Александр Первый и его время - Борис Башилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Любомудры, как и их предшественники, представители французского чужебесия, не просто изучают сочинения немецких философов, а подходят к ним, как к новой вере, которая способна заменить христианство. К немецким философам они подходят как к религиозным пророкам, вещающим глубокие, всеобъемлющие истины.
Для Любомудров философия была выше религии, признается Н. Бердяев в "Русской идее". Любомудры, также, как раньше вольтерьянцы и масоны, не замечают великого духовного сокровища русского народа - Православия, которое несмотря на все невзгоды, обрушившиеся на него со времен Петра I, продолжает накапливать духовные сокровища. Любомудры не замечают ни Серафима Саровского, ни старцев Оптиной Пустыни, как "любомудры" Елизаветинской и Екатерининской эпохи не заметили Св. Тихона Задонского, отца русского старчества Паисия Величковского и религиозную философию Григория Сковороды.
"Православие, - как верно определяет Розанов, - в высшей степени отвечает гармоническому духу, но в высшей степени не отвечает потревоженному духу". Любомудры же, предтечи русской интеллигенции, - есть люди потревоженного духа". Оторвавшись от русского духа, они пытаются восстановить утерянную духовную гармонию в немецких философских системах, воспринимают их как целостные, всеобъемлющие системы мировоззрения. Немецкая философия должна была заменить православие и вообще отвергнутое религиозное мировоззрение. Кружок Любомудров отдал свои души немецкому философу Шеллингу, Фихте, Окену, Герессу и другим.
В кружке любомудров, как и в других философских кружках конца правления Александра I, продолжается традиция французского чужебесия, когда по свидетельству Вигеля "неверие почиталось непременным условием просвещения". "Христианское учение, - пишет А. И. Кошелев, - казалось нам пригодным только для народных масс, а не для нас философов. Мы особенно высоко ценили Спинозу и считали его творения много выше Евангелия и других священных писаний".
Легко можно установить и идейное влияние русского масонства.
Один из виднейших любомудров князь В. Ф. Одоевский учился в университетском пансионе, директором которого был ПрокоповичАнтонский, ученик известного масона Розенкрейцера Шварца. "Хотя Прокопович-Антонский сам и не был масоном, но по справедливому замечанию Саккулина, через него, конечно, переходили к воспитанникам идейные традиции масонства. Отрицать историческую преемственность здесь никак не приходится".
В 1825 году Бестужев писал в Альманахе "Полярная звезда":
"Мы воспитаны иноземцами, мы всосали с молоком безнародности и удивление только чужому...
Мы выросли на одной французской литературе, вовсе не сходной с нравом русского народа, ни с духом русского языка...
Нас одолела страсть к подражанию: было время, что мы невпопад вздыхали по-стерновски, потом любезничали по-французски, теперь залетели в тридевятую даль по-немецки. Когда же попадем мы в свою колею?" Так писал Бестужев в "Полярной звезде" в 1825 году.
XV. МАСОНЫ ИСПОЛЬЗУЮТ МИСТИЧЕСКИЕ НАСТРОЕНИЯ АЛЕКСАНДРА I ДЛЯ НОВОГО НАПАДЕНИЯ НА ПРАВОСЛАВНУЮ ЦЕРКОВЬ
I
Русское масонство немедленно использовало мистические настроения Александра для дальнейшего наступления на Православие.
Н. Бердяев указывает в "Русской идее", что "Александр I был связан с масонством и так же, как масоны, искал истинного и универсального христианства. Он был под влиянием баронессы Крюденер, молился с квакерами, сочувствовал мистицизму интерконфессионального типа. Глубокой православной основы у него не было".
Проф. М. Зызыкин в своей работе "Тайны Императора Александра I" говорит уже не о том, что Александр был только связан с масонами, а утверждает уже, что и сам он был масоном. "Какой религиозный хаос стоял в голове у Александра, - пишет он, - видно из того, что он не только поддерживал сам масонов, но и был некоторое время в их числе, о чем свидетельствует его поступок со взятым в плен под Дрезденом генералом Вандамом, который, будучи подведен к Александру, сделал ему масонский знак и получил милостивый приказ быть отправленным для улучшения своей участи в Москву. А в Париже в 1814 году Александр председательствовал в военной масонской ложе при принятии туда членом Прусского короля Фридриха-Вильгельма III". Откуда он заимствовал эти сведения, М. Зызыкин не указывает, а поэтому оставим эти утверждения на его ответственности. Проверить правильность его утверждений в эмиграции, за отсутствием соответствующей литературы, не представляется возможным. Был ли Александр I масоном - этот вопрос требует специального исследования, но то, что русские масоны широко использовали мистические настроения Александра в нужном для них направлении это несомненно.
Если политическое миросозерцание Александра I все время колебалось между приверженностью к просвещенному абсолютизму и тягой то к конституционной монархии, то к республике, то таким же неустойчивым было и его религиозное миросозерцание.
Александр I формально был главой православной церкви, но самого его едва ли можно считать чисто православным. Религиозное миросозерцание Александра I характерно своими бесконечными колебаниями.
В эпоху Александра I жил выдающийся деятель Православной Церкви - Серафим Саровский, в царствование Николая II причисленный к лику святых. При жизни же Серафима Саровского его деятельностью не интересовался ни Александр I, ни Синод, ни представители образованного общества. В 1815 году по подсчету Зябловского в России оставалось уже всего только 478 монастырей, в которых было всего лишь 6598 монашествующих, или в среднем по 13 монахов в монастыре.
Ярким свидетельством падения религиозности в высших слоях общества является появление в Александровскую эпоху тарелок, табакерок и других вещей, на которых имелись изображения Спасителя и Божией Матери. В допетровской Руси все русское государство считалось Домом Божией Матери, а в созданной Петром I Русской Европии лик Божией Матери стали изображать на табакерках.
В 1815 году Симоновский Архимандрит Герасим явился во дворец и показывал Александру I изображения Спасителя и Божией Матери на табакерках, тарелках и других вещах и на коленях умолял защитить Церковь от поругания.
Православная церковь в царствование Александра I продолжала быть объектом атак на нее со стороны ее врагов. Атаку на православие, пользуясь неопределенностью религиозного миросозерцания Александра I, вели и масоны, и католики, и протестанты. Вести наступление на православие врагам православия было нетрудно.
Православная церковь, управляемая то масонами, то открытыми атеистами, то мистиками, враждебно настроенными к православию, не в силах была дать нужный отпор своим врагам.
П. Знаменский в своем "Руководстве к русской церковной истории" так характеризует обер-прокуроров Александровской эпохи:
"Обер-прокурором Синода в первый год царствования был человек уже совершенно неспособный к этой должности - известный своей несчастной страстью к стихоплетству граф Хвостов". Яковлев, заменивший Хвостова, "не мог стоять на надлежащей высоте своего призвания". Назначенный после Яковлева обер-прокурором тридцатилетний А. Н. Голицын "...религиозного образования не имел, отличался даже резко отрицательным отношением к церкви: тем не менее на первых же порах он успел крепко захватить церковные дела в свои руки. Сделавшись обер-прокурором, он впрочем, значительно остепенился, бросил дурную привычку кощунствовать, занялся чтением религиозных книг, сблизился с людьми религиозного направления и стал подавать большие надежды за свое обращение к вере. К сожалению, все почти такие люди высшего общества, питомцы XVIII века, при обращении своем к вере, имели обыкновение примыкать не к своему народному православию, на которое смотрели свысока, а к аристократическому католичеству, или еще чаще, к модному тогда в Европе мистицизму, который позволял им верить во все или ни во что. Как человек живой, увлекающийся, и в то же время, совершенный младенец относительно всего, что касалось религии и церкви, Голицын по своем обращении тоже сделался на некоторое время игрушкой иезуитов, а потом адептом и покровителем всякого рода мистических сект".
Князь Голицын "...окружил себя мистиками всяких цветов и оттенков, стал покровительствовать всевозможным сектам и... причинил церкви гораздо более тревог, чем даже те, кто не обращали на религию никакого внимания и вовсе не мнили себя приносящими пользу Богу.
Специальными органами подобных ревнителей нового христианства и принципов священного Союза сделалось российское Библейское Общество и новое министерство Духовных дел и Народного просвещения".
Князь А. Н. Голицын и масон Р. А. Кошелев, пользуясь мистическим настроением, появившимся у Александра I во время Отечественной войны, уговорили его разрешить английским протестантам в России "Библейское Общество".
