Летящие к братьям (Сборник) - Михаил Немченко

Торжествующий свист огласил лес. На поляну выбежала толпа венантропов. Их бока тяжело вздымались, плосконосые лица с выступающими челюстями и большими круглыми глазами горели возбуждением. Видимо, погоня шла уже давно. Издавая оглушительные свистки, заросшие рыжей шерстью охотники принялись осыпать сраженного гиганта градом тяжелых камней. Все это происходило в какой-то сотне метров от вездехода, но машину заслоняли красные космы кустов, и вены ее не заметили.

— Смотри, смотри! — Соловых взволнованно схватил товарища за руку.

Но Гаевский уже видел сам. Там, в толпе венантропов, мелькнул желтый скафандр. Астронавт! Он казался совсем маленьким рядом с людьми Венеры, каждой из которых был ростом не меньше двух с четвертью метров. Лица человека нельзя было разглядеть, но Гаевский сразу заметил в его руке заостренный излучатель ультразвукового пистолета.

— Коллективная охота, — прокомментировал успокоившийся Соловых. — Как видно, ничего трагического не произошло. Только второго почему-то не видно. Надо подъехать спросить.

— Давай сначала послушаем, что там происходит.

Гаевский вынул из футляра висевший у него на груди, наподобие бинокля, автопереводчик и, подключив его к шлемофону, перевел стрелку лексикографа на диапазон среднеюжных племен. Тимофей последовал его примеру.

Слитный гул ворвался им в уши. Десятка полтора венов, оживленно пересвистываясь, копошились у туши, взрезая брюхо зверя заостренными камнями. Остальные,издавая нетерпеливые свистки, жадно следили за их движениями. Маленький человек в скафандре стоял в центре этой группы, с видом победителя взирая на огромную гору мяса.

Неожиданно потрошившие зверя разом, словно по команде, прекратили работу.

Шум сразу стих. Один из них, старый вен с редкой, наполовину седой шерстью, поднялся на ноги и, обернувшись к толпе, протяжно просвистел.

— Великий охотник сказал: бог много силы — может мертвый сделать живой? — перевел автолингвист.

Очевидно, этот вопрос был обращен к человеку в скафандре, так как тотчас же в шлемофоне зазвучал его голос, с заметным акцентом выговаривавший русские слова:

— Ты прав, брат мой. Господь наш всемогущ и милосерден Я с верою обратился к нему, и вот он позволил мне убить этого зверя, чтобы дать вам много мяса. Веруйте в него, и у вас всегда будет вдоволь пищи! А после смерти вы будете вечно жить в раю на всем готовом…

Его слова тут же превращались в громкие свистки, далеко разносившиеся по поляне. Вены смотрели на своего благодетеля во все глаза и слушали, как завороженные.

Тем временем Соловых и Гаевский, натянув скафандры, торопливо выбрались через нижний люк и, пригибаясь, спустились с пригорка. Им удалось приблизиться к венам метров на пятьдесят. Дальше пробираться не было смысла их могли заметить. Присев за каким-то свекольного цвета растением, мясистым и колючим, как кактус, путешественники стали наблюдать, что будет дальше.

— Да это ж мой коллега! — воскликнул пораженный Тимофей, вглядевшись в лицо человека в скафандре. — Он самый: Генри Бойер! Только ума не приложу, когда это он успел заделаться проповедником. Прямо чудеса…

В этот момент старый вен снова засвистел:

— Тогда скажи бог сделать уфтон живой. У него в живот маленький уфтон.

Маленький вырасти, давать много мяса… Скажи бог сделать живой!

— Вот это называется припереть к стенке, — захохотал Соловых. — Ну-ка посмотрим, как ты теперь вывернешься.

Человек в желтом скафандре несколько секунд молчал, видимо, не зная, что предпринять. Затем он молитвенно поднял руки к небу и что-то забормотал.

Это продолжалось минуты полторы. Внезапно Бойер опустил руки, и в то же мгновение на шлеме его загорелся маленький прожектор.

— Господь говорит со мной! — закричал иезуит неожиданно высоким голосом. — Он говорит, нельзя оживлять этого зверя. Зверь тогда станет злой, убьет своим страшным хвостом много охотников. И еще говорит господь: тем, кто примет крещение, он всегда будет давать много мяса…

Оглушительный свист был ему ответом: вены обсуждали поразительное известие от бога. Прожектор на шлеме Бойера погас. Очевидно, это должно было означать, что его беседа с всевышним закончена.

— Да ты, брат, прямо фокусник, — мрачновато усмехнулся Соловых. — Что же, Андрей Иванович, так мы и будем молча наблюдать, как этот субъект затуманивает им мозги?

— А что ты предлагаешь?

— Да уж я бы не стал с ним особенно деликатничать…

— А именно? — Этнограф насмешливо глянул на товарища. — Ты забыл, что мы не имеем права вмешиваться в деятельность участников иностранной экспедиции?

— Какая это к черту деятельность?! — рассердился Тимофей. — Самое настоящее мошенничество и больше ничего… И все это делается с помощью нашего автолингвиста! Стоило его дарить…

Между тем Бойер, посмотрев себе на руку, снова обратился к венантропам.

— Скорей идите к пещере, — заявил он. — Бог сейчас будет лить с неба воду и бросать большие огни.

Послышались удивленные свистки. Рыжие охотники, задрав головы, разглядывали небо, которое было по-обычному тускло-желтым, без каких-либо темных пятен, предвещающих бурю. Однако авторитет святого отца после всех совершенных им чудес был уже довольно прочен, и вены один за другим начали покидать поляну, таща на плечах огромные куски мяса, отрезанные от туши.

Соловых и Гаевский поднялись из-за своего укрытия.

— Поразительно точное пророчество, коллега, — громко проговорил Тимофей, поставив передатчик шлемофона на полную дальность. — Представьте себе, мой наручный барометр тоже предупреждает о близкой буре.

Бойер вздрогнул и оглянулся.

— Что вам здесь нужно? — не слишком любезно осведомился он, сверля глазами русских.

— Мы ищем вас, — ответил Гаевский. — Ваш начальник беспокоится. Почему вы столько времени не даете о себе знать? И потом, где ваш товарищ? С ним что-нибудь случилось?

Бойер бросил на него быстрый испытующий взгляд, словно стараясь уяснить себе, что именно известно этому человеку.

— Вы можете не беспокоиться, — проговорил он после короткой паузы. -

Мистер Милл здоров и занимается, тем, чем следует. А начальнику мы сами сообщим все, что надо. Так что можете возвращаться к своим делам.

— Спасибо, но мы, пожалуй, пока останемся, — с ядовитой любезностью произнес Соловых. — Интересно же посмотреть, как у вас дальше пойдет дело…

— Тимофей!.. — Гаевский неодобрительно глянул на товарища, положив руку ему на плечо.

Но молодого геолога уже невозможно было остановить.

— Погоди, Андрей Иванович, — отмахнулся он. — Я хочу только спросить мистера: не кажется ли ему, что его «проповеди» больше напоминают цирковые трюки?