Взрослая дочь молодого человека: Пьесы - Виктор Славкин

Гость. Вот так… Я ей плод вдохновения, порыв. Перед самой свадьбой… Ей! Только ей и никому больше! А кому же? Рембрандт писал для своей Саскии, а я для директрисы. Меняются времена…

Хозяин. Да они этого не стоят, бабы!

Гость. Не стоят… Моя Саския провела картину через бухгалтерию. И приобрела ее как руководитель хозрасчетной единицы. И выписала мне деньги..

Хозяин. Все-таки ваша не окончательная сволочь.

Гость ….чтобы на свадьбу нам из своих не тратиться. Чтобы все даром обошлось. Леонардо в водку да в сайру превратить!..

Хозяин. Свадьбы нынче дорого обходятся… Я дочку свою замуж выдавал, пришлось готовых котлет купить четыреста штук! Два ведра!

Гость. Какие котлеты? Что вы говорите? У художников не бывает свадеб. Тем более с котлетами. А ей, конечно, хотелось! Хотелось фаты, машины с пупсом, загса, марша Мендельсона, жирной закуски… «Горько! Горько!..» Эх, людишки!..

Хозяин. Ау нас все было: и фата, и машина с пупсиком, и загс… Только вот Мендельсона не было… Не достали. Пришлось под Мигулю по ковру идти…

Гость. Грустно все это…

Хозяин. Почему грустно? Всю ночь гуляли. Два раза неотложка приезжала.

Гость. Это все не для меня. Мне это, понимаете, противно.

Хозяин. Противно?.. Это почему же?

Гость. Некрасиво… неэстетично… Котлеты в ведрах… Бр-р-р!..

Хозяин. Не подавились. Все подмели подчистую.

Гость. Какая гадость!

Хозяин. Что-о-о?!

Гость. Пошлость все это.

Хозяин. Пошлость? Ну знаешь!.. Ты на себя посмотри! Ты чистенький! А твои шашни с директором гостиницы? Знаем мы таких хлюстов.

Гость. Вы не смеете!..

Хозяин. Смею! Нет чтобы с простым работником — ему директора дай пощупать.

Гость. Хам!

Хозяин. Чего-чего, чего-чего?.. (Наступает на Гостя.)

Гость (отступая к стене). Хам, хам, хам… Тупой жлоб. Ты на свою морду посмотри — сплошное мясо. Вот из чего можно котлет наделать.

Xозяин. Ах ты, гнида!.. (Хватает Гостя за лацканы пальто.)

Гость (визжит). Не трогайте меня!

Хозяин. Да я тебя!..

Внезапно Гость кусает Хозяина за руку.

(Взвыл от боли.) А-а-а-а!..

Гость. Говорил, не трогайте меня.

Хозяин. Ты что ж кусаешься, сука!

Гость. А вы что хватаетесь?

Хозяин. Может, ты сумасшедший.

Гость. Я же не до крови…

Хозяин. Я б тебя тогда убил!

Гость. Сами первыми начали.

Хозяин. А кто хамом обзывался?

Гость. Но вы же меня хлюстом…

Хозяин. А кто про свадьбу «пошлость» говорил?

Гость. Но я с эстетических позиций…

Хозяин. Вот за это вас и не любят!

Гость. Кого это нас?

Хозяин. Вас. Таких.

Гость. А кто не любит?

Хозяин. Мы. Народ.

Гость. А мы вас любим.

Хозяин. Кто это вы?

Гость. Мы. Такие.

Хозяин. А кого — нас?

Гость. Вас. Народ. Если хотите, ешьте ваши котлеты, идите под Мендельсона…

Хозяин. Под Мигулю.

Гость. Да идите подо что хотите!

Хозяин. Хочешь сказать — «к черту»?

Гость. Да куда хотите! Только оставьте меня в покое! Я даже готов быть свидетелем на вашей свадьбе. Свидетелем — не больше!

Хозяин. Ишь ты, снизошел! Как-нибудь без тебя обойдемся. Обошлись уже и дальше обойдемся.

Гость (грустно). И я вас на свою свадьбу не позову.

Хозяин. Куда нам со своими котлетами!..

Гость. Просто свадьбы у меня никогда не будет.

Хозяин. Да какая баба за тебя пойдет!

Гость. Что вы понимаете в женщинах!..

Хозяин. Зато я в мужиках разбираюсь. Кусаешься как баба.

Гость. Она очень хотела за меня. Она была уже не девочка, у нее это был последний шанс. И она его бездарно упустила.

Хозяин. Тоже мне шанс!

Гость. Когда я узнал, что мне перед свадьбой надо зайти в бухгалтерию, я и в бухгалтерию не пошел, и на свадьбу не явился.

Хозяин. Обиделся?

Гость. В душу она мне плюнула. В душу! Оскорбила, понимаете.

Xозяин. Ну и дурак! Как деньги могут оскорбить человека. Вот когда их не дают — вот оскорбление! За это убивать мало.

Гость. Такую картину — и в рядовой гостиничный номер…

Хозяин. А что же, мы не люди?

Гость. Я не к тому. Я же ей, ей одной рисовал!

Хозяин. Да что ты уцепился за свою картинку! Ты бы ей после свадьбы сто таких наделал.

Гость. Как вы с ней похожи! Она мне то же самое говорила. Даже цифру эту же называла — сто. Не понимала, что ТАК я больше никогда в жизни не нарисую. Вот такая Саския мне попалась…

Xозяин. А может, у них тоже… Может, она у него… у мужа своего… Ну, ты называл фамилию…

Гость. Рембрандт.

Хозяин. Во! Может, она у него тоже фату требовала, Мендельсона…

Гость ….Четыреста котлет.

Хозяин. Опять?!

Гость. Нет, что вы!.. Наоборот, то, что вы говорите, вполне возможно — они любили поесть. Да я, собственно, тоже против котлет ничего не имею.

Хозяин. А что в них плохого?

Гость. Ничего.

Хозяин. Если с чесночком да мясцо хорошее — пальчики оближешь.

Гость. Нет, не Саския она была. Правда, и я не Рембрандт.

Хозяин. А что, собственно, в нем такого особенного, если разобраться?

Гость. Я себе цену знаю…

Хозяин. Ну вот! Чего тогда обижаться! Она — директор — эту цену определила и на руки хотела выдать. Может, занизила?

Гость. Я отказался и от денег, и от ее согласия на нашу свадьбу.

Хозяин. И теперь жалеешь!

Гость. Ни капли!

Xозяин. А то я не вижу! Ходишь в гостиницу, думаешь, простит.

Гость. Вы не поняли, зачем я хожу в гостиницу?

Хозяин. Зачем?

Гость. С вами поговорить.

Хозяин. Со мной?!

Гость. Я имею в виду всех, кто останавливается в этом номере.

Хозяин. И вы ко всем приходите?!

Гость. Ну, собственно… Да, ко всем.

Хозяин. Времени не жалко.

Гость. Здесь висит моя картина.

Хозяин. Боитесь, что украдут?

Гость. Не понимаете… Это мой выставочный зал. Мои музей. Пока здесь висит моя картина. Когда-то я думал, что мои картины будут украшать самые большие музеи мира. Но все свелось к этой комнате…

Хозяин. Маловато.

Гость. Вам так кажется?

Хозяин. Если кто мечтает о мировой известности…

Гость (вызывающе). А я ее имею!

Хозяин. Ну ладно, ладно…

Гость. Нет, не ладно, а имею! Мировую известность! Просто мой мир — эта комната. Поняли? Все, кто здесь побывал, меня знают.

Хозяин. У-у-у… Сколько тут могло побывать народу! Номер-то одноместный.

Гость. Вполне достаточно. Вполне! Я тоже раньше думал, что маловато, а потом решил, что достаточно. Ведь что получается — провинциальная знаменитость мучается, что ее не знают в столице республики; столичный бог приезжает за рубеж и обнаруживает, что городской сумасшедший личность более известная, чем он; мировой знаменитости уже скучна земная слава, она хочет полететь на Марс и чтобы там марсиане хвостиками трепетали от восторга…

Хозяин. На Марсе жизни нет.

Гость. Неизвестно. Но лучше считать, что нет. Уже легче. Не надо искать космической популярности, не надо покорять марсиан. Точно так же можно предположить, что вне этих стен нет искусства. И все! Ия — король!

Хозяин. В четырех стенах. Ничего себе королевство!

Гость. Лучше быть королем на девяти с половиной метрах, чем рабом во Вселенной.

Хозяин. Вас послушать, так все кругом короли. Уж такая-то площадь у каждого найдется.

Гость. В том-то и дело, что не все… Вы, например, ничего этого не знали, значит, не король. А могли бы.

Хозяин. Спасибо. Теперь-то я знаю, что мне делать. Эх и королевство я себе организую! Приеду к себе в шарагу, запрусь в уборную — лучше, меня в кабинке инженера не будет.

Гость. И чудно! Если где-то вы можете чувствовать себя наверху блаженства, зачем метаться всю жизнь, суетиться — надо это состояние длить.