Свидетели живут недолго - Наталья Александрова

– Вроде все нормально, – послышался приглушенный голос дяди Васи.

– Ну-ка, Пал Иваныч, ты посмотри, – попросил главный.

Электрика Павла Ивановича начальство уважало за сверхъестественное чутье к электричеству. Ведь все-таки опасно, ведь 220 вольт, а то и все 380, а есть и больше 1000, всякое может случиться, и хоть каждые полгода инженеры сдают экзамен по технике безопасности, но, если что случись, отвечать-то начальству. А уж если дядя Паша проверил, значит, все в порядке, все безопасно.

Дядя Паша с головой ушел внутрь распределительного щита.

– Ё-моё, – послышался его голос, – да там же ноль с фазой переделаны! И провода идут отдельные к вашей установке.

Главный энергетик помертвел:

– Это что же, кто-то в щит залез?

Милиция велела оставить как есть, сказала, что пришлют своего эксперта по электричеству.

– А как же работать? Ведь даже свет не горит!

Владлен Иваныч распорядился при свете дня заняться оформлением технической документации, а то вечно у всех все запущено. Сотрудники послушно уселись за столы, но уже после трех в комнатах стало темновато, поэтому все с чистой совестью разошлись по домам, и на этаже наступила сумеречная тишина.

С утра Черникова привели на допрос. Он не проспался, был бледный до синевы, весь трясся и стучал зубами. Костин посмотрел на него с сомнением:

– Чаю ему дать, что ли? А то так и будет трястись.

– Кофе лучше.

– Сейчас, какао ему еще! Обойдется и чаем.

После чая Черникову полегчало.

– Ну давай, Черников, рассказывай.

– Чего рассказывать-то?

– Черникова Лариса Павловна тебе кем приходится?

– Ну, жена бывшая, а что?

– А вы с ней давно развелись?

– Давно, лет десять назад.

– И отношения не поддерживали?

– Нет, не поддерживали.

– И ты ее с тех пор не видел, так?

– Ну, видел несколько раз.

– А при каких обстоятельствах?

– Виделись мы, когда встреча однокурсников была.

– А потом?

– Ну и потом... случайно.

– Ага, случайно домой ты к ней приходил, случайно скандал устроил на работе, случайно караулил ее везде, угрожал тоже случайно.

– Ну накатала все-таки жалобу! А это еще разобраться надо, между прочим. Она мне с сыном не разрешает видеться, а я отец, имею право.

– Козел ты, а не отец! – разозлился капитан Беленький. – Давай выкладывай быстро, что в понедельник делал.

– Какой понедельник?

– Прошлый понедельник, или уже совсем мозги пропил, ничего не помнишь?

– С утра спал, потом в магазин ходил, потом обедал, вечером у соседа Степаныча телевизор смотрел.

– А между обедом и телевизором где был?

– Гулял.

– Где гулял, в каком районе?

– Не помню.

Костин вмешался:

– Ну, хватит нам мозги пудрить, давай, Боря, колись быстренько, и всем будет хорошо.

– Чего? Ну не помню я.

– Не помнишь? Ну, мы тебе напомним. Гулял ты, Боря, в районе метро «Академическая», а точнее, на улице Верности, дом 5, квартира 17, так?

– Ну и что? Где хочу, там и гуляю, а только про квартиру я ничего не знаю.

– Гражданин Черников, вы признаете, что в понедельник 19 декабря находились на улице Верности?

– Ну, выследил я их, ну да, хотел скандал устроить, а чего она нос дерет, а сама с этим старым козлом, плешивый весь и пузатый!

– Ты на себя-то посмотри, – не выдержал Беленький, – тоже мне Ален Делон, писаный красавец, да к тебе ни одна баба близко не подойдет!

– А вам-то какое дело?

– Какое дело, говоришь? А такое дело, Боря, что жену твою бывшую, Черникову Ларису Павловну, вместе с ее любовником нашли во вторник убитой в этой квартире на улице Верности и есть у нас сильные подозрения, что ты к этому делу причастен.

– Чего? – Борька выпучил глаза, потом помотал головой. – Вы что, мужики, охренели совсем?

– Да мы-то – нет, вот не веришь, фотографии посмотри.

Борька глянул на фотографии и позеленел.

– Ну, будешь рассказывать?

– Да чего рассказывать-то? Не был я в той квартире, не был! А их видел только, когда они туда шли.

Борька опять затрясся.

– Ох ты, мразь какая, сведите его в медпункт, пусть там укол какой-нибудь сделают да врач его осмотрит, кровь возьмет на анализ.

Черникова увели. Закурив, Беленький сказал:

– Сомневаюсь я что-то. Морда у него чистая, а эксперт говорит – здорово она убийцу поцарапала, прямо полоски кожи вырвала.

– Может, не на лице?

– А где еще, дальше – одежда.

– Да я и сам сомневаюсь. Ребята с утра к нему домой смотались, при свете дня все осмотрели, ни одежды, ни ножа не нашли. У него вообще одежды только то, что на нем, остальное пропил. Да и хилятик он какой-то, разве сможет он молодую женщину голыми руками задушить?

– Да уж, если кровь не его окажется, мы с тобой будем иметь бледный вид.

В медпункте Борька немного очухался, пришел в себя, но смотрел затравленно.

– Знаю, на меня все повесить хотите, а только я в той квартире не был и следов моих там быть не может.

– Так, давай все сначала подробно рассказывай, только не ври.

– Значит, караулил я их в проходной института. Выходит Лариска с этим пузатым, я хотел сразу скандал устроить, а потом решил проследить, куда они пойдут. А они сели на автобус, я – за ними, приехали к «Академической», там вышли и пошли, я – за ними. Пришли они в этот дом, зашли в парадную, я туда не пошел, чтобы не заметили, да и номера квартиры не знал. Ну, думаю, подожду. Сел на лавочку, замерз, в парадную зашел – бабка с первого этажа меня погнала.

– Бабка из какой квартиры?

– А вот так, наискосок, я номера не помню. Ну, я прошелся вокруг дома, хотел их окна найти, не рассчитал, потом улицу перешел, стал у магазина торчать.

– А пока у парадной стоял, кого-нибудь видел?

– Говорю, бабку видел, а больше никого.

– Ну, а потом что было?

– А потом стою, стою, замерз совсем, стемнело уже, а тетки-лоточницы на меня заорали, чтоб уходил, боялись, что я у них что-нибудь сопру в темноте. Я подумал, что, может, Лариска с этим своим вообще там ночевать останутся, и пошел себе домой.

– Домой как ехал? Без приключений?

– Мужику одному помог машину поймать, а сам на метро сел.

– Какому мужику?

– Да плохо ему, что ли, стало. Лицо замотано, говорит, поймай мне машину, десятку дам.

– Из себя какой мужик был?

– Высокий такой, одет плохо и руку к щеке прижимал, зуб у него вроде болел.

– Давай подробно, где этого мужика встретил, что еще запомнил?

– Пошел я к метро, вышел на проспект Науки и иду себе, а тут у кинотеатра сидит мужик на лавочке и говорит: «Поймай мне машину, а то меня никто не возьмет». Десятку на пиво обещал. Я и согласился, перешел на ту сторону, высмотрел машину попроще, сел, подъехали мы к тому месту, водитель было уперся, а тот мужик ему стольник посулил, водитель и согласился.

– А куда подвезти просил?

– Тот сказал, на Большую Охту.

– Машина какая была?

– «Москвич». Не то серый, не то зеленый, там в темноте не разобрать.

– Давай, Боря, вспоминай, это в твоих интересах, потому что, может, ты нам все врешь?

– Да чего мне врать?

– Убийцу покрываешь, может, у вас с ним сговор был?

– Зеленый был «Москвич», светло-зеленый, а на номере то ли тройки, то ли пятерки.

– Где ж его теперь найдешь? Постой-ка! Этот «Москвич» как ехал, по проспекту Науки?

– Да нет, вроде с улицы поперечной заворачивал.

– С Софьи Ковалевской, значит. Там в конце гаражей много, надо проверить.

Борьку пока отвели в камеру.

Надежда с Валей ехали в метро и молчали, потом молча прошли две остановки пешком, зашли в квартиру, уселись на кухне и, пока кипел чайник, тоже молчали. Выпив две чашки крепчайшего чаю и съев полбатона с паштетом – это пока, сказала Надежда, муж придет, и будем обедать, – Валентин откинулся на стуле и вздохнул:

– Спасибо, человеком себя почувствовал. И почему все считают, что раз покойник, то чай пить нельзя, а если я есть хочу?

– Неудобно, скажут, что ты бесчувственный человек.

– А я и правда ничего такого не чувствую, привык, наверное. А ты что скажешь?

– Да что тут скажешь? Теперь уж дураку понятно, что все это неспроста, Синицкий – последний штрих. Милиция будет это расследовать обязательно.

– Расследовать-то будут, а только найдут ли?

– Что это ты сомневаешься?

– Да уж больно быстро все происходит, свидетели выбывают из игры один за другим, милиция за ним не успеет.

– За ним, ты говоришь? Ты кого-то конкретного имеешь в виду?

– Да нет, я про убийцу.

– Знаешь, Валя, давай мы сейчас про это не будем говорить, а потом уж, когда Саша придет, а сейчас я готовить буду.

– Тебе помочь?

– Да нет, хотя сходи-ка в магазин, хлеба маловато.

– Схожу, заодно Жорке позвоню из автомата.

– Ты что это? Вот телефон, звони.

– Да так, на всякий случай.

Валя вернулся, принес хлеба и бутылку вина, а вскоре подошел и Сан Саныч. Бейсик слез с батареи, где он любил спать зимой на специально постеленной тряпочке.

– Неудобно как-то, человек все-таки умер, а у нас тут вино. – Надежда с сомнением покачала головой.