Генерал Конфедерации из Биг Сура - Ричард Бротиган

— Кто он такой? — спросил я.

— Он появился здесь полгода назад, — сказал Ли Меллон. — Та же история. Прожил три дня. Бешеный, как гремучая змея в жару, настоящий динго. Я поехал с ним в Сан-Хосе. По пути мы застряли на два дня в непентском кабаке. Он оставил там $2,000, и только после этого мы добрались до Сан-Хосе.

— Семейство, когда увидело меня, чуть не усралось. Они точно такие, как он говорит. Плохо.

— Он собирался отдать мне грузовик, который стоял у него в гараже. Конура что надо: три этажа, газон, цветочки. Япошка-садовник. Знаете эти фешенебельные горки за Сан-Хосе, где крутятся большие деньги.

— Я прожил у него месяц. И будь я проклят, если от меня был какой-то толк ему и его ебнутой семейке. Мне нужен был только этот чертов грузовик.

— Я торчал у него месяц, пил вино, которое он таскал ящиками, и слушал пластинки. Он водил меня по ресторанам. Кормил, поил. Он не приставал и не пытался клеиться.

— Я выпил, наверное, десять ящиков очень хорошего вина. Я остопиздел всему семейству. У него была сотня колонок. Я врубал их на полную мощность, так что дом рыдал. Мне нужен был только распроклятый ебаный грузовик.

— Рой выложил две тысячи на разные модные штучки, вино, консервированных раков и прочее говно. Я получал все, что угодно, кроме ебаных ключей от машины.

— Я ходил в гараж и разглядывал грузовик. Смотрелся он клево. Парень был совсем не в себе. Натуральный псих. Почти такой же, как сейчас. Обращаться с ним можно было только как с психом: заткнись, сядь, иди поссы, и так далее.

— Дочка бесилась, когда я кричал ее отцу «ЗАТКНИСЬ, ПСИХ!» Однажды утром я отсыпался после вина, когда меня вдруг разбудила его жена. Она сказала: «Пора уходить. Я только что позвонила в полицию. У тебя есть ровно одна минута, забулдыга».

— Я стал искать Роя. Естественно, его не было. Наверное, за ним кто-то присматривал, так что я остался на бобах: ни грузовика, ничего.

— Я был так пьян, что забыл штиблеты. Перся обратно босиком. Еле поймал машину. В конце концов, ехал в кузове на навозе, весь в дерьме.

— С тех пор я ничего о нем не слышал. Думал, они заперли его в дурдоме. Там ему и место, но он действительно большая шишка. И неплохо соображает.

— Пока я сейчас разбирался в будке, он успел сбежать и зарыть где-то свой чемодан с деньгами. Явился весь в грязи, будто его изнасиловал могильщик.

ГДЕ АВГУСТАС МЕЛЛОН? — на первой странице «Уилдернесс Трибюн». Переверните 17-ю страницу, и вы найдете материал о Роберте Э. Ли. Переверните 100-ю страницу, там вас ждет интересная история об аллигаторах.

Бивачный огонь Биг Сура

Я вижу перед собою походный привал армии,Цветущая долина внизу, с фермами, зелеными садами,Позади — террасы горных склонов, обрывы, скалы взмывают ввысь,Изломанные, крутые, облепленые кедрами, смутные очертанья гребней,Не счесть бивачных костров, рассыпаных рядом и вдалеке, и там, на самой вершине,Призрачные силуэты солдат и коней маячат, растут, колеблются,И во все небо — небо! далеко, недосягаемо далеко, вспыхнув восходят бессмертные звезды.

Мы приговорили виски за час до рассвета. Пустые бутылки лежали у наших ног, как предсказание войны. Звезды завершали в небе свои дела, красная нить связывала их с нашим будущим. И в этот момент у самого берега в двух или трех сотнях ярдов от будки мы заметили огонь. Пожар разгорался, набирая скорость, инерцию и неотвратимость.

Ли Меллон сорвался с места, я, спотыкаясь, побежал за ним. Мы примчались вовремя — еще секунда, и пожар стал бы неуправляемым.

Пока мы растаскивали огонь, лупили и топтали его, скребли песком и ветками, вышибали огонь огнем, гасили огонь, Рой Эрл стоял рядом и говорил:

— Ха-ха огонь.

Я думал, Ли Меллон разобьет ему физиономию, но он только усадил Роя Эрла на землю и приказал закрыть глаза руками, что тот и сделал, продолжая повторять:

— Ха-ха огонь. — Потом огня не стало.

— Надеюсь, на маяке не заметили, — сказал Ли Меллон. — Это двадцать пять миль отсюда, но там хороший обзор, и я бы не хотел, чтобы они приехали разбираться. Ни к чему.

Мы были покрыты копотью, потны, черны и едва сами не начали тлеть от усталости. Вид у нас был неважный — как у Дымчатых Медвежат (38) с лейкемией в последней стадии.

Рой Эрл сидел свежий, как огурец, и закрывал руками глаза: ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу, кроме «ха-ха огонь»; а над всем этим — внезапно — величайший трансцендентальный пожарник в американской истории — главнокомандующий огня Уолт Уитмен — и звезды, подобные подвешенным в воздухе пожарным насосам, и струи света, льющиеся из их шлангов.

Рядовой Августас Меллон, тридцатисемилетний работорговец на довольствии у знаменитого южного университета, бежал, спасая свою жизнь, мимо случайных, но предрешенных, как шахматы, смертей Уилдернесс. Огонь цеплялся за каждый стежок на его одежде, прицепился бы и к башмакам, если бы они у него были.

Он бежал босиком через ручей с лежавшей в нем обрубленной веткой, он видел лошадь, задыхавшуюся в кустах от дыма, ворону, покрытую паутиной, двух мертвых солдат, и почти слышал свое имя — Августас Меллон, ищущий самого себя.

Снискать лавры

Все пошли спать. Мы с Элайн — в стеклянный домик. В углу огорода сидело несколько куропаток, потом они улетели наверх в горы.

Ли Меллон что-то сделал с Роем Эрлом. Не знаю что, но он сказал, что Рой Эрл не будет устраивать пожаров, пока они спят: генерал Конфедерации и его леди.

— Я очень устала, — сказала Элайн, когда мы ложились.

— Знаешь, что? — сказал я.

— Что?

— Когда в следующий раз услышишь, как что-то стучит, сделай милость, не обращай внимания.

— Хорошо. — И нас стало укачивать. Опять собрались облака, горячее солнце не светило в окна и не мешало нам спать.

Проснулись мы уже к вечеру.

— Я хочу трахаться, — сказала Элайн.

Хорошо. Я трахал ее, но мысли мои были далеко. Понятия не имею, где они были.

Когда мы подошли к будке, там нас ждала Элизабет. Она была очень красивая.

— Доброе утро, — сказала она.

— Где Ли? — спросил я.

— Пошел за Роем.

— Куда?

— Не знаю. Он его куда-то положил.

— Где он мог его положить? — спросила Элайн.

— Не знаю, но Ли сказал, что он больше не будет устраивать пожаров. Рой там когда-то уже был, он говорил: «Я не хочу туда идти». Но Ли сказал, что сейчас будет не так плохо, как в прошлый раз. Ли сказал, что можно взять одеяло. Вы что-нибудь понимаете? — спросила Элизабет.

— Интересно, где это? — сказал я. — Здесь не так много мест, где можно положить кого-то спать.

— Я не знаю, — сказала она. — Вон они идут.

Ли Меллон и Рой Эрл поднимались по тропинке, ведущей от нижней будки, и о чем-то говорили.

— Ты был прав, Амиго Меллон, — сказал Рой Эрл. — Не так плохо, как в прошлый раз. С одеялом действительно лучше.

— А что я говорил? — сказал Ли Меллон.

— Да, но я не верил.

— Нужно доверять людям, — сказал Ли Меллон.

— Очень тяжело доверять людям, если они хотят упрятать тебя в дурку, — сказал Рой Эрл.

Они подошли ближе.

— Доброе утро, — бодро сказал Рой Эрл. Он двигался так, словно все его мышцы были напряжены, но голова сегодня, похоже, пребывала в неплохой форме.

— Привет, — сказал Ли Меллон. Он поцеловал Элизабет в губы. Они обнялись.

Я смотрел в пруд на аллигаторов. 75 процентов их глаз таращились на меня.

Мы стали завтракать.

Рой съел вместе с нами обильный завтрак и стал снова сходить с ума. Будто пища провоцировала его безумие.

— Никто не найдет мои деньги, — сказал Рой Эрл. — Я их закопал.

— Иди ты на хуй со своими деньгами, — сказал кто-то: я.

Рой начал рыться среди уложенных вокруг очага камней и под одним что-то нашел. Это что-то было завернуто в полиэтилен.

Рой развернул пакет, внимательно рассмотрел, улыбнулся и сказал:

— Похоже на марихуану.

Ли Меллон подошел поближе.

— Дай посмотреть. — Он тоже стал разглядывать. — Это орегано (39), — сказал он Рою Эрлу.

— А по-моему, марихуана.

— Это орегано.

— Готов спорить на $1,000, что это смалка, — сказал Рой Эрл.

— Нет, орегано. Очень вкусно со спагетти, — сказал Ли Меллон. — Я отнесу его на кухню. Пригодится, когда будем варить спагетти.

Ли Меллон унес смалку на кухню. Рой Эрл пожал плечами. Остаток дня прошел спокойно. Элизабет была прекрасна. Элайн нервничала. Рой Эрл все глубже погружался в наблюдение за аллигаторами.

Весь день до самого заката он смотрел на них и изумленно улыбался. ВДРУГ он выпучил глаза и произнес голосом, в котором были землетрясение, чума и апокалипсис: