В прицеле – Олимпиада - Максим Шахов

— Ну вот, а ты говорил — в жопу расцеловать! У нас еще водка осталась? Разливай. Я пока добреюсь, а там и дальше погребу.

Они посидели немного, выпили и подкрепились. Затем Поручик стал собираться. На прощание они еще раз пожали друг другу руки.

— И как же ты дальше добираться будешь? — с беспокойством спросил Виктор. — Может, и в самом деле подброшу я тебя до ближайшего порта? Ну ее на хрен, эту гонку!

Но Поручик отрицательно покачал головой:

— О чем ты говоришь? Да тут кругом водоплавающих средств — как китайцев на площади Тяньаньмынь. Часов через восемь, максимум десять, я буду загорать на палубе комфортабельного лайнера. Причем выберу поприличнее. А там — на самолет. В общем, через пару дней буду в России. Ты семье ничего передать не хочешь?

Виктор помялся.

— Ну, ты это, если в Сочи отдохнуть заскочишь, загляни к моим. Адрес запомнишь? Скажи жене моей, Клавдии, что я у нее прощения прошу.

— За что? — прищурился Поручик.

— Она знает. Ну, короче, я, когда в плавание уходил, утюг забыл выключить. А сыну скажи, чтобы учился хорошо. Ну и дочке, само собой, привет передай. Не перепутаешь?

Поручик похлопал его по плечу:

— Не бойся. Что там путать? Бабе — цветы, дитям — мороженое… Ладно, бывай, бляха-муха!

И нырнул в морские волны.

…Как и предсказывал Поручик, к вечеру этого дня он был поднят на борт круизного лайнера в качестве потерпевшего кораблекрушение. После беседы с капитаном было решено, что провоз и питание он отработает нелегким, прямо-таки каторжным трудом. К работе он приступил в ту же ночь.

Сначала он выступил в шоу — метал ножи, стрелял с завязанными глазами из пневматического пистолета, танцевал с пожилыми дамами. Танцевать вальс и танго их заставляли в военно-морском училище. Думал, что никогда не понадобится, а вот — поди ж ты — пригодилось.

Помощник капитана по персоналу предложил ему заключить контракт, но Поручик вежливо поблагодарил и отказался. Оно, конечно, заманчиво, но товарищи его не поймут.

С первым же попутным катером он добрался до берега острова Ява, там взял такси до Джакарты. Поскольку денег у него не было, пришлось отдать водителю часы. Черные, титановые, в обрезиненном корпусе, с браслетом, манометром и прочими наворотами. И моноласту в придачу. Таксист высадил его в торговом квартале столицы Малайзии, куда, по его словам, частенько наведывались экипажи российских самолетов.

Поручик занял позицию неподалеку от туалетов. Ждать пришлось недолго. Родную речь он заслышал издалека. Группа из трех стюардесс и с ними мужчина в форме — то ли пилот, то ли штурман — неторопливо шли, нагруженные пакетами с покупками.

Они завернули в небольшое открытое кафе. Поручик не смог последовать за ними по банальной причине — денег не было. Пришлось снова ждать, устроившись неподалеку на уличной скамейке.

И снова ему повезло. Удача предстала перед ним в образе троих типов с татуированными по плечи руками. Парни были то ли обкурены, то ли наширялись и вели себя так, словно искали — к кому бы придраться. Им явно не понравилось, что три блондинки в синей форме пьют сухое вино.

Один из наркоманов грубо схватил крайнюю из стюардесс за руку и рванул к себе. Летчик вскочил и попытался оттолкнуть хулигана, но получил удар в челюсть и свалился под стол. Тут же рядом с наркоманом выросли двое его друзей. Летчик попытался встать, но получил удар ногой в крестец.

Нападавшие совсем озверели. В руке одного сверкнул нож, другой взмахнул опасной бритвой. Третий не успел залезть в карман брюк, так как его рука оказалась припечатанной к бедру ударом босой ноги Поручика. В бедре — или руке — что-то хрустнуло, наркоман взвыл и завертелся волчком.

Парень с бритвой оглянулся, но развернуться к новому противнику не успел. Поручик перехватил его за запястье и резко заломил. Снова хруст, вой, и второй грубиян скрючился на полу, бережно лелея сломанную руку.

Третий сам пошел в атаку. Он сделал несколько резких выпадов ножом. Клинок рассекал воздух перед самым носом Поручика. На ноге у старшего лейтенанта крепился его замечательный «Катран», скрытый под штаниной украденных на лайнере джинсов. Но он вовсе не собирался устраивать сцен гладиаторского фехтования.

Поручик подхватил пластиковый стул и нанес им сокрушительный удар по костяшкам пальцев, сжимавших рукоять ножа. Пальцы разжались, тут же последовал сокрушительный удар в нос, затем в печень. Этот не вертелся и не визжал, просто упал и затих. Только время от времени широко разевал рот.

«Не застудил бы гланды», — подумал старший лейтенант.

К нему с восхищенными восклицаниями подбежали блондинки в синем. Они облепили Поручика и наперебой запищали, забывая, что спаситель не обязан понимать по-русски:

— Ой, спасибо вам! Как вы их здорово!..

Пошатываясь и потирая ушибленную челюсть, подошел битый летчик. Он сообразил, что надо поблагодарить хотя бы по-английски, но вот слова как-то растерялись. Потому наморщил лоб.

— Э… вери… сенкью…

— Не мучайся, я пойму, — заверил его Поручик.

— О! Да он наш! — обрадовались соотечественники. — Турист?

— Не совсем, — замялся Поручик. — Сами мы не местные, отстали от поезда…

И он в двух словах поведал только что, на ходу, сочиненную драматическую историю про то, как он плыл на яхте, а на него напали пираты. И вот он один, без денег и документов. Конечно, если его отвезут, так сказать, в долг, то деньги он отдаст, как только…

— Какие деньги?! Какой долг?! Это я тебе по гроб жизни должен! И девчонки тоже. Если бы не ты, их бы сейчас в закрытом пикапе в какой-нибудь бордель везли…

Летчик, которому Поручик так своевременно пришел на помощь, оказался вторым пилотом пассажирского авиалайнера российской компании. Протащить «зайца» на борт для экипажа не составило труда. Его разместили в VIP-салоне и обслуживали, как махараджу или вице-спикера.

Прилетев в «Домодедово», благодарный пилот и тут не оставил Поручика.

— Я в Питер еду на своей тачке. Могу подбросить, — предложил он.

Поручик снова согласился. На подмосковную базу он решил пока не заезжать, а вернуться туда вместе с товарищами. В Питер прикатили быстро, с ветерком. Здесь они наконец тепло простились. До поселка Парусного на берегу Балтийского моря, где базировался их отряд, Поручик добирался на попутках.

Здесь, на рейде, покачивался на мертвой зыби тральщик, в кубрике которого и обитали борцы с террором. Как обещал Поручик, он добрался сюда первым. Отметившись у вахтенного офицера и закусив наскоро сухим пайком, он вытянулся на койке и впервые за две недели заснул спокойным сном. Он был дома.

Премьер-министр Правдин собрал экстренное совещание руководителей силовых структур. Проходило оно на Лубянке, в старом здании Комитета государственной безопасности, на седьмом этаже. Вице-адмиралу Старостину приходилось бывать здесь и раньше. Он узнал бывший резервный кабинет начальника Первого главка. В кабинете было душно, с улицы доносился шум машин.

Впрочем, помещение было довольно просторным. Оно было заставлено старой мебелью, вышедшей из моды после войны. Тогда ее вывезли из кабинета Молотова в Кремле как ненужный хлам, а теперь она вдруг оказалась редкой и антикварной. Строгие шкафы из карельской березы радовали глаз прямыми линиями, столы под зеленым сукном внушали уважение, а кожаные кресла с низкими спинками располагали к уверенности и комфорту.

Весь дальний угол занимал огромный, стоявший на полу глобус. Названия некоторых стран были давно забыты: Британская Африка, Бельгийское Конго, Итальянское Сомали. Некоторые выглядели вполне современными — такие, например, как Эстония, Литва и Латвия. А вот Пакистана и Бангладеш вообще не значилось — они входили тогда в состав Британской Индии.

Собравшиеся заняли места за столом. На совещание были вызваны представители ФСБ и ГРУ, а от новой контртеррористической структуры — Ковригов со Старостиным. Темой совещания была борьба с терроризмом в свете последних тревожных событий.

Для начала Правдин предложил присутствующим прослушать секретную аудиозапись, сделанную Дервишем во время встречи бен Масиха с Гореславским. Агенту удалось незаметно закрепить микрофон на одежде Усамы. Флэшку с записью беседы Дервиш сумел спрятать в тайнике, откуда ее забрала команда Кэпа. Бесценная информация была сразу же отправлена в Москву.

Из прослушки Дервиш узнал и об опасности, грозящей ему самому, но не успел или не счел возможным заняться собственным спасением.

— Мужественный человек, — отметил премьер-министр Правдин. — Мы назовем его именем подводную лодку. Возможно, даже атомную. Он сказал, что сам не понял, на чем прокололся. Арестован был не только он, но и все остальные из ближайшего окружения бен Масиха. С ними обращались так же, даже хуже. В общем, понятно, почему с арестованными так жестоко поступили. На сыворотку правды и детектор лжи у террористов не было ни времени, ни средств. Давайте послушаем запись.