Божественная комедия (сборник) - Геннадий Прашкевич

дивизию СС «Мертвая голова»

бабочку «Мертвая голова»

Нинку Барсукову школьную форму пьяного папу проституток учителя физкультуры когда говорят: «давай знакомица»

металлистов, райтеров, ниферов, хиппи, скинов теток из вагонного депо умные книги футбол

обожаю:

плюшевого медведя

«Маркшейдер Кунст»

Ляльку Шершавину клубничное варенье красивые блокнотики книгу «Всадник без головы»

ситец в горошек стиль кино

(ФАЙЛ ОБОРВАН)

…не всегда видели пьяным. А иногда Снукер посещал художественные салоны. Писали о его единственном потрепанном костюме из серого рубчатого плиса. Кажется, пару раз он попадал в тюрьму, из-за этого Катька Лажовская уже в пятнадцать лет задумалась о бессрочном заключении. Одни считают, что тюрьма – это когда отсидишь и выйдешь честный, а Катька считала, что тюрьма это – тело, в котором ты родишься на свет. В отличие от обычной, из тела выпускает только смерть; поэтому смерть иногда называют освобождением. Конечно, женщине дано впускать в себя, но этим все и ограничивается. Стоило Катьке представить, как нежно скользит по струнам желтый смычок, как низ живота сводило горячим теплом. Какая-то американка заплатила за мгновенный рисунок Снукера очень неплохие деньги, но Снукер (Родецкий) догнал американку у выхода из кафе и порвал рисунок. У Катьки Лажовской сжимались кулачки. Почему Родецкого все ненавидели? Он, может, дружил с Репиным, пил квас с бурлаками на Волге, с художником Герасимовым присутствовал на допросе коммуниста. Теория принудительного ознакомления с искусством, якобы протаскиваемая Родецким, Катьку Лажовскую не пугала. „Никто не покупает моих картин“. Вот что было важно. Растаптывая рассыпавшиеся по полу кровавые помидоры, Снукер гонял по кафе папарацци. Он не любил желтую прессу. Правда, ни с какой другой он никогда не имел дела. Боялся Мертвой Головы? Ну и что? В этом нет стыдного. На что способна обманутая ирландская проститутка с остро отточенным ножом, Катька уже понимала. Вон даже Нинка Барсукова, малолетка, промышлявшая на железнодорожном вокзале, в мужском туалете сумела избить полковника…

(НЕТ ДОСТУПА)

«…поездка на дачу с родителями.

Весь день дождь. Читала „Пену дней“ Бориса Виана и ела ягоды.

Дача – дерьмовый SPA! Потом подвалила тусовка. Шашлыки, волейбол, купание в реке, пиво. +30 по Цельсию, и ни облачка на небе. А свет отключили. А пиво тёплое. А волейбольный мяч забыли. А соседи – фанаты русского шансона („Королева Марго, Маруся…“). А еще – жилистое мясо. Юлька сломала ноготь на мизинце и была стервозна, хотя казалось, что дальше некуда. „Кто знает Снукера?“ Юльку я ненавидела. Она прочитала в английском журнале, что Снукер был педиком. „Лучше уж Санька Хлыстов, – сказала она, обрабатывая сломанный ноготь. – Такому уроду, как этот Снукер, нипочем нельзя давать“. Будто ее просили об этом. Зачем вставать в 7:00, чтобы тащиться за 50 км по жаре в чёрной тонированной машине без кондиционера и со сломанной магнитолой? Меня ломает в такую жару переть на другой конец города, если там опять будет Юлька. Дома холодильник, неограниченный телефон и душ. А в потайном ящичке письменного стола…»

«…разобрала шкаф в надежде, что как только выкину старые вещи, так сразу появится место для новых. Под покровом ночи вытащила во двор два огромных страшных мешка и ужаснулась, поняв, что места все равно нет. Соседка жаловалась, что пенсии не хватает прокормить трех детей, а я думаю, как организовать дополнительную гардеробную в зале. У соседки обгрызенные ногти. По воскресеньям ее муж ловит злых духов на стакан водки и выбрасывает в окно…»

«…приехала ещё одна Юлька.

По дороге на заднее сидение машины была добавлена Юлька № 1.

Покурив, мы решили подорвать этот город к чёртовой бабушке.

Указанный план включал в себя последовательное, методичное и тщательное посещение всех увеселительных заведений города (кроме, естественно, бань, трактиров, пивных и грязных рюмочных). Принцип: от моего дома и до – пока не устанем. Успели посетить „Провиант“ – до его закрытия (встретили Адриано), „Santory“, „Паскевич“ (Адриано появился и там), „Cafe-Piano“ (джаз-вечеринка с живой музыкой, Адриано зажигает), „Монпансье“ (отдых от табачного дыма), „Coffe Solo“ (терпеть не могу итальянцев, потные руки и волосы на ладонях), „Glamour“, „ТИНТО“. Под утро завалились ко мне, прихватив по пути по две бутылочки пива Red и потеряв наконец Адриано. Из солидарности к Юльке № 2, которая была за рулём, мы весь день почти ничего крепче кофе не пили. Зато обсудили всех встретившихся знакомых: кто урод, кто милашка, кто просто сучка, кто перекрасился, женился, поправился, кто оказалась овцой, потому что заявилась на вечеринку в такой же кофточке, как Юлька № 1. Если бы еще она не вспоминала про Снукера…»

«…звонит Адриано.

А потом звонят импотенты.

В рекламе биологически активных добавок какие-то придурки ошибочно указали мой домашний номер. Спрашивают странные препараты. Например, „Сила оленя“. Почему-то импотенты звонят исключительно по утрам. Наверное, утром их особенно достаёт. Спросонья я, дура, поинтересовалась, зачем такой препарат нужен. Мне ответили, и я заткнулась. Адриано такие препараты не требуются. Он заездит любую овцу. Но лучше с макаронником уехать в Италию, чем трахаться с интеллигентным Леликом Гусевым. Правда, Юлька № 2 сильно огорчила меня. В моей комнате, в главной ее части, в секторе любви, стоит на шкафу симпатичный керамический лось. Подарок папы. „„Катька, дура! Ты представляешь, что может означать для твоего фэн-шуй такое большое рогатое животное, да еще в секторе любви?!“»

«…мультик про Винни-Пуха – советский.

Перечитала книжку, но мультик больше заводит.

Главное, не брать на вооружение логику этого опилкосодержащего животного.

Больше всего понравилось начало главы 13: «Случилось однажды так, что Винни-Пух подумал…» А пыхтелки! Куда там Жанне Фриске с её ла-ла-ла. У меня вопрос к бывшей советской цензуре: как в детскую книжку могли пропустить такую неоднозначную фразу как: „Про зря бля сдине мраш деня про зря бля бля вля!“ У барона Мюнхгаузена в расписании дня с 4 до 5 обязательно значился подвиг, а у меня теперь – чтение „Вини-Пуха“.

Адриано не звонит.

Курю на балконе…»

«…обратно ехала одна.

Темная дорога. Редкие огни.

Над ледяной землей – Орион, отмытый кухонным порошком.

Интересно, как уроды чувствуют красоту? У них есть для этого какой-то специальный орган? Дашка Мешалкина, выдра болотная, считает искусственные цветы красивыми. А меня заводит смычок, когда он дрожит на струнах. А Лялька Шершавина писает в трусики, когда Адриано берет ее под руку. Но это я, а не Лялька и не Дашка, лечу в Милан. Наверное, у Снукера тоже были липкие пальцы. Меня вырвало. Не знаю, кто виноват: Снукер или Адриано. Я даже остановила машину. Снукер – сволочь, это точно, но и Адриано туда же. Меня опять вырвало…»

(ПЕРЕЗАГРУЗИТЬ)

Маша и нетопырь

(за два года до рая)

Адриано.

А может, его и не было.

В Париже, бедствуя, написала роман.

Название простое: «Маша и нетопырь: история любви».

Французские критики шумно хвалили мадам Катрин за стиль, за беспощадное отношение к герою. Праздничные распродажи, смелые интервью.

Конец ознакомительного фрагмента.

Сноски

1

Здесь и далее: «Гильгамеш», вавилонский эпос. Издание З.И.Гржебина, С.-Петербург, 1919. Пер. Н. Гумилева.