Наследник для бандита (СИ) - Серж Олли

— Так она отца правда сама? — цедит сквозь зубы Тимур и в эмоциях проходится пятернями рук по волосам.

— Правда, — отвечает ему Руслан, — Мы проводили повторное вскрытие.

— Сука… — выдыхает Зорин, — Надо было мочить тварь.

— Ближайшее время мы будем контролировать ситуацию, — обращается Руслан к деду, — Постарайтесь сами договориться и навести порядок в городе. Иначе — сменим смотрящих…

— Ты сильно не гони! — грозно обрывает его Князь, — В своём огороде без залётных обойдёмся.

— Готовь документы для опеки, Тимур, — подводит под разговором черту Алим, — А ты, — переводит глаза на меня, — Лучше за своими вещами следи.

Я чувствую, что мое терпение переваливает за точку контроля.

— Раз мы все решили, — говорю, обращаясь к деду, — То я хотел бы уехать. Мария боится оставаться в доме одна…

Я вижу, как удивлённо вскидывает брови Князь, но на этом его эмоции заканчиваются и он кивает. Мнение остальных меня вообще и конкретно не колышет.

— Думаю, что ты можешь ехать. Так Алим?

— Так, — отзывается он, — Дальше будете общаться через адвокатов.

— Всего хорошего… — киваю мужчинам, игнорируя Зорина.

Выхожу из кабинета и через несколько минут уже вдавливаю педаль в пол автомобиля, уезжая из «титулованного» посёлка.

Сигарета подрагивает в моих пальцах. Нет, меня совсем не бесит, что план Марьи не осуществился. Потому что убей я Тимура, нас бы тоже всех почистили «для профилактики». Но вот как сказать Маше, что спасённая ею женщина будет лишена родительских прав, а ребёнок отправится под полный контроль к человеку, который вряд ли его когда-то полюбит… Вот это уже сложно. Для меня — это все жестокая реальность, для нежной девочки — страшная несправедливость. И подъезжая к дому, я скольжу глазами по окнам, надеясь увидеть в своей спальне свет. Но его нет.

Я заезжаю во двор и вижу, как к машине подходит Алексей. Он сегодня сам в смене. На всякий случай.

— Как все прошло? — открывает мне дверь и пытается вглядеться в мое хмурое лицо.

— Не спрашивай, — не желая говорить об этом, отмахиваюсь, — Как Марья?

— Примерно час, как легла. Весь вечер с кем-то по телефону говорила. Номера ещё не пробили.

— Отставить проверку… — вылезаю из машины и хлопаю Алексея по плечу, — Контроль личных звонков и переписок только с моего распоряжения.

— Понял, — кивает.

— Все спокойно? — оглядываю территорию.

— Да, — отвечает парень, и пока он отвлекается на рацию, я смываюсь в дом.

Ноги сами несут меня на второй этаж. В спальню. Где на моей кровати спит моя любимая женщина. Я дергаю ручку двери вниз и вдруг понимаю, что она заперта. «Ты спешил… А тебя никто не ждал, Буров.» — Ехидно усмехается внутренний голос. Но ведь я сам попросил Машу меня не ждать… Со стоном разочарования ложусь лбом на дверь. Вот откуда это. То лечь у неё под закрытой дверью хочется, то не могу сдержаться и начинаю навешивать на девчонку всякую дичь. Сегодня она была совсем не виновата в моих нервах.

Как вообще это у нормальных людей делается? Нужно самому отвезти ее завтра в институт. И кофе купить по дороге, кажется, с сыром она любит…

Я падаю на кровать в соседней спальне, не раздеваясь, просто крепко обнимаю подушку и проваливаюсь в сон. Сквозь него мне чуется запах Машиного крема для рук. Он прохладой скользит по моей щеке, я вдыхаю его глубоко в легкие. Это успокаивает, и я засыпаю уже глубоко и без сновидений до утра.

Глава 18 Ложь

Марья.

— Доброе утро, Маша, — раздаётся ЕГО голос за мой спиной.

Я замираю с чашкой чая в руке и медленно поворачиваюсь лицом ко входу на кухню.

— Доброе утро… — отвечаю, чувствуя, как мое лицо заливает краска стыда.

Я ещё ничего не сделала, ни в чем не обманула, но мне уже безумно стыдно перед Мишей. За то, что на самом деле лишу его сегодня первой встречи с ребёнком. Я уже практически съела себя за это.

В свете дня Буров выглядит холёным бизнесменом. Милым, немного невыспавшимся, но таким красивым, что я начинаю сомневаться, а нет ли у него брата-близнеца, который по ночам закладывает за ремень ствол, ездит на бронированных чёрных тачках, вершит чужие судьбы и держит в страхе пол города? А тому мужчине, который стоит передо мной сейчас, хочется упасть в руки и рассказать все-все, до донышка. Тормози, я одёргиваю себя, это все гормоны, Маша. Никаких близнецов нет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Миша подходит ко мне и уверенно забирает из рук чашку. Кладет ладонь мне на скулу, немного запускает пальцы в волосы и притягивает к себе, накрывая губы поцелуем. Так сладко и больно…

Мое сердце пускается в пляс ему в ответ. Буров скользит своими губами по моим, не торопясь, пробуя на вкус, но почувствовав, что я не даю углубить поцелуй, отстраняется.

— Что у нас не так, Маш, давай поговорим… — он хмурит брови.

А я только шокировано открываю и закрываю рот.

— То есть, — выдавливаю из себя едко, — Хочешь сказать, что у нас все нормально!

Меня от его непробиваемого отношения к происходящему начинает протряхивать.

— Ну не без неприятностей… — отзывается он, — Но в целом, вчера все вопросы разрулили. Все живы, здоровы… И я поставил в известность деда, что ты станешь моей женой.

От «радостной» новости я прикрываю глаза и стараюсь унять бушующие внутри эмоции.

— Просто прекрасно… — усмехаюсь, забираю кружку и, огибая Мишу, ухожу к столу.

— Нет! — рявкает, — Ты мне объясни, — он разворачивается, опирается ладонями на столешницу и нависает над моей головой грозовой тучей. Теперь омлет в мой рот окончательно перестаёт лезть, — Если тебя все так сильно не устраивает… Какого черта тогда я чувствую, как ты дрожишь от моих поцелуев? Какого ты закрываешь дверь в спальню, а потом сама приходишь в мою постель?

— Откуда ты знаешь, что я приходила? — выдыхаю испуганно.

— Пояс от халата на полу нашел, — цедит Миша с едва сдерживаемым раздражением и вжимает костяшки кулаков в стол, — Так я не слышу твоего внятного ответа, Мария! — он угрожающе рычит, а я вжимаю голову в плечи.

Мой беременный организм просто не готов к таким эмоциональным качелям. Хочется на ручки, шоколадку и порыдать… И я беспомощно всхлипываю.

— Черт! Прости, детка… — Миша устало трёт лицо руками, — Это все нахрен нервы. Что мне сделать для тебя?

— Я… — мой голос ломается, — Я бы хотела вернуться в свою квартиру…

— Почему? — он хмурит брови.

— Мне здесь неуютно, — отвечаю честно, — И страшно.

— Мы купим новый дом, если не понравятся готовые, построим по своему проекту… — Миша грустно усмехается, ловя мой растерянный взгляд, — Только ведь дело не в этом? Да, Маш?

— Да! — я справляюсь с комом в горле и отвечаю уже с вызовом, — Я хочу готовить на своей кухне, хочу свою комнату, свои книги…. - перевожу дыхание, — Я хочу закончить наши с тобой отношения! — выпуливаю и сама пугаюсь того, что сказала.

А я точно именно этого хочу? Живот тут же начинает болезненно ныть.

Миша прикрывает глаза и выдыхает.

— Это исключено, Маша… Если ты, мать твою, ждёшь от меня каких-то особенных извинений, — он говорит с паузами, а я слышу едва сдерживаемую бурю в его голосе, — То их не будет! Я реально не понимаю, почему тебе не достаточно того факта, что я готов за тебя убить любого! Понимаешь? Любое количество и лечь там же рядом сам! — его взрывает эмоциями.

— Я не прошу за меня убивать и умирать, — мои губы предательски дрожат. Страх осознания силы мужской любви пробирает до печёнок, — Я хочу просто жить. Просыпаться, завтракать, учиться, работать, любить… И не дёргаться каждый раз, когда ночью у тебя звонит телефон….

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Поверь, я сам безумно всего этого хочу! — с чувством отзывается Миша, — Потому что если у тебя в жизни все было, то в моей — нет! И я стараюсь…

— Отвези меня, пожалуйста, в институт, — перебивая его, я поднимаюсь из-за стола, — Мне нужно только сумку взять и я спущусь, — и, не поднимая глаз на Бурова, стараюсь как можно быстрее сбежать из кухни, пока меня окончательно не накрыло бушующими гормонами, и я не полезла обниматься. Какая-то нездоровая у нас с ним выходит любовь.