Черный бриллиант Соньки Золотой Ручки - Анна Князева

Полицейский вновь изучил документы:

– Сударыня, кажется, вы правы. Это подделка, и очень искусная.

– В первые минуты я не владела собой…

– Чего хотела эта особа? – Пристав Головин заглянул в вексель: – Вдова титулярного советника Мария Ивановна Бунчак-Высоковская.

– Она потребовала немедленно уплатить по векселям. В противном случае пообещала предать дело огласке.

– И что же вы?

– Я умоляла…

Околоточный и пристав переглянулись. Последний удивленно спросил:

– Зачем же?

– Дело в том… – Вдова утерлась платком. Сквозь ткань и ее распухшие пальцы голос звучал глухо: – Дело в том, что эта дама…

– Бунчак-Высоковская… – вставил околоточный надзиратель.

– Эта дама и мой муж были любовниками.

– Она представила вам доказательства измены вашего покойного супруга? – спросил участковый пристав.

– Да, передала мне его письма.

– Письма вашего мужа этой особе?

– Письма… – растерянно прошептала вдова. – Но там ничего не было.

– Прошу вас объясниться более внятно.

– В конвертах лежала чистая бумага без каких-либо знаков.

– Как же вы поступили?

– Ах, я не знаю! – Ферапонтова замахала платком и вновь разрыдалась. – Я боялась огласки и того, что наши семейные дрязги вызовут осуждение в обществе.

Участковый пристав оправил мундир и выпрямил спину.

– Сударыня, смею доложить – вас обманули. Вы имели дело с мошенницей, а не с приличной дамой из общества. Скорее всего, она не была любовницей вашего мужа.

– Так найдите ее немедленно! Теперь вы знаете ее имя! – воскликнула Ферапонтова.

– Полагаю, что имя этой дамы, как и векселя…

– Все подложное? – шепотом осведомилась вдова.

– Именно так.

– Смею заметить, вы ясно выразились, сказав, что не признали перед ней векселей, – сказал околоточный надзиратель. – Отчего же она их вам отдала?

– Боже мой, как вы глупы! – воскликнула Ферапонтова. – Да ведь я заплатила!

Немного помолчав, участковый пристав нахмурился.

– Весьма неразумно. Вы передали мошеннице всю требуемую сумму?

Ответом прозвучало утробное рыдание Ферапонтовой:

– Я заплатила во много раз бо-о-ольше!

– На сколько больше изволили заплатить?

– Я отдала ей бесценную вещь.

– Какую?

– Она сама предложила, узнав, что я не могу собрать нужной суммы.

– Милостивая сударыня, вы изволите уклоняться от ответа на мой вопрос, – сказал Головин.

– Бог с вами! – Вдова перестала плакать.

– Извольте ответить, что именно вы передали мошеннице.

Наина Кузьминична опустила глаза. После минутного молчания она проронила:

– «Нуар Де Ла Рош».

– Что это? – переспросил околоточный надзиратель Сорокин.

– Я передала ей бесценный бриллиант «Нуар Де Ла Рош».

– Но как он попал к вам? – холодно произнес Головин.

– Это мне не известно. Бриллиант хранился в сейфе у мужа.

– Позвольте вам не поверить. Сию же минуту извольте ответить, иначе я буду вынужден передать дело следствию, и вы сами можете оказаться в невыгодном положении.

Наина Кузьминична Ферапонтова закрыла глаза и мертвенно побледнела. Она лежала бездвижно и беззвучно, как труп.

– Врача! – дурным голосом закричала горничная.

– Не нужно. – Этот другой, спокойный голос принадлежал несчастной вдове. – Ты, Фимка, уйди. – Ферапонтова открыла глаза. – И дверь за собой притвори!

Оставшись в комнате с двумя полицейскими, она покорно спросила:

– Что вам угодно знать?

– Сударыня, вам, вероятно, известно, что черный бриллиант «Нуар Де Ла Рош» был похищен у чернокожего князя, который прибыл в Москву из Центральной Африки. Драгоценный камень украл его слуга-переводчик, с которым знатный вельможа путешествовал по России. Мошенника не успели предать суду, однако нашли его мертвое тело. Бриллиант безвозвратно исчез. Теперь вы говорите…

– Покойный Петр Васильевич купил его за половину цены, пообещав не предавать сделку огласке.

– Значит ли это, что ваш покойный супруг имел отношение к смерти слуги-переводчика?

– Бог с вами! – Вдова истово перекрестилась. – Помилуйте! Это положительно невозможно. Он имел дело с частным поверенным.

– Но Петр Васильевич не мог не знать об этой нашумевшей истории. О ней писали в газетах.

– В том-то и дело, батюшка, что мой Петр Васильевич об этом слыхом не слыхивал.

– Для чего же он дал обещание не предавать сделку огласке?

– Его попросили, он согласился, – уклончиво проронила вдова.

Участковый пристав поворотился к околоточному надзирателю:

– Что ж, Иван Иванович, пропажу нужно искать.

– А как же быть с ними… – околоточный посмотрел на вдову.

– А это не нам с вами решать. Придется доложить полицмейстеру.

– Что ж делать сейчас?

– Искать воровку и камень. – Головин вновь обратился к вдове: – Сударыня, извольте нам его описать.

Ферапонтова сложила указательный и большой палец правой руки так, что получился неровный круг, и продемонстрировала эту фигуру:

– Покойный муж говорил, что в нем триста карат.

– Изрядная вещица, – крякнул Сорокин.

– Бриллиант лежал в футляре красного бархата.

– Теперь опишите мошенницу.

– Я не в силах говорить о ней без чувства упрека, – простонала Наина Кузьминична.

– Сударыня, вы не оставляете выбора…

– Она стройна, молода и красива, – отрывисто, не без злобы сообщила вдова. – Большего сказать не могу.

– Какие у нее волосы?

– Уложены в прическу и вьются.

– Извольте обозначить их цвет.

– Русые.

– Глаза?

– Кажется, карие. И очень подвижные!

– Других примет не припомните?

– Бородавка… Да! На ее правой щеке – миниатюрная бородавка. Она заметна сквозь пудру. – Ферапонтова прикрыла глаза. – Господа, я больше не в силах…

Полицейские откланялись и покинули ее спальню. Спустившись в сени, забрали у швейцара фуражки, перчатки и вышли на улицу.

У подъезда их поджидал городовой.

– Позвольте обратиться, ваше высокоблагородие!

– В чем дело, братец?

– Здешний дворник имеет вам доложить!

– Так позови его, чего же ты ждешь?

Городовой скованно дернул рукой, и к ним подбежал маленький вертлявый татарин в черной шапочке и дворничьем фартуке.

– Рассказывай, братец, что видел.

Татарин указал рукой на место, где недавно стояла коляска.

– Та мадама приказала извозчик везти на Хитровка.

– Сам слышал?

– Сам.

Пристав взглянул на околоточного:

– Что будем делать, Иван Иванович?

Сорокин не торопясь пригладил усы:

– Если хитрованка – найдем.

Глава 14

Доверия нет

Лидия Шпак выглянула из своего кабинета:

– Можешь зайти ко мне на минуту?

Полина взяла блокнот и пошла.

Лидия села на диван и по своему обыкновению похлопала рукой рядом с собой:

– Садись, моя дорогая… – Когда Полина села, она склонила голову, чтобы заглянуть подруге в глаза. – Мне кажется или это действительно так?

Недолго думая, Полина ответила:

– Представь себе, я беременна.

Усмехнувшись, Лидия взяла ее за руку:

– Смешно. Но ты знаешь, что я имею в виду.

– Даже не догадываюсь.

– Когда я подхожу к тебе, ты всегда занята. Если говорим, не смотришь в глаза. Сегодня на обед со мной не пошла… – Сделав паузу, Лидия внятно спросила: – Ты на меня обижена?

– Нет, что ты. Это не так.

– Да ну же! Давай… Ты всегда была со мной честной.

Помолчав, Полина сказала:

– Мы с тобой обе ошиблись.

– В чем?

– Нельзя работать с подругой. Это большая ошибка.

– Боже мой! – Лидия рассмеялась. – Оглядись. Куда ни глянь, везде подружайки.

– Взаимоотношения в системе начальник – подчиненный не предполагают дружеских отношений. Они убивают дружбу.

– Не понимаю тебя… Я никогда не позволяла себе ничего такого.

– А я и не говорила.

– Так что же?

– Ты – руководитель. Требовательный… строгий… Для человека, который пришел работать, не зная тебя, и готов к подчинению, это нормально. Он мирится с проявлением властности.

– О какой властности ты говоришь? Я никогда…

– Подожди. – Полина дружески улыбнулась. – Невозможно быть управленцем, не проявляя властности в той или иной мере.

– Да ты целую философию развела…

– Просто, привыкнув к прежнему формату отношений, я не могу встроиться в новый. То есть могу, но для этого нужно время.

– Ты же не собираешься всю жизнь здесь работать.

– Не собираюсь. Именно поэтому решила просто залечь.

– Хорошее выражение. – Лидия улыбнулась. – Давай договоримся: я тебе не начальник, ты мне не подчиненная. Мы только прикидываемся таковыми для всех остальных. Не хочу потерять подругу из-за такой ерунды. Идет?

– Идет. – Полина поднялась с дивана и, проходя мимо стола, поинтересовалась: – Это же флаг Израиля?