шипящих и неслышных хозяев.

Всем хороша ранняя весна, только в зеркало страшно посмотреть.

Обычно эпоха не признает писателя, а потом эпоху изучают по его книгам. Но иногда писатель бывает зол на эпоху.

Как приятно смотреть на ржавые крыши и как омерзителен грязный двор.

Ничего в жизни не знаешь подробней, чем свои руки.

Мы тоскуем не из-за грубости, а из-за глупости мира.

Россия – страна последнего шанса, последнего патрона.

Почему-то считается, что к правде надо идти с гордо поднятой головой и с факелом в руке. А зло в это время будет якобы исчезать и разбегаться. На самом деле добро и зло ведут друг с другом позиционную войну с глубокими фланговыми обходами, с неожиданными жертвами, с умом, наконец!

Лермонтов так же отличается от Пушкина, как горная или морская прохлада от кондиционера.

Ленинградские похороны – некому гроб поднять.

Будущее накатывает сразу, сию секунду. Обваливается в мемориал настоящее, став прошлым, и тут же наступает будущее. Настоящего в общем-то, говоря объективно, и не существует. Оно не успевает наступить. В будущем надо жить по-другому, не надо ждать утра или следующего года. Вот оно, будущее – вот! вот! вот!.. Нет, уже прошлое.

Экономичнее сделать один небольшой, но верный шаг, чем десяток нелепых скачков. Их нелепость ясна сразу, тут же, но затеняется воодушевлением. Самообман действия.

Сумасшедшие иногда оказываются гениями, ротозеи – поэтами, и только дураки всегда остаются дураками.

Русская трагедия в 20 веке, может быть, из той же серии, что и самоубийство китов.

Всякий немец – Германия в миниатюре, всякий русский – часть России.

Очень неточно выразился Чехов: надо не раба из себя выдавливать, а расчищать в себе чувство собственного достоинства – принципиальная, мировоззренческая разница! В этом – весь девятнадцатый и двадцатый века: выдавливать, резать, насиловать. Тогда как надо: расчищать, освобождать, не терять.

Русские дураки и дороги озадачивают и бесят только недалеких людей. Дурость – спасение от ответственности, а дороги – от централизации.

Временное прерывание беременности.

Жизнь в Петербурге можно определить одним словом – бесплодная.

Народы как дети: каждый считает, что обижают только его.

Даже не желая того, причиняешь окружающим боль и мучения, а что если желая?..

Народ подустал от собственного ничтожества.

Мало того, что лысый – еще и волосы топорщатся во все стороны.

Презрение к современникам помогает выжить, но очень мешает жить.

Чрезмерная лесть портит человека, даже если этот человек-женщина.

Внизу места всем хватит.

Бывают грибы ранние, бывают поздние. А еще бывают поганки.

Наше время – переход из состояния идиотизма в состояние депрессии.

Литература, как и всякое другое дело, имеет бесконечные возможности для самовыражения. Всем места хватит. Но Господь этого не допустит.

Вежливость – выражение крайнего презрения со стороны интеллигента.

Дурак в России больше, чем дурак.

Западная цивилизация живет ответом на вопрос: «На что живем?», восточная – «Для чего живем?»

Сегодня нужна не литература, а производство идей. Литература слишком чугуннозада. Идея еще стремительней, чем стихи.

В афише концерта: «Непристойности для тонких ценителей».

Люди не плохие, но их портит стремление к справедливости.

Есть самое высокое человеческое качество, и оно не требует никаких талантов. Это – верность.

Главное отличие женщины от мужчины то, что она – товар.

Людей с безупречным логическим мышлением немного. Все они рано или поздно кончают с собой.

В старости в тебя бумерангом летит то, что ты всю жизнь кидал в других.

Суеверный страх перед женщиной в макияже. Как перед шаманом или сатаной.

Не горы, а предгорья. Не груди, а предгрудья. Не счастье, а предощущение счастья. Не жизнь, а предчувствие жизни.

Жестокие люди сентиментальны.

Дураком быть обидно. Но приходится.

Не все богачи глупы. Не все бедные несчастны. Не все красавицы эгоистки. Не все чиновники воры. Не все родители старше детей.

Любимая московская забава – подкинуть человека повыше, а потом не поймать. Бывает, что и полетит.

Важно понять, в каком соревновании и на какой дистанции ты бежишь.

Секрет красоты: работа мысли откладывает на лице неизгладимый след.

Скупой бедняк скучен. Скупой богач загадочен. Расточительный бедняк ужасен. Расточительный богач красив.

При изготовлении современной литературы пропал элемент наслаждения. Осталось только «надо». И отвалился весь читатель. Читают писатели друг друга, сатанея.

Когда сидишь долго один и в темноте, начинают расступаться во все стороны горизонты внутри тебя.

Всегда было много желающих учить. И мало желающих учиться.

Не надо, чтобы люди умнели. Тем более что это невозможно. Пусть они станут чуть пристальнее.

Меня не устраивает ни исполняемая музыка, ни состав исполнителей.

«И хохлов, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове».

В русском искусстве ситуация отмененного урока: учитель не пришел, класс бесится, дети прыгают по партам, визжат, вопят, но уже слышны шаги в коридоре – директор.

Три вида зрителей: желудки, головастики и гармонисты.

Способности человека к мышлению сильно преувеличены.

Некоторые падают в обморок от слова «сортир». А некоторые с удовольствием обмазываются нечистотами. И те, и другие называются женщинами.