Всегда, когда любишь - Ширли Басби

Забыв прежние размолвки, мать с дочерью проговорили почти до рассвета. Но Саванна не могла не спросить о том, что ее мучило все эти годы, хотя вопрос был достаточно деликатным.

— Интересно, почему он оставил свое имение мне, хотя официально так и не признал меня своей дочерью?

Во время разговора обе старались не вспоминать о Давалосе, особенно Саванна. Не хотела причинять матери боль. И, заметив на лице Элизабет выражение глубокой печали, почувствовала, как защемило сердце, опустилась перед матерью на колени и горячо зашептала:

— Прости меня. Я не хотела причинять тебе страдания.

Элизабет грустно улыбнулась:

— Вопрос твой не причинил мне страданий. Но я не могу без горечи думать о том, что твоя обида на отца до сих пор не прошла.

— И никогда не пройдет. Ведь я совершенно не знала этого человека, но не могу ему простить, что он так обошелся с тобой.

Элизабет ласково взяла Саванну за подбородок, приподняла ее лицо и вымученно улыбнулась:

— Давалос не соблазнял меня, я сама ему отдалась. И ты должна помнить об этом. Я любила твоего отца. Но вы с Боуденом никогда этого не понимали. О нем мечтали все девушки, он был их кумиром. Умный, красивый, обаятельный. Я полюбила его с первого взгляда. Когда увидела на балу у губернатора. До сих пор не могу забыть его сверкающих черных глаз на прекрасном лице, гордого взгляда… Я не знала, что он за человек, а когда узнала, было слишком поздно. Но разлюбить его я не смогла, как ни старалась…

Воспоминания унесли Элизабет в далекое прошлое.

— Я знаю, он был плохим человеком, — едва слышно продолжала она. — Обращался с нами подло и недостойно, но я все равно любила его. Любила и очень страдала. — Она остановила на дочери взгляд, полный печали. — Я должна была возненавидеть его за все унижения, которые мне пришлось пережить. Но я забыла о гордости. Любовь вытеснила из моего сердца все остальные чувства. И я смирилась.

Саванна спрятала лицо в материнских коленях.

— И ни разу не взбунтовалась? Не высказала ему все, что накопилось на сердце?

— Порой я ненавидела его. Но стоило ему приехать, как я, уже в который раз поддавшись на его уговоры, верила, что скоро, очень скоро он женится на мне. Потом он снова исчезал, а я снова страдала. — Она покачала головой, словно удивляясь собственному легковерию. — Так иногда бывает, — продолжала она в раздумье. — Знаешь, что погибнешь, а остановиться не можешь. Словно зачарованная. И летишь на огонь как мотылек. Так было и со мной, когда я влюбилась в твоего отца. — Она умолкла, бросила взгляд на Саванну и снова заговорила: — Я никогда не питала иллюзий в отношении его порядочности или честности. Подозревала, что он способен на любую низость. И все-таки по-своему он нас любил и, если бы остался жив, возможно, и женился бы на мне когда-нибудь, признав тебя своей дочерью. — Она взяла в ладони лицо Саванны, приподняла его и улыбнулась: — Впрочем, тебя он уже признал. В завещании написал, что оставляет свое состояние дочери.

— Как ты думаешь, — сменила неприятную для нее тему Саванна, — что он делал в Испанском Техасе, когда его убили?

— Понятия не имею, — пожала плечами Элизабет. — Видимо, это было связано с его безумным планом разбогатеть. — И, заметив, что Саванна проявила к этим словам живой интерес, нехотя добавила: — Когда он приезжал в последний раз, не переставая болтал о каком-то золоте. И твердил, что некто Джейсон Сэвидж — его заклятый враг, который скорее убьет его, чем позволит ему первым отыскать клад.

— И ты не поверила ему? А ведь не исключено, что так на самом деле и случилось! Что именно Джейсон Сэвидж и убил его.

Элизабет изо всех сил замотала головой:

— Тогда я этого не знала, но дело в том, что Джейсон Сэвидж пользуется хорошей репутацией здесь, в Луизиане. Человек он состоятельный, вращается в высшем обществе. Зачем же ему было убивать твоего отца?

Однако Саванна, не столь легковерная, как мать, слегка нахмурившись, сказала:

— Когда речь идет о богатстве…

— Нет, дорогая, — не дав ей договорить, со смехом сказала Элизабет и снова замотала головой: — Все это фантазии твоего отца. Он постоянно был одержим бредовыми идеями и, уезжая, обещал, что это в последний раз и что именно теперь он непременно отыщет клад и разбогатеет.

Доводы матери показались Саванне не вполне убедительными, но, поскольку все это давно кануло в Лету, любопытство ее исчезло, и они с матерью заговорили на более приятные темы. Саванна особенно не рассчитывала, что ей понравится размеренная, спокойная жизнь в доме матери. Уже через неделю девушка почувствовала невероятную скуку и стала буквально задыхаться в этом уютном, благоустроенном доме.

В то же время ей становилось стыдно, стоило подумать о том, как счастлива рядом с ней мать. А Саванна любила мать, и ее искренняя радость глубоко трогала девушку. Однако сердце Саванны было не здесь.

Дни, проведенные в Крауз-Нест, остались в далеком прошлом. С тех пор как она покинула это Богом забытое место, жизнь ее круто изменилась, стала монотонной, однообразной. Так по крайней мере считала Саванна.

В Кампо-де-Верде никто не знал прошлого Элизабет, она была для всех вдовой Давалоса, и ее окружали вполне респектабельные друзья, готовые принять в свое общество и Саванну. Однако перспектива заниматься вышиванием, как и положено благовоспитанной девушке, или болтать на вечеринках о последней моде и светских новостях не улыбалась Саванне, размышлявшей о своей будущей жизни в этот теплый апрельский день.

Пытаясь прогнать гнетущие мысли, Саванна перевернулась на живот и мрачно созерцала уютно расположившийся в конце дубовой аллеи дом. Его нельзя было назвать роскошным, так же как и соседние на берегу Миссисипи. Видимо, он был построен больше чем полвека назад в качестве летнего коттеджа. Небольшой, но с высоким фундаментом, что было характерно для большинства домов в Луизиане, поскольку жилые помещения в них находились обычно на верхнем этаже. Конек крыши возвышался над верхней галереей, опоясывающей весь этаж. Колонны, кирпичный низ и деревянный верх, а также витая лестница снаружи, которая вела на верхний этаж, придавали постройке особое очарование. Когда-то домик сиял белизной, но теперь приобрел желтоватый оттенок, который, кстати, очень нравился Саванне, поскольку великолепно гармонировал с крышей, крытой потрескавшейся от времени кедровой щепой.

Когда они с Элизабет приехали в Кампо-де-Верде, то застали здесь полное запустение. И понадобилось немало сил и денег, чтобы отремонтировать дом и привести все в порядок. Теперь по крайней мере здесь можно было жить. Даже с некоторым комфортом. Элизабет это место понравилось с первого взгляда, чего не скажешь о Саванне. Ее сразу неприятно поразил облупившийся от жары дом с закрытыми ставнями и покосившимися перилами.