Бастион: Хрустальный плен - Владимир Атомный

система координат – человек движется по жизни, принимая волевые решения и попадая под ответственность за них. Его положение, в конкретный момент, имеет проекцию на ось либо отвечающую за стадии отрицательного настроения, либо даже осей, каждая из которых соответствует состоянию.

Меня как молнией пронзила эта отзвучавшая модель мира. Даже воздуха по рыбьи схватил, перед вопросом:

– Это как понимание многомерности пространства, в обход тупика материального догматизма?

– Что ты, Матус, я не претендую на такое, – засмеялась она. – Высказался ты, как на конференции, хе-хе.

Я чуть смутился, поняв всю квадратность слов. Решил попытаться изъясниться иначе:

– Просто отделив духовное от материального... даже скорее плотно-материального, – поправился я, – человек попадает в ловушку неполной картины мира и не может принимать верные решения. А ты вносишь такое понимание, как новые мерности, но не в привычном смысле, а в духовном. Соединив в начальной точке координат духовное и материальное, можем видеть зависимости чуть ли не на уровне формул. Это очень интересный подход.

Мой взгляд исторгает глубочайшее восхищение. Девушка вдруг смутилась и, отвернувшись, отвечает:

– Спасибо, но ты перехваливаешь, Матус.

Даже раскаянье овладело, что так яро насел. Решил сгладить момент и рассказать кое-чего из соображений:

– Хех, у меня тоже были размышления на эту тему, не так давно, конечно, только веет от них какой-то детскостью. В общем, если четвёртое измерение это координата, показывающая за бесконечно малую величину времени положение объёмной материи, вроде слайд-шоу, то пятым можно считать ось координат, где отображено всё многообразие параллельных миров, подчиняющихся некой закономерности. Физика пространства у них одна, но вот разновидностей много, включая те самые, что уже во многих комиксах описали. Поступил так или эдак – уже два разных мира, на одной оси координат параллельных пространств.

Вероника кивнула и с сыграв бровями говорит:

– Или в фильме “Семь Возможностей”, да?

– Именно, там как раз…

Вошёл Адриан.

– Изволите ещё что-нибудь?

Я взглянул на спутницу, но председатель только милую и смешную рожицу состроила, мол, не знаю.

– Пару крепких кофе, молоко и сладкого на Ваш выбор, Адриан, – в итоге огласил я.

– Принято. Только выбор предоставлю кондитеру, – открыто и располагающе улыбнулся он и ушёл, забрав всё лишнее.

– Хороший выбор, – похвалила Вероника, – а ты мог бы продолжить?

– Спасибо, – несколько оторопев, ответил я, – неужели интересно?

– Очень! Прошу, Матус. Ты закончил на пятом измерении.

– Э-э… да, точно! – наконец вспомнил я на чём закончил. – В общем пятое как-бы закрывает границы Вселенной в привычном смысле и проводит в иное понимание Мира… Шестое, позволяет взглянуть на пространство с ракурса иных физических законов, то есть принципов организации материи вплоть до атомарной структуры и даже глубже. Я предполагаю, что знакомые нам простейшие геометрические фигуры там отсутствуют, но есть иное. И важно понимать, что шестая координата отнюдь не означает, что варианты реальностей ниже или выше наших, но они не параллельны, а значит имеют лишь единичные случаи пересечений.

Я прочистил горло, заодно поднимая в памяти подзабытый образ, вроде детской мечты о полётах в космосе.

– Седьмая ось координат самая глупая, потому, что трудно объяснить, – рассмеялся я. – Понимаю её так – даже в мире с иной физикой, есть общее, глубинное понимание… хотя нет – чувство, смутное-смутное, что задумка у нас общая. Общий Творец… э-э, Бог! Вот, а седьмая ось – это виды Задумок, виды Творцов, вписанных в некий иной объём – глупое и не подходящее слово, но тень понимания даёт – единицу восьмой оси. Вот такие были мысли…

Вероника чуть приоткрыла чувственный рот, всем видом показывая интерес – это вознесло меня на седьмые небеса счастья, хоть я и отношусь к сказанному, как к глупостям. Но разве можно устоять перед такой реакцией?

– Матус, – обратилась она и нутро сразу обожгло чувственностью момента, – я не плохо успеваю с учёбой, но мир магии более знаком и близок. Поэтому, судить авторитетно не имею права и всё же, как ты сказал, для догматичного научного материализма – эта теория прекрасна. Мне очень нравится.

Я бы точно сейчас упорхнул мотыльком, но не могу оставить спутницу. От столь ёмких и приятных слов, чувство собственной значимости возросло на порядок. Оценка председателя Бастиона может любого вернуть на путь гордости за самого себя, а в такой обстановке и такими словами – обратить в нарцисса.

– Очень приятно…– произнёс я. – Честно признаться, относился к этому как к простой фантазии, что буйствует после очередного комикса или игры.

От новых откровений отвлёк Адриан принесший кофе сладости. Устоять перед таким можно, но точно не в нашей реальности, поэтому беседа отошла на второй план. Имеет место быть обмен мнениями, касаемо восхитительных по вкусу пирожных и печенья. Кондитеру удалось подхватить нас на парусах наслаждения и унести в мир, где перелетаешь от одного островка к другому и вкушаешь на каждом уникальные и бесподобные сладости.

Насыщенный день и удивительный вечер напомнили о сне, начиная морить. Довольные настолько, насколько возможно, мы пошли к выходу, сопровождаемые немного гордым По Адрианом, что считает теперь делом чести устраивать нам истинный рай, пока гостим в Золоте Симфонии. Сегодняшний день похож на сон больше, чем полностью, но всё же осознание реальности происходящего, полнит меня глубоким чувством счастья, сравнимым с углями. Греть будут долго-долго. А впереди отнюдь не конец, ведь едем ко мне и Вероника останется. Автор дня превзошёл себя, насыщая его столь важными событиями, но я всё же задремал по пути.

Дядя Вадо мягко разбудил и достал багаж. На удивление, мама встретила нас ещё на пороге:

– Ну наконец-то! Матус, ты чего не следишь за временем – уже половина двенадцатого! – отчитала она сразу.

– Мам, я каждый день так ложусь, чего ты прям, – напомнил я.

– Ага, вот ведь молодец, а позаботится о Веронике? – опрокинула мама всю аргументацию. – Приличные девушки, как она, ложиться предпочитают пораньше!

– Большое спасибо Вам, Ансельма, – вступила Вероника, тоже отчасти пристыженная, – но здесь и моя вина есть. Можно сказать – мы друг другу подыграли.

Спустился папа и с примиряющей улыбкой говорит:

– Ну, ладно тебе, пусть уже заходят, – даже рассмеялся он. – Здравствуйте, Ивер!

Это он поприветствовал нашего замечательного водителя.

– Доброго вечера! Вадо, очень приятно.

– Может, – проговорил папа, под тихие слова мамы: “Да,