Дочь – повелительница Зари - Юрий Иванович

– Ничего подобного. – Семен выгреб из общей кучи великолепный дымчатый топаз и отложил его к самым большим камням. – Я тоже так сначала подумал, но мне доходчиво объяснили, что я очень даже уязвим. Меня успеют защитить от мечника, копьеносца, даже лучника или арбалетчика, атакующего с близкого расстояния. Но вот с дистанции меня могут поразить все кому не лень. В том числе тот же копьеносец, издалека метнувший свое оружие.

– Э-э-э… а как же?..

– Само собой потом моего убийцу постигнет кара. Мало того, и вся его семья будет уничтожена, и те, кто отдал приказ об убийстве, если я умру. Но мне-то от этого не легче. Так что сражаться и трястись за свою шкуру надо, как и прежде. А если к этому добавить заурядный несчастный случай, то тогда и мстить будет некому. Ведь может и пожар поджарить, и лавина размазать по скалам, и вулкан под ногами взорваться…

– Пап, может, хватит всякие страсти-мордасти расписывать? – прекратила перечисление экстренных ситуаций дочь. – К чему нам это?

– И то правда, – тяжело вздохнул отец. – Но еще об одном условии все-таки должен упомянуть: погибнуть я могу и в честном поединке, когда вызову на дуэль или меня вызовут. Так что и здесь мне расслабляться не стоит. Придется возобновить ежедневные упражнения с оружием.

– Прекрасно! – обрадовался Виктор; он был единственным в семье, кто любил тренироваться. – Тем более что нет предела совершенству. И некоторым несознательным товарищам не стоит забывать аксиому жизни: в здоровом теле – здоровый дух.

Алексей, Федор и Виктория уставились на него с сарказмом и дружно зафыркали.

– Руки не только для меча созданы, – сказал Алексей.

– Да и головой надо больше работать, – добавил Федор.

– А лучше всего бить противников психологическим оружием. – Виктория всегда считала, что схватку лучше предотвратить, добившись этим гораздо большей для себя выгоды, чем подсчитывать потери после кровавой победы.

Так уж сложилось, что за пять лет скитаний и учебы в этом мире все четверо детей Семена полностью сформировались, и теперь каждый считался специалистом в конкретных сферах экономических, военных, межгосударственных и межличностных отношений.

Алексей в свои двадцать два года был очень уверенным красивым молодым человеком, сильным и отлично сложенным. Он искусно владел большими мечами, топором, луком и нунчаками, которые широко использовались на островах Рогатых Демонов. Но самым главным его достоинством была смекалка – умение в любых условиях слепить какое угодно устройство или даже запустить производство.

Именно на него в семье возлагались самые большие надежды в тех случаях, когда надо было претворять задуманное в жизнь.

Федор, самый худощавый и стройный из братьев, к двадцати годам выглядел этаким задумчивым поэтом-философом. Он был внешне очень похож на сестру, разве что превышал ее ростом сантиметров на пятнадцать. За последние пять лет средний брат прекрасно освоил метание ножей и сюрикенов, овладел шпагой и рапирой и научился очень удачно пользоваться кистенем. Но наибольшие успехи он делал в теоретических разработках, математических подсчетах и логических выкладках. Пожалуй, единственный в этом мире, он мог свободно перемножать пятизначные числа и держал в голове воистину энциклопедические знания сразу двух миров. Федор был способен просчитать много событий и вполне удачно спрогнозировать их дальнейшее развитие. И в последнее время, все больше и больше вникая в суть происходящего в этом мире, он выдавал самые разумные и очевидные для истории решения.

Младший из парней, Виктор, по всей вероятности, должен был стать непобедимым воином. Уже сейчас он на полголовы превосходил ростом отца и старшего брата и был шире их в плечах. В свои восемнадцать он постоянно тренировался, и, судя по всему, ему предстояло еще больше вырасти и окрепнуть. Для Виктора не существовало в жизни никаких сомнений или преград: только вперед! А любую помеху, по его мнению, можно было устранить, применив оружие или просто протаранив. Общая семейная склонность к образованию проявилась и в нем. Порой за ним замечались такие всплески изящного, тонкого юмора, что все просто ухохатывались. А врожденная солидность в движениях маскировала быстроту реакции. Если было нужно, Виктор мог проявить смекалку и продемонстрировать взрывную подвижность.

Виктория считалась самым избалованным, но и самым любимым членом семьи. Братья так ее любили, что в детстве порой дело доходило до потасовки, когда каждый из них хотел расчесать длинные прекрасные волосы сестренки. А уж если кто из братьев приносил подарки или сладости, то очень обижался, если малышка более благосклонно принимала их от двух других. За пять лет Виктория стала довольно симпатичной девушкой, и сейчас ее внешность портили лишь прыщики да отсутствие двух передних зубов, которые она выбила два месяца назад при падении в заурядной стычке. До сих пор исправить этот ущерб не было возможности, а в свете последних событий так оказалось даже лучше. Ведь пленницу ханские воины могли бросить не на барабан, а хотя бы на ту же дворцовую площадь.

Семнадцатилетняя дочь Семена великолепно освоила арбалет, все стальное метательное оружие, рапиру и отлично владела тонкой, специальной ковки шпагой. Она досконально изучила все три уровня демонологии и была знатоком тонкого, или, как здесь говорили, обратного мира. Теперь ей оставалось дождаться созревания своей магической сути, затем постепенно повысить магическое умение – и можно будет применять фундаментальные знания на практике.

Всем членам семьи, как только они приплыли на острова Рогатых Демонов, было предсказано магическое будущее. Пришельцы из других миров попадали сюда довольно часто, и эти случаи скрупулезно регистрировались в хрониках. Все чужемирцы примерно через пять лет обязательно становились шаманами, а потом и Шабенами, что и побудило семью вернуться на материк и форсировать события для выполнения главной задачи: возвращения домой.

Увы! Эти планы были отложены на неопределенное время как из-за хана с его глупой ненавистью ко всему прогрессивному, так и из-за Сапфирного Сияния с его заданиями.

И пока никто в семье не мог придумать, как избежать этих обязательных и неприятных указаний.

Самые большие и дорогие камни отобрал и укрыл в своей одежде Семен, назвав себя при этом ходячим семейным банком. По одной доле получили сыновья и дочь. Они же и спрятали еще по две доли – так сказать, на непредвиденное будущее, – разбредясь по всему Глухому урочищу. Остальные пять частей отец семейства припрятал лично, и тоже в разных местах. Вернувшись к месту сбора, он еще раз дотошно переспросил: