Радиошпионаж - Анин Борис Юрьевич

1 марта 1966 г., Монтевидео. Установка технических средств под полом шифровальной комнаты египетского посольства со стороны потолка из нижнего помещения заняла почти всю ночь. Нельзя было допустить, чтобы аппаратура рухнула на стол Стюарта. Поэтому техники не пожалели времени и сделали все надежно. Мы уже производим записи вибраций шифровальной машины, а проверив их на нашем узле связи, техники выразили уверенность, что аппаратура будет функционировать нормально. Мы отправили записи дипломатической почтой в штаб-квартиру для передачи их в АНБ и скоро узнаем результаты. Микрофоны отличаются исключительной чувствительностью и фиксируют любые вибрации в этом 12-этажном здании: скрип структурных деталей дома, шум спускаемой воды в туалете, движение лифта.

12 марта 1966 г., Монтевидео. Штаб-квартира сообщила, что с помощью наших записей АНБ способно определить положение дисков в шифровальной машине египетского посольства. Мы оставим все приборы на месте, а когда египтяне изменят положение дисков, я проведу в своем кабинете несколько записей вибрации во время работы египетского шифровальщика и отправлю их дипломатической почтой в штаб-квартиру.

Наконец я освободился от этих двух друзей из отдела «Д». Один уезжает в Африку для проведения аналогичной операции против недавно открытой миссии коммунистического Китая, а другой отправляется в Мехико, где он уже в течение некоторого времени готовит операцию с целью раскрыть систему кодирования, используемую французами...»

«Проект Дженнифер»

22 октября 1970 г. ли имя военно-морского атташе СССР в США пришло анонимное письмо:

«В марте 1968 года в Тихом океане затонула советская подводная лодка. ЦРУ использует для поиска этой лодки минно-тральный корабль, который вышел из Гонолулу 17 октября и в начале ноября будет в точке: широта — 40° северная, долгота — 180° восточная.

Доброжелатель».

По долгу службы военно-морской атташе знал об этой трагедии. Но ему было известно также и то, что сведения о ней были строго засекречены. Ни одна советская газета не сообщила о чрезвычайном происшествии ни в 68-м году, ни позже. Даже родственникам погибших подводников выдали свидетельства о смерти, в которых просто значилось: «Признать умершим». А тут тайна гибели лодки вдруг извлекается на свет, и выуживает ее из глубин океана не кто-нибудь, а ЦРУ.

В тот же день в Москву ушла срочная телеграмма посла СССР в США. Она вызвала в советской столице изрядный переполох. Главнокомандующий Военно-Морским Флотом поставил на ноги весь свой штаб. Десятки людей срочно приступили к подготовке справок и таблиц для докладов главкома министру обороны и правительству.

Выслушав главкома ВМФ, министр обороны СССР приказал немедленно проверить данные о деятельности ЦРУ в указанном «доброжелателем» районе. Проверка показала, что действительно с 12 по 18 ноября в точке с приведенными в анонимке координатами американская самоходная буровая установка произвела стыковку и опускание труб на глубину 5 километров. В отличие от обычных буровых работ, о которых всегда сообщается заранее, действия корабля тщательно маскировались. Полученные сведения дали основание предположить, что американцами затевается какая-то возня вокруг затонувшей более двух лет назад советской подводной лодки. Причем американцы обнаружили возможность поживиться ценной добычей раньше, чем в СССР осознали сам факт потери лодки. А произошло это при следующих обстоятельствах.

12 марта 1968 г. подводная лодка типа К-129 с бортовым номером 574 (ПЛ-574), вышедшая 25 февраля с базы на Дальнем Востоке, не ответила на контрольную радиограмму, переданную ей штабом Тихоокеанского военного флота для проверки связи. Это еще не давало оснований предположить трагический исход плавания — мало ли какие причины помешали командиру ПЛ-574 выйти на связь. Однако, когда 10 дней спустя не поступило донесение о занятии района боевого дежурства, в северо-западную часть Тихого океана вышла эскадра поисково-спасательных сил флота. За ее маневрами с самого начала пристально следили американцы. И вот почему.

Глухой ночью в конце февраля 1968 года американский шпионский спутник зафиксировал яркую вспышку на поверхности Тихого океана в нескольких сотнях километров к северо-западу от острова Гуам. Проанализировав данные о движении судов в этом районе, аналитики ВМС США и ЦРУ пришли к выводу, что там произошла авария — взрыв на борту иностранной субмарины, находившейся в надводном положении. Через несколько недель эта гипотеза подтвердилась. Советские корабли развернули крупную поисковую операцию в районе, примерно соответствовавшем месту происшествия. А перехват радиообмена между поисковыми самолетами и кораблями окончательно убедил руководство ЦРУ в том, что США стали обладателями секрета стратегической важности — точными координатами гибели советской подводной лодки. По американским данным, речь шла о дизель-электри-ческой лодке, вооруженной ядерными торпедами и баллистическими ракетами.

После того как спасательные действия советского ВМФ пошли на убыль, а затем и вовсе прекратились, ВМС США выслали в предполагаемый район гибели советской подлодки свой ультрасовременный и сверхсекретный поисковый корабль, который на исходе второго месяца поисков засек и тщательно сфотографировал затонувшую советскую подводную лодку.

Проблема подъема на поверхность советской субмарины обсуждалась на высшем уровне командования ВМС США. Она, к великой досаде американцев, не сводилась к чисто техническим аспектам. Как отреагирует на это советская сторона? Что ни говори, а акция была чисто пиратской: без ведома страны, потерявшей судно, более того — втайне от нее завладеть ее достоянием. Однако факт гибели подлодки в СССР замолчали, мер к подъему никаких не приняли. В ВМС США все-таки решили рискнуть, заручившись дополнительно поддержкой ЦРУ в силу секретности и важности операции.

К этому времени на счету ЦРУ было немало удачно проведенных операций, придававших большой вес его директору Хелмсу и заставлявших правительство США внимательно прислушиваться к голосу этой спецслужбы. Высшие должностные лица в США остались чрезвычайно довольны объемом и качеством информации, добытой Пеньковским. Он выполнял задания ЦРУ с такой самоотдачей и так ретиво, что на одной из конспиративных встреч ему даже пришлось напомнить своим скуповатым кураторам из ЦРУ о необходимости справедливой оплаты шпионских услуг: «Я хочу получать за работу. Мне не нужно подачек. Я же не сказал вам — вот одна ракета, вот другая, это шифр, это что-то еще. Я отдал вам все». А правду о провале операции ЦРУ со шпионским тоннелем в Берлине американской общественности еще предстояло узнать. Тем не менее даже директору всесильного ведомства, находившегося в ту пору в самом расцвете своего могущества и влияния, идея завладеть советской подводной лодкой показалась просто дикой. Один из его заместителей вспоминает, что, когда он представил свои предложения по этому вопросу Хелмсу, тот чуть не выбросил его из окна, а потом объявил сумасшедшим. Немного поостыв, Хелмс заявил, что идею надо обсудить сначала с президентом, и только заручившись его согласием, приступать к реализации. Президент США Никсон не устоял перед искушением и личным обаянием директора ЦРУ, подкрепленным авторитетом возглавляемого им учреждения, и дал «добро» на операцию.

Чем же так заинтересовала ВМС США и ЦРУ отнюдь не новая подводная лодка? В первую очередь — ее шифровальным отсеком. На рубеже 60 — 70-х годов ЦРУ задалось целью проникнуть в святая святых Советских Вооруженных Сил — организацию шифрованной связи. Говоря на жаргоне радиошпионажа, собиралось «расколоть» шифры радиообмена, в частности направление «берег — подлодка». Завладеть советской подводной лодкой — значит скорее решить эту весьма непростую задачу. Возникла идея: поднять лодку со дна океана, достать ее шифры и прочитать весь накопленный к тому времени шифр-перехват.

«Ну и что? — возразит читатель. — Подводная-то лодка когда еще затонула. Пусть пережевывают устаревший перехват, не так уж и страшно. Ведь шифры, небось, меняются каждый год».