Галич Александр - Александр Аркадьевич Галич

class="v">Но не пулею в висок, —

Просто в путь, в ночную заволочь,

Важно тронулся возок.

И не спеть, не выпить водочки,

Не держать в руке бокал!

Едут трое: сам в серёдочке.

Два жандарма по бокам.

Александр Галич

Славно, братцы.

Славно, братцы,

Славно, братцы-егеря!

Славно, братцы-егеря,

Рать любимая царя!

Ах, кивера да ментики.

Пора бы выйти в знать!

Но этой арифметики

Поэтам не узнать.

… Ни прошлым и ни будущим

Поэтам не узнать!

Где ж друзья твои, ровесники?

Некому тебя спасать!

Началось всё дело с песенки,

А потом — пошла писать!

И по мукам, как по лезвию…

Размышляй теперь о том —

То ли броситься в поэзию,

То ли сразу в жёлтый дом…

Славно, братцы,

Славно, братцы,

Славно, братцы-егеря!

Славно, братцы-егеря,

Рать любимая царя!

Ах, кивера да ментики,

Возвышенная речь!

А всё-таки наветики

Страшнее, чем картечь!

…Доносы и наветики

Страшнее, чем картечь!..

По рисунку палешанина

Кто-то выткал на ковре

Александра Полежаева

В чёрной бурке на коне.

Но оставь, художник, вымысел,

Нас в герои не крои:

Нам не знамя жребий вывесил —

Носовой платок в крови…

Славно, братцы,

Славно, братцы,

Славно, братцы-егеря!

Славно, братцы-егеря,

Рать любимая царя!

Ах, кивера да ментики.

Нерукотворный стяг!

И дело тут не в метрике,

Столетие — пустяк!

…Столетие, столетие,

Столетие — пустяк…

<1965?>

Цыганский романс

Посвящается Александру Блоку

Повстречала девченка бога,

Бог пил мёртвую в монопольке,

Ну, а много ль от бога прока

В чертовне и в чаду попойки?

Ах, как пилось к полночи!

Как в башке гудело,

Как цыгане, сволочи,

Пели «Конавэлла»!

«Ай да Конавэлла, гран-традела,

Ай да йорысака палалховела!»

А девчонка сидела с богом,

К богу фасом, а к прочим боком,

Ей домой бы бежать к папане,

А она чокается шампанью.

Ах, ёлочки-мочалочки,

Сладко вина пьются —

В серебряной чарочке

На золотом блюдце!

Кому чару пить?! Кому здраву быть?!

Королевичу Александровичу!

С самоваров к чертям полуда,

Чад летал над столами сотью,

А в четвёртом часу, под утро,

Бог последнюю кинул сотню…

Бога, пьяного в дугу,

Все теперь цукали,

И цыгане — ни гугу,

Разбрелись цыгане,

И друзья, допив до дна, —

Скатертью дорога!

Лишь девчонка та одна

Не бросала бога.

А девчоночка эта с Охты,

И глаза у ней цвета охры.

Ждёт маманя свою кровинку,

А она с богом сидит в обнимку.

И надменный половой

Шваркал мокрой тряпкой.

Бог с поникшей головой

Горбил плечи зябко

И просил у цыган хоть слова,

Хоть немножечко, хоть чуть слышно,

А в ответ ему — жбан рассола:

Понимай, мол, что время вышло!

Вместо водочки — вода,

Вместо пива — пена!..

И девчоночка тогда

Тоненько запела:

«Ай да Конавэлла, гран-традела,

Ай да йорысака палалховела…»

Ах, как пела девчонка богу

И про поле, и про дорогу,

И про сумерки, и про зори,

И про милых, ушедших в море…

Ах, как пела девчонка богу!

Ах, как пела девчонка Блоку!

И не знала она, не знала,

Что бессмертной в то утро стала —

Этот тоненький голос в трактирном чаду

Будет вечно звенеть в «Соловьином саду».

<1965?>

Салонный романс1111

«Посвящается она памяти человека, которого — я горжусь тем, что я его знал, любил и был даже с ним дружен, — Александру Николаевичу Вертинскому» (фонограмма).

_____

Памяти А. Н. Вертинского

…Мне снилось, что потом,

В притонах Сан-Франциско,

Лиловый негр Вам подаёт манто.

А. Вертинский

…И вновь эти вечные трое

Играют в преступную страсть,

И вновь эти греки из Трои

Стремятся Елену украсть!..

А сердце сжимается больно,

Виски малярийно мокры —

От этой игры треугольной,

Безвыигрышной этой игры.

Развей мою смуту жалейкой,

Где скрыты лады под корой,

И спой —