Черный генерал - Генрих Гофман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь Франк начал понимать, почему Скорцени так торопится в Будапешт. Видимо, песенка регента Хорти уже спета. Недаром фюрер наделил Скорцени чрезвычайными полномочиями.
Между тем Скорцени выбрался из глубокого кожаного кресла, вытянулся во весь свой огромный рост и сказал:
– Я бы с удовольствием отдохнул пару часов, пока отремонтируют машину.
– Мои апартаменты к вашим услугам, – Карл Франк жестом указал на дверь в расписной стене. – Но поначалу я угощу вас французским мартини. Этот коньяк мгновенно снимает усталость.
Подойдя к огромному книжному шкафу, Франк нажал еле заметную кнопку, и одна из полок медленно уползла внутрь стены, а на ее место снизу поднялась полка с целым набором дорогих вин.
– А я думал, вы действительно увлекаетесь книгами, – Скорцени окидывал взглядом массивные стеллажи, пока Франк наполнял хрустальные рюмки.
– Вы правильно думали, мой друг. Мой книжный магазин в Карловых Варах славился на всю округу. Я и сейчас собираю уникальные издания. Только на это почти не остается времени. Прошу!
– За нашего дорогого фюрера, за Адольфа Гитлера! – торжественно произнес Скорцени, взяв рюмку за длинную тонкую ножку.
– И за нашу победу.
– Она близка, как никогда, хотя это может показаться странным. Еще месяц-два – и новое секретное оружие опрокинет русские армии. От них останется только пыль и пепел. Тогда и румынский король пожалеет, что так поторопился. А словаков, которые посмели поднять оружие против солдат великой Германии, мы просто сотрем с лица земли… – Он усмехнулся. – И совесть наша будет чиста: они первыми стали стрелять нам в спину…
Разговаривая, Скорцени время от времени отпивал коньяк маленькими глотками.
– Да, в Словакии мы допустили непростительную беспечность, – сказал Франк. – Наше командование считало, что для контроля над этой территорией вполне достаточно словацкого государственного аппарата. А словацкая жандармерия и воинские части уже давно находились в оппозиции к существующему режиму. Как мне доложили недавно, там еще летом происходили удивительные вещи. Оказывается, еще в июле из военных складов вывозили оружие в горы. А войсковые части братались с партизанами и вступали в боевое сообщество для борьбы с нами. В армию призывали запасных офицеров по спискам, которые не были утверждены правительством… Их утверждал… кто бы вы думали?.. Словацкий национальный совет. Каждую ночь в Средней Словакии высаживались десантники из России, которые организовали в горах ячейки больших партизанских отрядов.
Когда обо всем этом стало известно, мы двинули в Словакию несколько дивизий, но было уже поздно. Их встретили огнем партизаны и регулярные части словацкой армии И теперь нам приходится отвлекать с восточного фронта силы для Словакии. Не можем же мы допустить, чтобы коммуникации нашей армии были перерезаны в такое тяжелое для германского командования время.
– А каково положение в Чехии и Моравии, господин группенфюрер?
– В протекторате вполне спокойно. После покушения на Гейдриха мы уничтожили всех, кто был не с нами.
Карл Франк намеренно соврал. Ему не хотелось рассказывать Скорцени о массовом саботаже на заводах и шахтах Моравии, о том, что и в Словакии действуют бежавшие из протектората чешские граждане. Зачем говорить об этом? Скорцени сразу же доложит обо всем фюреру. И кто знает тогда, под каким документом, решающим всю его последующую судьбу, а может быть, и вопрос жизни и смерти, доведется Карлу Герману Франку увидеть знакомую, размашистую, угловатую подпись. Ведь Франк совсем недавно заверил фюрера, что меры устрашения, проведенные в протекторате, дали свои результаты.
– Я уверен, – продолжал Франк, – что и в Словакии все будет кончено через несколько дней. Вряд ли отдельные группы партизанских бандитов смогут устоять перед силой наших регулярных частей, Как докладывал генерал-толковник фон Шернер, который недавно принял командование армейской группой в Моравии, на Словакию двинуты достаточные силы, чтобы сломить сопротивление восставших в течение нескольких дней…
Телефонный звонок нарушил тишину. Извинившись перед Скорцени, Карл Франк неторопливо подошел к письменному столу и снял трубку.
– Да! – вяло произнес он.
Но тут же лицо его оживилось, стало приветливым. Поздоровавшись с собеседником, он сгорбился, оперся свободной рукой о край стола и, застыв в этой причудливой позе, весь превратился в слух.
Через минуту он неожиданно выпрямился и, нервно подергивая плечом, закричал в трубку:
– Нет, этого допустить нельзя! Примите самые срочные меры. На территории протектората не должно быть ни одного партизана. А мой призыв к населению я прикажу опубликовать во всех газетах. Желаю успеха. – Со злостью опустив трубку на рычаг, Карл Франк повернулся к Скорцени. – Вы слышали? Им мало Словакии. Они решили прорваться в Моравию. Но этого не случится, не будь я Карл Герман Франк.
– Что же произошло? – спокойно спросил Скорцени.
– Мне доложили, что крупный партизанский отряд напал на пограничную заставу и прорвался на территорию протектората. Пограничников им удалось смять. Сейчас туда брошены несколько пехотных батальонов… Я хочу сегодня же предупредить население Чехии и Моравии о пагубных последствиях для тех, кто будет оказывать помощь или укрывать этих бандитов. Я прикажу расстреливать каждого, кто хотя бы мысленно будет поддерживать партизан.
– Господин группенфюрер! – Скорцени улыбался все с той же вежливой почтительностью, но теперь в его взгляде промелькнуло едва приметное снисхождение. – Могу поделиться опытом. В борьбе с партизанами два-три надежных, проверенных человека иногда могут быть полезнее нескольких батальонов регулярных войск. Зашлите их к партизанам. А потом можете приглашать друзей на травлю обложенного зверя.
– Спасибо, дорогой Скорцени, – Франк позволил себе тоже слегка снисходительную усмешку. – Я постараюсь воспользоваться вашим советом. А теперь можете отдохнуть. Иначе вы так и не успеете это сделать.
Он распахнул дверь в уединенную комнату рядом с кабинетом, в которой любил иногда вздремнуть после обеда.
Еще 16 сентября жители протектората были ознакомлены с новым постановлением Карла Германа Франка. В тот день все газеты вышли c некоторым опозданием. На первых страницах под черной полоской было набрано жирным шрифтом:
ПРИКАЗ
немецкого государственного министра
Чехии и Моравии
о незаконном переходе границ
На основании § 1 приказа о праве выдачи въездных и выездных виз в протекторате Чехия и Моравия от 7 июня 1939 года приказываю:
§ 1.
Смертной казни будет подвергнут каждый, кто нелегально перейдет или попытается перейти немецко-словацкую границу вдоль протектората Чехии и Моравии.
§ 2.
Настоящий приказ вступает в силу 16 сентября 1944 года в 12 часов пополудни.
Прага, 15 сентября, 1944 года.
Немецкий государственный министр
по Чехии и Моравии
ФРАНК
Теперь же, получив сообщение о переходе в Моравию крупного партизанского отряда, Карл Герман Франк бросил против партизан пехотные части германской армии и одновременно приказал оповестить жителей протектората о введении смертной казни за любую попытку помощи партизанам.
Улицы городов и селений запестрели различными объявлениями. Вперемежку со щедрыми обещаниями о денежном вознаграждении за поимку и выдачу партизан германскому командованию в них перечислялись суровые меры, которые будут применяться к тем, кто посмеет укрывать партизан или оказывать им содействие. Статс-секретарь протектората не ограничивался смертной казнью для отдельных приверженцев сопротивления. Для большего устрашения он предупреждал граждан, что любое село, где будут обнаружены партизаны, подлежит сожжению, а жители – поголовному уничтожению.
– Я не остановлюсь ни перед чем. Никакие жертвы не смогут заставить меня изменить это решение. К десятому октября территория Моравии будет очищена от партизан, – доложил Франк имперскому протектору по телефону.
– Какие части направлены в район действия этих бандитов? – спросил тот.
– 178я механизированная дивизия и 19я дивизия СС «Татра». Они следуют в Словакию для подавления восстания, а по пути я приказал им прочесать леса в окрестностях Злина и Всетина. Сегодня утром я получил донесение, что они уже обнаружили партизан и вчера весь день вели карательные операции. Основная масса бандитов разгромлена. Их было достаточно много. Доблестные солдаты фюрера уничтожили по меньшей мере пятьсот – шестьсот человек. Остальные отошли в горы. Генерал Заукель обещает за два дня расправиться и с этими, экселенц.
– Хорошо! Надеюсь, они больше не посмеют появиться на территории протектората.