Драконий бог Нары - Мидзуна Кувабара
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что-то понял, Наоэ?
— Да, — Наоэ помрачнел еще больше. — Хоть я и не разобрался точно, но… вы заметили, Кагетора-сама? Этот человек, он не просто подселенный.
— Что? — Такая моргнул.
Наоэ снова оглянулся и впился в него пронзительным взглядом:
— Перерожденный.
Такая распахнул глаза. Наоэ печально кивнул и еще раз повернулся к роще. Такая с напряженным лицом уставился туда же.
Да, оншо действительно начали действовать, и двигала ими одна цель — уничтожить перерожденного Мацунагу Хисахидэ.
* * *
— Это еще что значит, Наги? — вопрошала Фудзико, двоюродная бабушка Наги; увидев Чиаки, она аж изменилась в лице. — О чем ты думала, когда привела в дом этого парня? Он же репортер, разве нет? Немедленно выгони его! Не знаю, что он вынюхивает, но здесь не получит ничего!
— Бабушка! Неправда!
— Ради твоего же блага говорю тебе. Как ты могла пригласить чужака, когда на могиле отца еще цветы не завяли? Наги, что это за бесстыдство такое? Хочешь опозорить имя и компанию еще больше, чем уже успела? Выставь его из дома сию же секунду!
«Господи, дай мне сил…»
Смущенный Чиаки сидел на диване в гостиной и прихлебывал красный чай. Хотелось ему или нет, но через дверь он слышал спор Наги и ее родственницы от начала до конца. Того, что услышал Чиаки, было вполне достаточно, чтобы понять, насколько они не в ладу.
«Определенно, мне ее жаль…»
Как только он допил чай, поднялся и собрался тихонько ускользнуть, как дверь распахнулась и появилась Наги. На лице ее виднелись следы слез.
— Бабушка возвращается домой. Я попросила ее уехать.
— Но я…
— Ничего. Я думаю, она сама хотела. Мне и одной будет неплохо.
По ступенькам громко протопали. Они еще услышали, как двоюродная бабушка Наги истерично ругается за хлопнувшей дверью, но вскоре звук мотора растаял в отдалении, и только цикады пели по-прежнему. Дом окутала тишина.
— Но ведь тебе будет тяжело.
— Ни капли, — Наги чуть-чуть улыбнулась. — Одной спокойнее. Я рада, что она уехала, — девушка заметила, что чашка гостя пуста. — Хотите еще чаю?
— А? О да, спасибо.
Молча посмотрев, как Наги осторожно переливает чай из чайника в чашку, Чиаки внезапно позвал:
— Эммм… Наги-сан?
— Да? — девушка подняла глаза.
При виде ее абсолютно невинного лица Чиаки заставил себя проглотить рвущиеся на язык слова. Неужели девочка с таким лицом способна просить Драконьего бога проклясть насмерть ее собственного отчима? Нет, не мог он задать подобный вопрос ей, такой просветленной и бесхитростной. После нескольких секунд тяжелого молчания Наги неуверенно переспросила:
— Что?
— Э, ничего… — отбросив нахлынувшие мысли, Чиаки вздохнул и снова обратился к Наги: — Ты просила у Драконьего бога Сиги исполнения желания, верно? О чем ты молилась?
Рука Наги с чайником замерла:
— О, разве… а разве вы не должны знать?
— А? Ээ… ну…
Конечно, если Наги думала, что Чиаки — слуга Драконьего бога, то с ее стороны вполне естественно предполагать, что он знает, о чем она просила. Чиаки в замешательстве поскреб щеку.
Спас его звонок в дверь.
Хотя Наги казалась озадаченной приходом непрошеного гостя, но отозвалась: «Иду!» и, открыв двери, воскликнула:
— Ямамото-сан!
Чиаки осторожно высунулся из-за двери и выглянул в коридор. Наги беседовала с высоким мужчиной лет тридцати, вероятно, знакомым. Ямамото заметил его.
— Это мой друг Чиаки-сан, — поспешно объяснила Наги.
Встретившись с гостем взглядом, Чиаки вежливо поздоровался, и мужчина, довольно дружелюбный на вид, ответил обходительной улыбкой. После долгого разговора с Наги он приветливо попрощался с обоими и ушел. Когда Ямамото исчез в темноте, Чиаки спросил:
— А кто это был?
В голосе Наги чудилось облегчение:
— Ямамото-сан из компании. Он, правда, секретарь отчима, но заботится обо мне, так что против него я ничего не имею.
Ямамото явно беспокоился за Наги и зашел убедиться, что с ней все в порядке.
— Хмм, — одобрительно промычал Чиаки. — Ладно, может, тогда глотнем еще чаю?
Глава 6: Огненные светлячки
Чиаки остался охранять Наги, а Такая и Наоэ вернулись в гостиницу около восьми вечера. Такая немедленно отправился к себе, бросив, что закажет ужин в номер, и Наоэ не стал его удерживать — понимал, что Такая устал — и тоже ушел в свою комнату.
В районе полуночи, когда Наоэ уже хотел переодеваться и укладываться, в дверь постучали. Он открыл, и на пороге… Наоэ распахнул глаза.
— Кагетора-сама…
И на пороге стоял Такая, который по идее уже должен был видеть десятый сон.
— Прости. Я тебя разбудил?
— Нет…
Такая явно чувствовал себя неловко, он с момент изучал лицо Наоэ, потом опустил взгляд и застенчиво выдавил:
— Можно… я тут немного побуду?
Оглядев номер, он заметил наполовину опустошенную пачку сигарет:
— Ты куришь?
— А, ну да…
— Ясно. Такие, как ты… Я так и думал.
Наоэ никогда не курил в его присутствии. Такая примостился на кровати и поднес ко рту банку пива, которую принес с собой. Наоэ немедленно выхватил банку у него из рук.
— Эй, ты чего?
— Прекратите пить, пожалуйста. А что, если это помешает вашим силам во время миссии?
— Чья бы корова мычала, а? Значит, твои силы курение не отбивает?
Вместо ответа Наоэ открыл холодильник:
— Будете апельсиновый сок?
— Нет, спасибо.
Наоэ вернулся со слабой кривой улыбкой:
— Что с вами?
— Я, как только пришел, сразу лег, но бессонница одолела. Думал, может, пиво поможет, только от него наоборот разгулялся… — Такая прошелся ладонью по волосам.
Наоэ налил в чашку холодной воды из графина и протянул Такае. Тот привалился к стене и вздохнул:
— Знаешь, вот думаю об этой девочке, Наги, и заснуть не могу. Ей, наверное, примерно столько, сколько Мие, моей сестре.
— …
— У меня тоже семейка еще та, так что я ее немного понимаю. Так у меня хоть Мия есть, вот я и не один. А у нее… — Такая, опустив глаза, запнулся: — А у нее… никого.
— … — Наоэ взглянул на Такаю. — Вы и правда добрый.
— Д-да нет… в смысле… просто…
— Это в вас меня иногда и беспокоит — способность сопереживать.
Такая вскинул голову:
— Ты беспокоишься… за меня?
— Ваша доброта склоняет вас к самопожертвованию. Вы с головой бросаетесь драться за тех, кто вам дорог, хотя знаете, что без ран не обойдется, и смотреть, как вы заставляете себя улыбаться, чтобы спрятать боль… это для меня… — Наоэ потупился. — Это для меня невыносимо.
— Наоэ…
Такая вытаращился на него, а Наоэ мягко усмехнулся:
— Я защищу вас. И чтобы сделать это, я защищу
