Сам себе властелин 4 (СИ) - Горбов Александр Михайлович

— Деда, что-то случилось?

— М-м-м… Да вот, понимаешь, какая штука. Не получается, зомби меня защекочи.

— Что?

Мумий тяжело вздохнул.

— Вечный двигатель. Помнишь, ты хотел для своего “тырымвая”?

— Ага, было дело.

— Ничего он не вечный, — старик развёл руками, — издевательство, а не двигатель.

— Погоди, — я подсунул подушку под спину и сел, — ты же при мне его запускал. Всё работало, он перегрелся и взорвался.

— Угу, — мумий кивнул, — ты попросил его наладить, чтобы не грелся и можно было выключать.

— Не получилось?

— Почему? Всё получилось, наладил, запустил, — он снова вздохнул, — только он работает всего час. А потом вырубается. Пуф, и всё. Хочешь запустить — читай заклинание заново.

Старик сел на кресло и расстроенно покачал головой.

— Давно я так не ошибался. И ведь в любом справочнике написано — вечный. Только никто его до ума не доводил, чтобы проверить.

— Печально, — я даже скривился, — не будет у нас нормального трамвая.

Мумий грустно молчал, разглядывая бинты на пальцах и щёлкая суставами. Разочарованный таким обманом, я приказал кровати подойти к окну. Ну, что за дела! И как теперь прикажете делать транспорт?

Повинуясь приказу, кровать неспешно потопала через комнату.

— Стоп!

Кровать, повинуясь крику, остановилась.

— Деда, а зачем нам вообще этот двигатель?

— Так ты же сам сказал, что тебе для тырымвая он нужен. Не знаю, куда ты его там пихать думал…

— Да нет же! Я хотел, чтобы он крутил колёса. Но зачем?! Вот!

Пальцем я показал на кровать.

— Не понял.

— Лапы! Сделаем трамвай на лапах. Пусть пешком ходит. Ничем не хуже колёсного привода. А это заклинание точно работает дольше часа.

Мумий хмыкнул и минут пять обдумывал предложение.

— Предположим. Нарисуй мне, как твой тырымвай выглядит.

Через час, совместными усилиями, мы набросали проект первого общественного транспорта на топающем ходу. Мумий, в котором проснулся инженер, потирал руки.

— Пусть выкусят эти высоколобые умники из магических академий. Десять ног сделаю, будет бегать, как сорон, и остановки объявлять приятным голосом. Деньги за проезд сам будет собирать.

— Сложно будет его сделать?

— Ещё не знаю, — мумий отмахнулся, — ты лежи, а я уж сам. Потом, как сделаю, покажу.

Старик бодро направился к выходу, бормоча что-то под нос и не обращая на меня внимания.

— Деда, подожди.

— Ну, что ещё? Ты меня с мысли сбиваешь.

— Не знаешь, что это за алфавит такой?

Я протянул ему тетрадь из библиотечного ящика.

— Это? Обычные гномские буквы. Только ерунда какая-то записана, нет таких языков в нашем мире.

— Уже интересно. Можешь мне написать эти гномские буквы, как их в обычные перевести?

Мумий, чуть раздражённый, что я отрываю его от интересной задачи, взялся за перо. Оказалось, что переводить с гномьего письма не такое уж и простое дело. Значение символов разнилось от того, какие знаки стояли рядом, а обычное “Р” записывалось аж пятью буквами. Впрочем, три листа правил мумий набросал всего за пару минут.

— Держи. Я общие понятия накидал, если будут сложности, спрашивай.

Мумий, отдав мне листки, вызвал Казну и сбежал в свою лабораторию. А я взял бумагу, перо и принялся расшифровывать странные записи.

Глава 12

Переводить с гномской письменности на человеческую оказалось мучительно. На полстранички текста у меня ушёл час, не меньше. Я даже вспотел, пока разбирался, где какое правило использовать. Кто вообще придумывал гномам этакую пакость? С ума можно сойти, пока разберёшься, в каком случае “PZ” это “ж”, когда “ша”, а если после “YA”, то “пс”. Тьфу! Да ещё и почерк автора оказался хуже некуда, как курица лапой.

Когда мне окончательно надоело расшифровывать, я отложил тетрадь и взял листочек с текстом. Ну, что же там такое?

В первую минуту я никак не мог понять, что там написано. Вроде знакомые слова, но что-то смысл не доходил до меня. Да ёшкин кот! Это же мой родной язык. Ну, того мира, откуда меня выдернул гад-нотариус. Откуда он здесь?

“Холодно. Мне всё время холодно. Даже летом в замке жуткие сквозняки. В стенах щели, отопления нет. Спать приходится в колпаке, чтобы не замёрзла голова. Дурацкое средневековье! Хотел сегодня придумать заклинание, чтобы согреться, и чуть не сжёг новую мантию. В чём завтра прикажете ехать на конклав магистров, будь они неладны?”

Я ничего не понял, но интерес только прибавился. Похоже, это дневник моего земляка, попавшего в этот мир. Такс, что там дальше?

“Вернулся с конклава. Какие же они напыщенные дураки! Таких идиотов я бы и близко не подпускал к изучению магии. Но других, увы, нет. Сам виноват, надо было тщательнее подходить к выбору кандидатур.

Пока шли бесконечные заседания, побеседовал в кулуарах с самыми могущественными членами конклава. Постарался всем напомнить про табу менять текст заклинаний. Буквально внушал, что это запрещено “богами”, а отступников накажут демоны.

Как бы между делом подсунул магистрам свежие заклинания. Старался не давать больше одного в руки и соблюдать баланс: сильным — хозяйственные, слабым — боевые. Хотя, наверное, зря так много боевых я придумываю. Но поделать с собой ничего не могу, само в голову лезет.

Когда хотел подсунуть заклинание Калдону, тот чуть меня не поймал за этим занятием. Пришлось отдать так, в явную. Сказал, что украл, не уточняя у кого, и принёс ему, как самому уважаемому магу. Он, конечно, надулся, как индюк, стал меня покровительственно хлопать по плечу. Урод жирный! Знал бы он, что их пишу я! Но нельзя говорить, нельзя, договор запрещает. Да и подозреваю, что, узнай они правду, то навалятся на меня толпой, посадят в подвал и заставят работать на себя. А вот фиг им всем! Не дождутся такого подарка. Я положил кучу сил, чтобы считаться средненьким магом, и продолжу сидеть тихо.”

Честно скажу, понятней мне не стало. Чтиво забавное, но неясно: то ли это бред сумасшедшего, то ли реально человек приложил руку к магической системе. Что-то такое мумий говорил, что в древности жили магистры, умевшие складывать новые заклинания. Один из них? Надо смотреть дальше, может быть, сумею вытащить из текста что-то полезное. Но завтра, сегодня уже сил никаких нет расшифровывать каракули.

Утром мне стало не до тетради. Сломанная нога ныла, будто её ночью дубасили светлые. Даже от завтрака я отказался, так было муторно.

— Ага! — явилась по мою душу бабушка, — доскакался? Говорила тебе, лежи спокойно. Нет, разъезжает он на троне, катается на кровати. Кому сказано было соблюдать постельный режим?

— Ба…

— Сама вижу, что плохо. Посмотрю сейчас, что можно сделать.

Бабушка поводила руками над загипсованной ногой и боль начала утихать. Вместо неё, под гипсом побежали щекотные мурашки. Я хихикнул, не в силах сдерживаться.

— Ещё и хохочет, — возмутилась старушка, — прекрати ногой дёргать, озорник!

— Не могу, щекотно.

— Тогда поспи.

— Да как же я засну, когда только проснулся?

— А вот так.

Бабушка размахнулась и хлопнула ладонью меня по лбу. Помогло мгновенно — я откинулся на подушку и захрапел.

Разбудила меня Шагра.

— Владыка, ваш кауаффий.

Сев, я подложив подушку под спину и взял чашечку.

— Ух, вкусный! А есть булочка? Есть что-то хочу страшно.

— Ещё бы, — улыбнулась орка, — вы же целую дюжину дней проспали.

— Как дюжину?!

Я даже кауаффием облился от неожиданности.

— А ты как хотел? — по другую сторону кровати появилась бабушка, — крутился тут, дёргался, хихикал, мешал себя лечить. Пришлось, Ваня.

Она подошла и потрепала меня по голове.

— Ну-ну, не переживай. Ничего без тебя не случилось, всё на месте. Караулы сменяются, налоги платятся, день и ночь по расписанию. А ты отдохнул, подлечился. Вон, даже гипс пора снимать.

Бабушка постучала костяшками по моей “синей ноге”.