Пращуры русичей - Сергей Жоголь

– Ну, что, новгородцы. Довольно мы уже пошумели, – начал боярин. – Кто и насколько виноват, что варягов недоглядели, об том, пожалуй, даже правнуки наши судачить будут.

В толпе засмеялись, новый воевода поднял руку:

– А теперь пора решить главный вопрос: «Кому отныне городом править?». Умер князь и не оставил приемника.

Тут толпа впервые пришла в движение: «Новгород издревле вечем силён! Не надобно нам князей! Вон врагов и без князя побили! – послышались голоса. – Гостомысл ваш в сторонке стоял, когда варягов били. Князя, да его дворню кормить надо, а у нас нынче всё добро пожгли, самим есть нечего». Желыба нахмурился, выждал, когда народ поутихнет и продолжил:

– Вече для того, что бы законы принимать, да суд вершить. По всякому делу мелкому люд не соберёшь, для того и нужен единый правитель. А Гостомысла вините зря, в первых рядах он не стоял, но и за спинами чужими не прятался. А что сам мечом не махал, так ведь старик.

Снова послышались гневные крики, но, на этот раз были и те, кто поддержал говорившего: «Верно, воевода говорит, нельзя без князя. Что хотел, боярин? Говори, не томи».

Желыба прокашлялся:

– По воле княжьей уплыли на запад послы. Будем ждать, когда приплывут внуки Гостомысловы…

«Чего ждать!? Одних варягов прогнали, так теперь другим шею подставляем. Приходите, да режьте нас, точно скот», – послышалось из толпы.

На нижние ступени помоста взбежал щуплый мужик:

– Умилины дети, те кого Гостомысл призвал, они ж тоже варяжского роду. Глянь, боярин, деревни горят, причалы порушены, сколько люду сгинуло, а вы к варягам гонцов. Придут они, а ну как, тоже самое учинят?

Воевода невольно отступил, потупился. Толпа продолжала реветь, но притихла, когда на помост взобрался старик Багоня:

– Все вы меня знаете. Всю жизнь при князе покойном служил, а потому молчать не стану. С варягами ещё Буривой31 воевал, да только варяги они всякие бывают. Умилу, в своё время, за Годолюба замуж отдали. Он сам из бодричей32, а они роду славянского, на одном с нами языке говорят, одним с нами богам молятся.

Пока Багоня говорил, щуплого мужика силой стащили с помоста. Багоня тем временем продолжил:

– А для чего народу князь. Князь, он щит и меч, люду мирному защита. А, что мечи у варягов крепки, то все знают. Они и распри и усобицы прекратят, да врагов в наши земли не пустят. Они наследники умершего князя, других нет.

– Как это нет? – на помост поднялся один из купцов. – Есть у нас княжич Лучезар. Он самим Гостомыслом признан, а стало быть, право на наследие имеет.

Толпа снова ожила, то там, то здесь раздались гневные крики и ругань. До открытых стычек пока не дошло.

– А что Лучезар воин, так то многие видели, – продолжил купец. – Когда варяги на приступ шли, кто тогда врата городские отбил? Кто врагов со стены сбросил? Лучезар с дружиной, верно говорю, Живан?

Стоящий поодаль сотник опустил голову.

– Зачем нам чужак!? Своего хотим! – что было сил, заорал Голяш.

– Лучезара князем! – поддержал приятеля Надей.

На мгновение толпа притихла и вспыхнула, словно сухой валежник.

– Лучезара хотим, Лучезара князем! – орали люди.

Но и противников у приёмыша нашлось предостаточно. Кто-то кого-то задел, кто-то пихнул, началась потасовка. Вся площадь пришла в движение. Балты-наёмники и прислуга Лучезара сплотились вокруг княжича. Их набралось с полсотни, но Лучезар выжидал. Живан, люди которого в этот день следили за порядком, ревел как медведь, стараясь утихомирить толпу. До камней и кольев ещё не дошло, но на лицах драчунов уже появилась первая кровь. Волнения нарастали. На окраине площади дрались уже не меньше сотни человек. Стражники Живана никак не могли унять разъярённое скопище.

«Они признают и уважают лишь силу» – Лучезар обменялся взглядами с Виттом. Гинта тоже понял приказ. То, что его люди пришли на площадь с оружием, Лучезар знал. Он, наконец-то, решился, но в этот момент на площадь выехали всадники и со свистом и гиканьем врезались в толпу.

Порой мгновения решают всё, и когда до победы остаётся лишь несколько взмахов меча, чья-то шальная стрела обрывает твою жизнь, а победа достаётся другому. Рассекая буянов грудью коней, хлеща особо ретивых плётками, новые участники сборища быстро укротили толпу. Буяны отхлынули и расступились, уступая дорогу внезапно налетевшим всадникам. Люди, не столько испугались, сколько были обескуражены столь внезапной атакой. «Кто такие? Откуда взялись?» – драчуны с интересом расспрашивали тех, кого, только что, трясли за грудки, и кому тыкали кулаками в рожу. Они вытирали окровавленные носы, вытягивая шеи. Предводитель прибывших, тем временем подъехал к центру. Он ловко соскочил с коня и взбежал на помост:

– Здорово новгородцы! А у вас смотрю всё по-прежнему, морды бьют да юшку льют. Чего опять не поделили?

Видя, что конники никого не прибили до смерти, а напротив, прекратили братоубийство, мужичьё поутихло. На лицах буянов появились ухмылки.

– А ты сам-то, сокол, чьих будешь!? – крикнули из толпы. – Откуда такой герой выискался!?

– Родом я из здешних мест, а вернулся издалека. Погулял по свету, да на родину потянуло.

«Да это же Вадим – пронеслось по рядам – Гостомыслов родич. Видать надоело болгарам служить, вот и вернулся». Лучезар весь бледный смотрел на происходящее как сквозь пелену тумана. Момент был упущен, и заветная цель снова стала недосягаемой. Негромко, чтобы его больше никто не услышал, он шепнул Витту в самое ухо: «Уводи своих, сегодня ничего больше не случиться». Вожак наёмников кивнул, ни один мускул на его лице не дрогнул. Из толпы слышались крики и смех, многие обступили всадников, расспрашивали их, признав старых знакомых. Люди Лучезара поодиночке и группами покидали площадь, но никто не обращал на это особого внимания.

– Ты, уж признайся, боярин, – Желыба смотрел на Вадима с укоризной. – Сам-то, небось, тоже на княжье место метишь?

– Не за тем я вернулся, что бы воду мутить. Да и покинул я царство болгарское задолго до того, как умер ваш князь. Устал я воевать, по земле родной соскучился, по зиме нашей, по снегу.

На молодого воина многие смотрели с восхищением.

– Молодец боярин. Ну, чем не князь? – толпа снова разошлась. – Знаем мы род Вадимов. Предки его люди знатные, уважаемые. Люб нам такой князь!

– Вадима князем! Вадима!

Лучезар, который остался без свиты аж сплюнул: «Вот дурачьё непостоянное!». Всё могло начаться заново, но в этот момент на помост поднялся приземистый мужчина в зелёном кафтане. В годах, с огромным шрамом на щеке, новый оратор встал, широко расставив ноги, и ждал, когда народ поутихнет.

– Елага. Елага это, воевода изборский.

Народ с любопытством взирал на прибывшего, на подмогу новгородцам, боярина. Воевода огляделся, задержав взгляд на Лучезаре и Вадиме:

– Всё галдите, да спорите, а варяги тем временем земли наши грабят. Новгород взять не сумели, а что для них деревни, да города малые. Эх, велика наша земля, а порядка в ней нет, – воевода говорил, щуря правый глаз, – нет единой власти, закона. Пока будем вот так судачить, да каждый раз порядки новые придумывать, враги от наших домов камня на камне не оставят. Повелел Гостомысл внуков своих разыскать, значит, так тому и быть. Люди для того дела уж назначены. А пока нет законных наследников, пусть выбранный посадник правит. Временный. Но, не из этих, – воевода указал на Лучезара и Вадима. – Они, небось, себя уж князьями видят. А сейчас войско надо поднимать, да по варяжьему следу идти, да так по ним вдарить, чтобы носа сюда более не совали.

– Верно, кривич говорит, – согласился Желыба. – Того выбрать надо, кто место подержит до поры до времени, пока законные наследники не явятся. А через год, коль варягов приглашённых не дождёмся, вновь соберёмся, да потолкуем, как нам дальше жить.

– А давай Елагу и выберем, – вмешался купец Заброда. – Он муж толковый, мудрый, к тому же воин отменный.

Воевода неодобрительно покосился на говорившего, но купца поддержали. После непродолжительных споров под громкие крики посадником избрали кривича Елагу.

***

Конунг Ингельд смотрел на небо, любуясь кружащими над головой птицами. Потревоженные людьми, лебеди парили, изредка издавая громкие звуки. «Лебедь не ворон, он не любит сражения и кровь. Может это знак, что пора уходить?». Вспомнился недавний штурм. Всё начиналось неплохо. Туман, утро, внезапный налёт, даже этот трусливый княжич не обманул и разжёг сигнальные огни. Войско подошло к городу незамеченным, но, потом всё пошло не так. При высадке, один из кормчих в тумане слишком поздно заметил подводный камень и его корабль врезался в соседа. Ингельд вспоминал тот скрежет и крики с дрожью. Двоих воинов зажало меж бортов, ещё несколько свалились в воду. Расплющенные тела, увидели многие. Те, кто оказался рядом, принялись вылавливать упавших, и время было потеряно.