Копай, Ами, копай… - Алекс Тарн

Ами: Куда уж проще… Погоди, это что же получается? Что действительно копают все? Кроме… меня, анархистов и… и Меира — во — всем — мире?

Эстер (мягко): Насчет Меира я не уверена. Он ведь уже несколько дней как переселился к Хилику Кофману. А если Хилик копает, то, значит…

Ами: …значит, остаются одни анархисты. Потому что я ведь тоже согласился помогать Сироткину… Выходит, что и я… Бред! Сумасшедший дом! Все, кроме анархистов!

Эстер: Да не расстраивайся ты так, милый. Ничего страшного не произошло. Наоборот, теперь мы все вместе. Меньше опасности несчастного случая или что кто‑то донесет. Нужно просто организоваться. Хочешь, я поговорю с Давидом? Соберемся в баре… сядем, обсудим… Ну? Все соберемся…

Ами: Кроме анархистов…

Эстер: Разумеется. Вот и хорошо. Я побежала, да? И попробуй только не скучать!

Убегает. Оставшись один, Ами встает с постели и выходит на авансцену. Вид у него ошарашенный.

Ами (в зал): Все копают! Все! (указывая на зрителей) Вот он… и он, и она… и они… а теперь еще и я! Все! Ну не бред ли?..

Уходит.

Картина 17–я. Бар «Как в Гоа»

Давид, Мали, Ами, Эстер, Шош, Леночка, профессор Серебряков, Боаз и Далия Сироткины, Меир Горовиц, Хилик Кофман и его таиландцы.

В баре собралось все население Матарота, за исключением анархистов. Профессор в костюме — тройке и при галстуке, Леночка в вечернем платье, остальные в обычном затрапезе. Ами на инвалидном кресле. Шош председательствует, сидя у стойки на высоком табурете, остальные расположились за столиками.

Шош: Я предлагаю сразу перейти к делу. Игра в прятки закончилась. Теперь все про всех знают. Из этого следуют по крайней мере два вывода. Во — первых, никто здесь никого не заложит, потому как у самих рыльце в пушку. Во — вторых, нет смысла копать шесть туннелей, когда можно сосредоточить все силы на одном. Есть возражения?

Меир: Какие тут могут быть возражения… Ясно, что надо объединиться. Взять за основу один из туннелей и продолжать его вместе. Вот только чей? Ами, что скажешь?

Ами: Вариантов не так уж и много. Если откровенно, то раскопы девушек, Меира, господина профессора и Давида словом «туннель» назвать трудно. Это, скорее, норы, неглубокие, но опасные — как для тех, кто копает, так и для тех, кто ходит поверху. Только без обид, ладно?

Мали (мужу, торжествующе): Говорила я тебе!

Давид: Ну уж прямо норы…

Сироткин: Сказано ведь — без обид…

Ами: Остаются два туннеля — Хилика Кофмана и Сироткиных. У Хилика прорыто дальше, но укреплено хуже. Боаз и Далия потрудились на славу, но их туннель слишком загибается вниз. Мое мнение: нужно сосредоточиться на туннеле Хилика Кофмана. Ему осталось совсем немного до забора, хотя с направлением напутано. Нужно добавить крепежа и наладить быстрый откат вынутого песка. Если хорошо организоваться, то мы сможем проходить в день метров по пятьдесят. Значит, месяца через два выйдем к морю.

Хилик (изумленно): Куда, куда? К какому еще морю? Вы что, купаться собрались?

Мали: Чтоб было понятно, Хилик: нам нужно к морю. (твердо) Иначе копайте без нас.

Хилик: Да что это за чума такая? Ами, в чем дело? Когда вы пришли ко мне со всей этой историей, я сразу спросил: какие цели? У рабочего коллектива должна быть единая цель. Зачем копаю я, мне известно. Но зачем копают все остальные? А? (оглядывает окружающих)

Сироткин: И зачем же ты копаешь, Кофман?

Хилик: Как это «зачем»? Там враги, разве не так? Враги, которые не сдаются. А если враг не сдается, его уничтожают. Вот зачем. Ясно, как день. А вот насчет твоих целей у меня большие сомнения. Ты там, среди врагов, двадцать лет просидел. Всех мог бы за это время передавить. А ты что? А ты даже пальцем не шевельнул. Знаешь, как это называется? Преступная халатность. А то и похуже!

Сироткин: «Похуже» — это что? (начинает угрожающе подниматься с места, но Далия вовремя удерживает мужа)

Далия: У нас там дом, Хилик. Мы возвращаемся в свой собственный дом. Не думаю, что тебе это будет понятно.

Хилик (саркастически): Да уж конечно! Собственники паршивые… А остальные что? (к Эстер) К примеру, ты, девочка. Что ты в Полосе будешь делать? Танцы танцевать?

Эстер (указывает на Шош): Я помогаю подруге. Ей это необходимо, вот и все.

Хилик поворачивается к Шош. Та пожимает плечами.

Шош: Мне нужно для фильма.

Хилик (вытаращив глаза): Для фильма?! Вы хоть сами себя слышите? Эти тоскуют по развалинам буржуазного очага, эти хотят окунуться в море, эта просто помогают подружке, а та, видите ли, снимает кино! Вы что, ненормальные?!

Пауза.

Ами (с надеждой): Слушайте, а может, ну ее, эту затею? Я имею в виду — временно. Давайте пока отложим, подумаем, взвесим всё хорошенько…

С места поднимается профессор Серебряков и выходит на середину комнаты. Вид у него чрезвычайно солидный.

Профессор: Господа, господа. Давайте успокоимся и взвесим разумно. Господин Кофман, конечно, прав. Единство цели — важный элемент нашего совместного… ээ — э… проекта. Но это правило не обязано касаться наших окончательных целей. В самом деле, каждый из нас имеет полное право руководствоваться своими собственными конечными намерениями. Подчеркиваю: конечными! А вот промежуточная цель вполне может оказаться общей для всех. Про — ме — жу — точ — ная! Согласны? Тогда зададимся вопросом: есть ли у нас такая общая промежуточная цель?

Леночка (томно): Ах, Александр! Когда ты начинаешь говорить этим своим бархатным баритоном, у меня сердце в матку проваливается…

Профессор: Конечно, есть! И эта промежуточная цель — сам туннель. Туннель нужен нам всем, без исключения. Зато потом, когда мы из него выберемся, каждый волен идти своей дорогой. Согласны? К примеру, господин Кофман тут же отправится уничтожать своего врага… не так ли, господин Кофман?

Хилик: Да, но при чем тут море?!

Профессор: Как это «при чем»? А вы собирались выйти на поверхность сразу за забором? Или посередине нейтральной полосы, которая насквозь просматривается и простреливается армией? Я, знаете ли, не большой военный стратег, но такое решение кажется мне не слишком разумным чисто тактически. А может, вы хотите оказаться сразу в гуще вражеского расположения, в каком‑нибудь полосячьем подвале, возможно, запертом снаружи?

Хилик (уже не столь уверенно): В подвале? Гм… нда…

Профессор: Вот видите! Вы и сами понимаете, что гораздо разумнее будет зайти с тыла, откуда враг не ожидает нападения… То же касается и госпожи Шошаны: оператор, пришедший со стороны берега, вызовет намного больше доверия. Теперь Боаз и Далия: если я правильно помню, ваш поселок стоял недалеко от моря?

Сироткин: Почти что в дюнах.

Профессор: Ну вот! Значит, и вам с Далией так удобнее. Выйдете у моря и двинетесь себе по бережку, по бережку да по песочку… Согласны? (окидывает взглядом все собрание) Все согласны? Господин Кофман?

Хилик: Гладко говоришь, профессор. У нас в кибуце ты бы секретарем был, не меньше…

Профессор: Спасибо, господин Кофман. Получается, что разногласий нет. Ами, надеюсь, иных препятствий не имеется?

Ами: Ну, вообще‑то, нужно еще учесть вероятность столкновения. Я имею в виду — до того, как мы выйдем на поверхность. Земля под Полосой прокопана вдоль и поперек. Подземные ходы, склады, укрытия. Кроме того, не исключено, что полосята копают в нашем направлении.

Мали: В нашем? Зачем?

Меир: Вопрос «зачем?» уже задавался относительно каждого из нас. Как совершенно верно заметил господин профессор, у каждого имеются свои личные причины. Вот и у жителей Полосы…

Хилик: Знаем мы ихние причины!

Ами: Так или иначе, я бы не стал пускаться в столь рискованное предприятие без оружия. Давайте прежде соберем хотя бы минимальное количество стволов и боеприпасов, а уже потом…

Профессор (уныло): Это что же — опять задержка?

Ами: Ну, не можем мы выходить на такое дело безоружными…

Хилик: Безоружными? Черта с два!

Ами: Хилик, при всем уважении к твоему карабину, его явно недостаточно.

Хилик (с усмешкой): Насчет этого не волнуйся. Найдется еще кой — чего вдобавок… На всю Полосу хватит. Давид, принеси‑ка лом.