Лаборанты Черного Приора - Юрий Николаевич Москаленко

пешую колонну мокнущих пешеходов и заняла место проводника в её авангарде, направив в мою сторону верных опричников.

Довольно-таки быстро к ней присоединились остальные две из трёх моих невест в компании с Сэром Рафаэлем, завязав оживлённое общение между собой.

Надо полагать, речь зашла о возникновении необходимости срочного внесения поправок в маршрут путешествия. Так как сей диспут возбуждённой четвёрки Магов сопровождается соответствующей жестикуляцией в сторону русла реки.

Пока я наблюдал за процессом общения разгоревшимся в голове колонны, ко мне подоспели Сивый и Барри, поровняв своих лошадей с моим Братаном.

— Вызывали, вашс-с-тво? — подал соответствующую реплику промокший насквозь Бармалей. — И чего за оказия этакая стряслася, несвоевременная, м-мм, с ливнем-то этим, проклятущим, — он среагировал праведным сетованием на мой саркастический осмотр их мокрющих физиономий.

— Да, — коротко поддакнул Сивый, раздражённо смахнув воду с лица.

— Согласен с вами, — я сдержанно поддержал их. — Но, господа, это сыграет нам на руку, ведь тяжёлые погодные условия несут с собой массу неприятных задач, требующих совместного разрешения, как и для коллективной борьбы с последствиями ненастья, — я тут же перевёл очевидные минусы в возможные плюсы. — Однако, мои верные опричники, речь сейчас не об этом, — я спешно закруглил тему грязи и дождя, а мокрые телохранители возгордились от такого лестного обращения к себе, подобрались и приготовились к серьёзному диалогу. — Ваша ценнейшая тетрадь далеко запрятана?

Ватажники тревожно переглянулись, а Сивый, к тому же, торопливо охлопал себя, выполняя сие действие с крайне озадаченной физиономией, скорее похожей на испуг о вероятной пропаже такой драгоценности.

Его поиски увенчались успехом, и мелкий товарищ буквально просиял.

— Фу-у-ух, — Остапий шумно выдохнул, и облегчённо вытер со лба капли холодного пота. — От же она!

Он бережно вытащил объёмную тетрадку и перевёл внимание на меня, ожидая продолжения вопроса.

— Меня интересуют имена, как и любая другая известная информация, о наших подопечных, — я не стал заставлять его долго ждать. — Вы же всех их отметили в своём склерознике, — утвердил я ранее услышанную информацию.

— Конечно! — Сивый не разочаровал меня своим уверенным подтверждением. — Все-все сорванцы на карандашике.

— Браво-брависсимо, господа! Так приступим к знакомству, — я глянул в сторону мокрых и понурых деточек. — Начнём по порядку! Кто такие вон те две девицы? — я указал серьёзным опричникам в сторону парочки девчонок, достаточно сильно похожих друг на дружку.

Остапий сосредоточился на записях и отыскал нужную строчку.

— Так, то Степанида и Варвара Карамазовы, дочери Мефодия и Фомы, с коими нам ужо довелось познакомится, в аккурат, когда Замок у Аврелия отбирали, — прозвучал первый из пояснительных ответов.

— Харахтеры? Дык, почитай под стать будут ихним родичам-лиходеям, — наш Бармалей подоспел со своим важным уточнением. — Порою, барин, проказничают-таки оные, да и похлеще, супротив тех мальчугангов-сорвиголов.

— У-гу, оно и видно, — подметил я, делая вывод и из своих наблюдений, пускай и не таких детальных и объёмных. — Та-а-ак, ну, а кто такой во-он тот парнишка, который недавно окно в гостинице Марка шайбою выставил? — я указал Сивому на своего старого знакомого, паренька-заводилу с Верхней Террасы. — Хмурый такой в паре идёт, — уточнил я. — А заодно поясни — кто с ним вторым будет.

— Дык, барин, то отпрыск нашего старого знакомца, Графа Даниэля, дюже пельмени с чебуреками полюбившего, значится, — пробасил Борислав. — Хороший малый, токма непоседа та ешшо! — здоровяка передёрнуло с проявлением непроизвольной волны дрожи. — Б-рр, это оную парочку э-ээ, значится, мы давеча по чердакам сыскивали, да сымали.

— Сидор Лукин и Арни Дефо, — Сивый озвучил имена двоих хмурых парней.

— А-га, с этими господами вроде тоже понятно, — я удовлетворился столь развёрнутым ответом и перешёл к следующей паре мокрых Юннатов. — Теперь поведайте мне о следующих напыщенных кавалерах, готовых подраться друг с другом хоть сию минуту.

Остапий углубился в изучение важных записей, что оказывается слегка затруднённым из-за верховой езды. А лицо Борислава посетило выражение самодовольства.

— Баре, дык, то Арсент Розенберг и Клаус Роттердам, — он опередил своего мелкого друга с ответной речью. — Такие же соперники, стало быть, как и ихние сурьёзные папеньки-вельможи, — добавил он важное примечание, основанное на личных наблюдениях, не иначе. — Хотя, сами-то отпрыски из семей уважаемых аристократов будут.

— Девчоночки, те самые, идущие следом — то Марсельеза Шеффилд и Эммануэль Бисмарк, — эстафету вновь перенял Сивый, без труда поняв алгоритм моих звучащих вопросов. — Довольно сносные молодые госпожи, коли не в компании с пацанвою, — уточнил он.

— А во-о-он тот, донельзя мрачный парень, коей единолично шагает — покамест личность для нас непонятная, тё-о-о-мная, — Борислав харизматично изобразил разочарование и развёл руки в стороны, временно отпустив повод коня.

Конь сразу дёрнулся в сторону, почуяв свободу в выборе направления и попытался отдалиться подальше от моего Братана.

Однако, твёрдая рука нашего Бармалея вовремя и жёстко пресекла порыв свободолюбивой животинки, красноречиво фыркнувшей из-за неудачного бегства от моего коня, и из-за недовольства поведением своего тяжеленого всадника.

— Позднее разберёмся, кто такой и откуда, — твёрдо заявил я, и внимательно, чуть по-иному, взглянул на одинокого паренька в облачённого в строгую одежду без особых изысков отделки.

За время не столь продолжительного общения мы успели прилично отдалиться от городских стен. Прошли около версты по насыпи главного северного тракта и свернули на неприметную дорогу, скоренько запетлявшую по лесному просёлку.

Сюда нас вывела Сибирская Амазонка, дабы выполнить мою просьбу с подбором места привала на берегу речки Польи.

Обувка молодых господ обзавелась грязевыми колодками, сильно мешающими ходьбе, отчего их и без того отвратительные настроения упали ниже плинтуса, и переросли в откровенную злость.

Не у всех, конечно же, но у большинства. Это уж точно. Вон, искрят, бросая злющие взгляды на нас, путешествующих верхом.

Хлесь!

Отодвинутая ветвь звонко хлестнула об рефлекторно выставленную руку и осыпала меня потоком холодных капель. Неприятно…

— От же, блин! Ть-фу! — я поморщился и эмоционально сплюнул.

В этот самый момент извилистая лесная дорожка вывела нас на небольшую прогалину, граничащую с отвесным обрывом.

Я вывесился в седле Братана, подошедшего к самому краю, и бросил взгляд вниз. Там, приблизительно метрах в десяти, и течёт сама речка Полья, на берегу коей мы и должны разбить лагерь.

Кстати, противоположный берег, в отличии от нашего, абсолютно нормальный на первый