Пращуры русичей - Сергей Жоголь

4

Лейв действительно привязался к детям, но не забывал о данном ему поручении: «Человек, которого я должен убить, здесь, рядом». Когда он увидел Даньшу на палубе соседнего корабля, в бухте, после шторма, он испытал облегчение. Когда узнал, что и он сам, и его будущая жертва попали в услужение к одному и тому же хозяину, Лейв не поверил в свою удачу.

Юноша работал на кузнице, а Лейв строил планы.

Он больше не допустит ошибки, как тогда, в первый раз, когда он, пробравшись в лагерь конунга, позабыл об осторожности. Тогда люди Ингельда легко обнаружили Лейва и связали. Если бы конунг не погиб во время шторма вместе со своим горбуном-кормчим, кто знает, как бы поменялась судьба убийцы-неудачника. Сейчас он просто трель в доме местного ярла, и он выполнит поручение бывшего хозяина.

Даже здесь в стране воинов, где полным полно копий, топоров и клинков, достать подходящий экземпляр оказалось не просто. Люди не разбрасывают то, от чего зависит их жизнь, на поиски оружия ушел целый месяц.

– Пиво в твоём животе урчит, и от этого у тебя трясутся руки, Гунар, – сутулый мужчина с кривым носом и бледным лицом набивал живот мучной болтушкой. Он сидел, скрючившись над огромной миской, и запивал мутное варево медовухой. Ещё дюжина викингов Скегги хлебала пиво и поедала огромное количество снеди, наваленной на стол. Не поскупившись, Скегги устроил пирушку в честь завершения охоты на китов. Перед столом, покачиваясь стоял пузатый здоровяк и громко рыгал.

– Как бы не тряслись мои руки, они никогда меня не подводили, – здоровяк, которого назвали Гунаром, подошёл к стене и сорвал, висевший на ней небольшой топорик. – И сейчас я вам это докажу.

Мужчина занёс оружие над головой, пошатнулся и чуть не упал. Сидевшие за столом воины хохотали, подзадоривая пьяного толстяка. Вандис, сидевшая в самом углу, с неприязнью поглядывала на гуляк. Хозяин пирушки, тоже изрядно захмелевший, лишь глуповато улыбался.

– Ставлю медвежью шкуру, против твоего пояса, что ты не сможешь попасть в этот столб, – продолжал умиляться кривоносый.

– Мой пояс стоит дороже медвежьей шкуры, и ты это прекрасно знаешь, Атли. Я купил его у арабского купца в Хедебю37 и заплатил серебром.

– Ха! Тебя обманули и всучили подделку. Твой пояс украшен обычными бляхами из меди, он ничего не стоит.

– На, посмотри!

Рассвирепевший Гунар рванул с себя пояс и швырнул в лицо обидчика. Атли, которому пряжкой рассекло бровь, вскочил, перевернув стул:

– Я не посмотрю, что ты пьян, толстяк! Ты пожалеешь, что так поступил!

В одно мгновение Скегги протрезвел и рявкнул так, что оба буяна притихли:

– Я не хочу крови в моём доме и не позволю вам рвать друг другу глотки по пустякам. Если решил показать своё мастерство, Гунар, показывай, а ты, Атли оставь его в покое.

Два грубияна, ещё какое-то время косились друг на друга, но вскоре присмирели. Гунар встал стойку, изловчился и, резким движением метнул топор в торчащий из земляного пола столб. Топор пролетел мимо цели и грохнулся о стену. Все захохотали. Недовольный Гунар, принялся оправдываться, но его не слушали. Несколько человек заняли место неудачника и тоже принялись метать топоры в цель. Вандис покинула место пиршества, а Лейв, который прислуживал хозяйке за столом, спрятался за дверью. Праздник длился ещё несколько часов, пока гуляки не попадали с ног. Под громкий храп и сопение Лейв выбрался из своего укрытия. «Где-то здесь, – старик ползал по полу, шаря в темноте руками. – Есть. Нашёл». Мужчина поднял с земли оброненный клинок. Когда Гунар сорвал с себя пояс, из его складок выпал нож. Захмелевший хозяин этого не заметил, зато заметил следящий за здоровяком Лейв.

Старик выбрался на улицу и в свете луны осмотрел находку: клинок с листовидным лезвием, прямой гардой и чуть изогнутой рукоятью из ясеня. Лейв огляделся и поспешил в своё жилище. Он смазал лезвие китовым жиром, бережно завернул нож в тряпицу и спрятал под большим камнем. Он снова приготовился ждать.

5

– Ты не разочаровал меня, кузнец.

Когда Сакс сообщил об успехах ученика, ярл лично явился в маленькую кузню. Он рассматривал новый меч, сияя от удовольствия, оружие сидело в руке как влитое, радовало глаз. Ярл взмахнул рукой, шагнул в сторону, рубанул наотмашь, а затем сделал резкий выпад, Сакс и Даньша невольно отпрянули. Скегги презрительно хмыкнул и вогнал меч в ножны, на его круглом лице красовалась улыбка:

– А это что за завитушки? – ярл поднёс меч к лицу, прищурился. – Похоже на птицу.

Скегги с интересом разглядывая рисунок.

– Это орёл, клюющий мясо, – ответил Сакс.

– Орёл? Раньше ты ничего подобного не делал.

– Это всё благодаря ему, – кузнец указал на Даньшу. – До того как попасть сюда… – Сакс осёкся – …раньше я делал гравировку сам, но сейчас не могу. Мои глаза видят хуже, а он, когда я объяснил что нужно делать, сумел.

Ярл перевёл взгляд на молодого треля. «Этот мальчишка – самое ценное из всего, что мне удалось привести из этой злосчастной страны, гравировка значительно повысит цену оружия». Сакс искренне радовался за ученика, но Даньше было не по себе. Он стоял, опустив голову, не зная радоваться ему, или нет. Столько времени и сил ушло на ковку, не меньше было потрачено на то, чтобы сделать рисунок, и сейчас, понимая, что он никогда больше не увидит свой первый меч, Даньша от досады покусывал губы.

– Ты молодец, – обычное пренебрежение исчезло из взгляда хозяина. – Я награжу тебя. Эй,… – Скегги окрикнул стоящего во дворе прислужника. – В жилище этих трелей много дыр и щелей, подай сюда мою куртку.

Сопровождавший Скегги мужчина протиснулся в дверь. Перед тем как войти в кузнецу, ярл отдал слуге верхнюю одежду.

– На, держи, – хозяин протянул парню куртку из козьего меха. – Не хватало ещё, чтобы такой ценный трель заболел.

– Благодари, – Сакс подтолкнул Даньшу вперёд. – Он ещё плохо понимает язык.

Юноша принял дар и глуповато улыбнулся. Сакс потянул парня на себя.

– Ну, так учи его быстрее, теперь у него будет много дел.

– Хорошо, господин. Он очень способный, скоро он сможет понимать всё, что ты говоришь.

– Главное, чтобы он мог работать.

Когда Скегги выходил из кузницы, недобрый взгляд Даньши и его стиснутые зубы говорили о том, что молодой трель не так уж и плохо понимает язык своих господ.

6

Со временем дела пошли в гору. Удачная экспедиция к Северному морю, закончившаяся охотой на кашалотов принесла Скегги прибыль. Ярл доставил большую партию кож и китового жира в Хедебью, где продал с немалой выгодой. Тут же он продал несколько мечей, изготовленных Саксом-кузнецом и его новым подмастерьем. Благодаря красивой гравировке, оружие шло по двойной цене, Скегги ликовал.

Пополнив поредевший хирд десятком воинов, которых удалось завербовать в Хедебью, Скегги отправился в очередной поход. Не рискнув связываться с лютичами и поморянами38, Скегги обогнув их земли, разграбил несколько прусских деревень. Потеряв в боях двух воинов, Скегги взял неплохую добычу: сотни куньих и бобровых шкурок, зерно и две дюжины невольников заполнили палубу драккара. Правда по дороге домой, Скегги едва не столкнулся с двумя нурманскими судами, но сумел избежать встречи, вовремя укрывшись в одной из бухт. Не возвращаясь домой, Скегги снова наведался в Хедебью и сбыл весь товар по приемлемым ценам. На полученные деньги, ярл Бай Хвалера собирался построить новый корабль и, чтобы Вандис не выкинула очередную глупость, Скегги решил задобрить жену. Дорогое ожерелье и пара браслетов, были куплены в подарок. Не забыл Скегги и о детях. Две маленькие лошадки, которых он купил у восточных купцов, едва сумели уместиться на палубе драккара. Вандис приняла дары с обычной невозмутимостью, хотя Скегги всё же заметил радостный блеск в глазах жены. Что же касается Уффо и Фрото, то, увидев маленьких коней, те визжали от радости. С того дня, едва ли не каждый день, мальчики под присмотром Лейва выезжали на конные прогулки. Не любившая лошадей Вандис, поначалу волновалась, но, потом, доверилась новому трелю и отпускала с ним сыновей без сопровождения.

– Фрр! Иди сюда, – Лейв ухватил лошадку за узду, животное дёрнулось, скосило глаза. – Не бойся, это не больно.

Лейв накинул узду на сук и зашёл сбоку, другая лошадь внимательно наблюдала за действиями человека. Уффо и Фрото играли поодаль. Лейв нервничал: «Если кто-нибудь за мной наблюдает, мне сложно будет объяснить, что я делаю». Он огляделся.

Побережье, покрытое редколесьем, простиралось до самой воды. Снег лежал повсюду ровным пластом, и лишь ровная вереница следов с той стороны, откуда они явились, извилистой дорожкой разрезала белую гладь. Пожилой наставник распахнул куртку и достал из-за пазухи свой недавно обретённый «трофей». Развернув тряпицу, которой был обёрнут нож, Лейв снова огляделся. Сыновья Скегги убежали далеко и кувыркались в снегу, словно маленькие медвежата. Лейв присел, и, ухватив лошадку за голень, потянул. Когда копыто оторвалось от земли, мужчина всадил нож под подкову и с силой рванул на себя. Животное дёрнулось, жалобно заржало. Оторванная подкова упала в снег, Лейв поднял её, зашвырнул подальше и огляделся. Уффо и Фрото продолжали барахтаться в снегу.